Нефть, PR, война

Рено Жирар (Фигаро)

«СЕРБЫ САМИ ПРИГЛАСИЛИ ЖУРНАЛИСТОВ В РАЧАК!»

Чтобы составить правильное представление о событиях в Рачаке, мы обратились с расспросами к Рено Жирару, известному репортеру французской «Ле Фигаро», который был на месте событий во время инцидента. Вовсе не обязательно соглашаться со всеми деталями сделанного им анализа, но в любом случае приходится констатировать, что именно он указал на несколько крупных несуразностей. Вот что он сообщает:

Самое поразительное, что сербы сами пригласили представителей СМИ освещать эту операцию. В ту пятницу [15 января] съемочная группа «Ассошиэйтед Пресс» выехала вместе с армейскими частями и прибыла в поселок около 10.30. Операторы были с армией до конца операции, но не поехали в тот самый овраг [где были обнаружены трупы, см. ниже. — Прим перев.], находящийся несколько выше самого поселка. А наблюдатели ОБСЕ следили за происходящим с небольшого холма в километре от места сражения.

В этот же день сербский пресс-центр в Приштине сообщил, что «было убито 15 террористов». И в тот же день в Приштину из Белграда прибыл журналист газеты «Монд» Кристоф Шатло. Других журналистов в Приштине не было: они уехали в район Декани.

Ознакомившись в Приштине с сербским коммюнике, Шатло отправился в Рачак, находился там с 16 до 19 часов и встретился с тремя наблюдателями ОБСЕ, в том числе с американским капитаном Скоттом. Наблюдатели не отмстили ничего необычного. На своей машине они отвезли лишь одного пожилого мужчину с легким ранением. Шатло все это показалось настолько лишенным всякого интереса, что он решил на следующий день туда не возвращаться. И это удивительно, ибо первые тела, которые были «обнаружены» на следующий день [16 января] — я не говорю о найденных в овраге телах, — находились вблизи поселка.

«Сербский пресс-центр рекомендует нам поехать туда»

Лично я не знал, что Шатло ездил туда и ничего там не обнаружил. Но вечером (15 января) я получил информацию от сербов, которые сообщили мне, что речь идет о крупной победе. Мики Обрадович и Радован Урошевич (Сербский пресс-центр) объяснили, как добраться до Рачака. Обрадович сказал: «Было большое дело. Убитых не 15, а 40-50 человек».

Я знал этих сербов уже и раньше. Это были люди, внушающие доверие. Может быть, не вполне надежные, в том смысле, что не информировали полностью, например, о массовых убийствах албанцев сербами. Однако всему, что они сообщали, можно было верить. И потому я изменил свои планы.

Кроме Шатло в ту пятницу [15 января] в Рачаке находился также Пьер Вуйери (Агентство «Франс Пресс»), но албанские жители поселка в этот день и ему абсолютно ничего не сообщили.

Вот и все факты, относящиеся к той пятнице. Подведем итог: люди, тела которых мы увидели на следующий день вблизи поселка, были действительно убиты сербскими пулями. Но самим сербам нечего было скрывать, и они сами рассказали журналистам, как туда добраться. На месте происшествия находился также югославский судья, поскольку целью операции было найти убийц полицейского, погибшего здесь за несколько дней до этого.

В действительности Рачак представлял собой укрепленный поселок, с окопами и бункерами. Я расспросил солдата АОК, который нисколько не скрывал своей принадлежности к этой организации:

— А почему вы не были там во время боя?

— Потому что в тот день я ездил в гости к кузену.

Кстати, сама АОК признала, что в бою в Рачаке они потеряли девять человек.

Организованное посещение

В субботу утром мы приехали в Рачак. Там уже находилось несколько наблюдателей ОБСЕ. Рачак был наводнен бойцами АОК, а функционеры этой организации «руководили» нами во время посещения. Мы видим первые тела жертв: впечатление жуткое. Среди убитых есть старики, по возрасту явно не годящиеся для того, чтобы воевать.

Затем нас привели к оврагу. Тела не разбросаны в беспорядке, а лежат группами. Такое впечатление, что это — жертвы расстрела на месте. Албанцы рассказывают нам историю, которую я опубликую в понедельник. По их словам, около часа дня сербы отделили мужчин от женщин, а затем мужчин расстреляли. Появляется Уильям Уокер и тут же сразу начинает говорить о «преступлениях против человечности». Затем он возвращается в Приштину и проводит там пресс-конференцию. Его антисербские заявления потом будут подхвачены Тони Блэром и Клинтоном. Я тоже возвращаюсь в Приштину и пишу свою статью, которая будет опубликована в понедельник. В ней я излагаю версию, изложенную албанцами. Вдобавок я также пишу очень резкую редакционную статью, направленную против сербов.

Группа операторов ТВ сняла этот бой на пленку!

И только позднее мой коллега из газеты «Монд» Кристоф Шатло рассказал мне о том, что он видел, а точнее, о том, чего не видел. И тут я сказал сам себе: «Странно! Как это получилось, что представители ОБСЕ были на месте происшествия и ничего не увидели? (А иначе как объяснить, что они ничего не сказали о массовых расстрелах.) Почему местные жители не заметили, как были вывезены тела расстрелянных, если они действительно были вывезены?» И именно тогда я узнал, что в Рачаке в ту самую пятницу работала группа операторов телевидения. Материалы, отснятые ими и не содержащие, естественно, кадров массовых расстрелов мирных жителей, были показаны в тот же день, но в комментарии говорилось, что это съемки другого боя, происшедшего в другой день! (Вот, кстати, доказательство того, что комментарий к видеокадрам можно дать любой. — Прим. перев.)

