СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)

Отправленная М.Дж. Багировым Сталину в марте 1941 года 35-страничная «Краткая справка о Южном Азербайджане» также представляет интерес по насыщенности фактами. В этой справке содержался краткий исторический обзор, детальный анализ данных о Южном Азербайджане и его границах, населении, городах и населенных пунктах, культурном уровне населения, сельском хозяйстве, земледелии и землепользовании, торговле, национальном вопросе, умонастроениях. В частности, там отмечалось: «Шахское правительство Ирана, зная тяготение азербайджанского народа к Советскому Азербайджану, с каждым днем усиливает полицейский режим и меры репрессий» [6].

Накануне вторжения советская разведка собрала исчерпывающие сведения об иранской армии, в том числе о численности, командном составе, боеспособности и разведывательных возможностях дислоцированных в Южном Азербайджане частей. Генеральному штабу был предоставлен список офицеров, занимающихся сбором разведывательной информации об СССР. Советские спецслужбы заполучили детальный генеральный план города Баку, составленный иранской военной разведкой, куда были включены мельчайшие детали, вплоть до адресов иранских генералов.

В мае-июне 1941 года, перед самым вторжением советских войск, для отправки в Южный Азербайджан в Азербайджанской Советской Республике было мобилизовано 3816 гражданских лиц, из которых было сформировано 52 бригады. В их составе было 82 партийных работника, 100 сотрудников советских организаций, 200 сотрудников органов безопасности, 400 милиционеров, 70 прокурорских, 90 судейских и 150 работников типографий и издательств. Сюда входили также 245 железнодорожников и 42 геолога-нефтяника. Секретарь ЦК КП(б) Азербайджана Азиз Алиев был назначен руководителем отправляемой в Южный Азербайджан миссии Советского Азербайджана [7].

В начале июня 1941 года в Среднеазиатском военном округе с участием представителей Генштаба были проведены командно-штабные учения под названием «Сосредоточение Отдельной армии к государственной границе» [8].

Начавшаяся война с Германией, естественно, внесла существенные коррективы в советскую политику по отношению к Ирану. Советское руководство могло согласиться участвовать в оккупации Ирана и для того, чтобы подкрепить нарождавшееся политическое сотрудничество с Великобританией совместной военной акцией, что создавало важный прецедент и благоприятствовало стремлению добиться открытия второго фронта в Европе [9].

В июне-июле 1941 года дислоцированная в Закавказье 47-я армия выдвинулась к границе. Иран находился накануне грандиозных событий.

В конце июля на Закавказском фронте и в пограничных войсках была объявлена повышенная боевая готовность. С 25 июля до 5 августа шли последние уточнения деталей наступательной операции. Был утвержден план оккупации городов и населенных пунктов, захвата и уничтожения промышленных и военных объектов. 20 августа все документы, касающиеся наступления, были отправлены по назначению с пометкой «совершенно секретно». 23 августа в 05 ч. 10 мин. утра была спущена «Директива ставки Верховного Главнокомандующего № 001197 командующему войсками Закавказского военного округа о развертывании Закавказского фронта и вводе двух армий в Иран». В директиве указывалось: «В целях обеспечения Закавказья от диверсий со стороны немцев, работающих под покровительством иранского правительства, а также для того, чтобы предупредить вылазки иранских войск против наших границ, советское правительство на основании ст.6 советско-иранского договора 1921 г., в силу которого советское правительство имеет право ввести войска в Иран, если поведение иранского правительства создаст угрозу для СССР, постановило ввести войска на территорию Ирана». Закавказскому фронту была поставлена задача: «С утра 25 августа 1941 года войскам 47-й и 44-й армий перейти границу Ирана и к 27.08.1941 г. подвижными частями занять районы Дильман, Тебриз, Ардебиль. В дальнейшем быть готовыми наступать в направлениях Урмии, Мехабада, Миане, Казвина, Решта, Рудесара. В случае оказания вооруженного сопротивления со стороны иранских войск всеми имеющимися средствами уничтожить войска и материальную часть противника, не допуская отхода их на юг».