Кто же были эти телевизионщики? Сербы, работающие на американское агентство «Ассошиэйтед Пресс». Да, сербы, но люди очень смелые и профессионалы высокого класса. Я их хорошо знал еще по Боснии: они, в частности, доказали, что сербы бомбили в Сараево все подряд, без разбора. Это очень серьезные люди.

Я расспросил их. Они подтвердили, что прибыли на место в 10.30 утра. Бой был жестокий, но в поселке практически не было жителей. Они смогли побеседовать только с одним стариком, который заявил им: «Я не занимаюсь политикой».

— И все же, разве вы не видели, как мужчин и женщин сгоняли к мечети около часу дня?

— Нет, мы ничего такого не видели.

Короче говоря, в деле, о котором я писал в своей статье, опубликованной в понедельник, выявилось множество белых пятен. Конечно, эти люди были убиты сербскими пулями, но при каких обстоятельствах?

ОБСЕ утверждает, что из каждых трех убитых албанцев два принадлежали к АОК

На мой взгляд, ни сербы, ни албанцы отнюдь не малые дети. Идет война, каждая сторона использует любые средства. В том числе и пропаганду в средствах массовой информации. И в пропагандистской войне албанцы, несомненно, победили. Еще в 1998 году американский посол Гилбард клеймил их как террористов, а сегодня они без боя стали хозяевами Косово, не разгромив ни одного воинского соединения сербов!

Я знаком с сербскими методами ведения войны: выжженные деревни, грабежи, неуправляемые полувоенные формирования. Знакомы мне и методы албанцев — не менее ужасные. Они убивают даже тех албанцев, которых считают «коллаборационистами», то есть всех тех, кто не хочет вступать в Армию Освобождения Косово. Даже ОБСЕ в свое время утверждала, что из трех убитых албанцев два принадлежали к АОК. Известно по рассказам, что и французская армия вела себя в Алжире не лучше!

На мой взгляд, в Косово сербы вели себя не так, как в Боснии. Конфликт в Косово развивался вполне цивилизованно. В пользу этого утверждения могут быть приведены следующие доказательства: в Приштине функционеры албанских правозащитных организаций могли свободно встречаться с журналистами; в университете повсюду были расклеены плакаты АОК. Громкоговоритель АОК громыхал в пятидесяти метрах от полицейского поста.

Что же произошло на самом деле?

Совершенно очевидно, что Рачак был укрепленным поселком. Не все мужчины были бойцами, но в целях безопасности они вывезли оттуда свои семьи. Сначала городок был атакован на рассвете с ближайших высот. Сербские спецчасти внезапно ворвались в окопы и убили девять солдат АОК. Факт нападения был признан АОК, и погибшие солдаты были публично захоронены.

Затем к 9 часам утра в городок вошли полицейские части. Большинство мужчин из поселка бежали, чтобы присоединиться к своим товарищам, которые защищали ближайшие высоты. Именно там, наверху, все они и были убиты. Среди них были старики, одетые в крестьянскую одежду, и их никак нельзя было принять за солдат.

Корреспонденты «Ассошшйтед Пресс» видели, как сербские полицейские спускались оттуда, обвешанные захваченным оружием, Я полагаю, что так и было в действительности. Может быть, мирные жители были убиты вместе с солдатами? ОБСЕ оказалась в затруднительном положении, поскольку ее представители находились на довольно большом расстоянии от места сражения, что свидетельствует об отсутствии мужества и полном уклонении от исполнения принятых обязательств.

По-моему, здесь таится определенная загадка: что же там наверху на самом деле произошло? В одном можно быть уверенным: в пятницу сербам нечего было скрывать, они приглашают журналистов. Зачем? Они же не такие идиоты, в конце концов!

Что же касается действий сербских войск, то надо иметь в виду, что все, кто бежали из этого городка, были террористами. Даже старики. Только с натяжкой можно произошедшее в Рачаке считать военным преступлением — не брали пленных — но никак уж не преступлением против человечности.

Вот так. Основываясь на приведенных фактах, уже в следующую пятницу я публикую статью, в которой рассказываю обо всех этих несуразностях инестыковках. Статья получила большой резонанс, а меня даже вызвали на заседание Международного Трибунала в Гааге.

Роль Уолкера

Конечно, свою роль в этом конфликте сыграл и Уолкер. Я сам был тому свидетелем. 14 декабря 1998 года, когда Холбрук прибыл в Приштину, произошло два инцидента. 36 албанцев, перешедших границу и доставивших оружие в Косово, были убиты югославскими солдатами. Холбрук так прокомментировал это событие: «Югославия является суверенным государством, защищающим свои границы. И это нормальное явление». В одном из баров г. Печ от взрыва бомбы погибло шесть сербских подростков. Вот комментарий Холбрука: «Бесспорно, это террористический акт».

В то же время на своей пресс-конференции Уильям Уолкер поставил эти два происшествия на одну доску, заявив: «Я осуждаю любое насилие, какой бы стороной оно ни совершалось». Действительно, Уолкер всегда был агрессивно настроен по отношению к сербам. С самого первого дня. Можно было бы даже сказать, что он делал все для дестабилизации обстановки.