В директиве в ряду других наставлений имеется и важная для нас строка: «е) исключить всякую возможность налета авиации противника на район Баку» [10]. По решению Государственного комитета по обороне и приказу военного совета Закавказского фронта стоявшие у границ Южного Азербайджана советские войска в 2 часа ночи 25 августа приступили к осуществлению военной операции. С 5 до 7 часов утра по всей линии — от Нахичевани до южного побережья Каспия — пограничные войска СССР, 44-я и 47-я армии, Каспийский флот, 8-й Закавказский авиакорпус, 132-я Евлахская авиадивизия начали боевые действия в Южном Азербайджане и на юге Каспия. Была отрезана связь иранской армии с тылом, в течение полутора часов, с 5.00 до 6.30, сопротивление передовых постов иранской армии было сломлено. Правда, в некоторых местах сопротивление продолжалось до 13 часов дня. Но в целом иранская армия сразу же капитулировала. Вопреки приказу Реза шаха об оказании сопротивления, солдаты и офицеры беспорядочно покидали позиции, бросая оружие и технику. 28 августа иранская армия официально прекратила сопротивление. Советские войска оккупировали Южный Азербайджан, Гилян, Мазандаран и Хорасан. В то же время приступившая к военной операции Британия своими 12 индийскими дивизиями вышла на линию Кирманшах, Абадан, Хоррамабад, Меджиди-Сулейманийе, Хормуз, Бендер Дейлим [11].

27 августа правительство Али Мансура ушло в отставку. На следующий день Меджлис Ирана утвердил состав нового правительства под руководством Мирзы Мухаммеда Али хана Форуги, а также решение правительства о прекращении сопротивления советским и британским войскам. В ходе скоротечной военной операции Иран потерял 106 человек, 320 человек сдались в плен. Потери Красной Армии составили 6 погибших, 18 раненых и 9 утонувших при форсировании Аракса [12]. Потери авиации составили 10 боевых самолетов [13]. Однако это было связано не с мастерством иранских военнослужащих, а с несерьезным отношением к операции советских летчиков, их незнанием местности и игнорированием метеорологических условий. В архивных материалах содержится информация о десятках фактов мародерства со стороны офицеров и солдат Красной армии в первые дни после вступления в Южный Азербайджан. В ходе оккупации большое число состоятельных людей — землевладельцев, коммерсантов, промышленников — покинули провинцию.

Из работников государственной безопасности вначале в операции принимала участие только группа чекистов из Советского Азербайджана во главе со Степаном Емельяновым. Руководивший группой чекистов из Армянской ССР заместитель министра внутренних дел Гезальян, выражая позицию руководства Армении, настаивал на необходимости раздела оккупированной советскими войсками части Ирана на зоны влияния между Азербайджаном и Арменией. По его мнению, Тебриз должен был войти в подчинение республиканских органов Армении по той причине, что армянские оперативники якобы уже приступили там к работе. Спецслужбы Армении пытались обосновать, что эта республика больше Азербайджана заинтересована в Тебризе [14]. Информация об этом, доложенная азербайджанскими оперативниками 29 августа, заставила первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана Мир Джафара Багирова действовать еще более оперативно. Он полагал, что для Южного Азербайджана уже пришло время осуществления варианта Западной Украины и Западной Белоруссии. Мобилизованная в Азербайджанской ССР «группа Азиза Алиева» должна была обеспечить реализацию этой задачи. Еще 26 августа в шифрограмме Сталину М.Дж. Багиров писал следующее: «По мере продвижения наших частей возникают вопросы, на которые прошу ваших указаний. Во-первых, появление наших частей на территории Ирана население, как правило, встречает с большим воодушевлением, но в то же время местные власти разбегаются. Наши же части не оставляют в крупных населенных пунктах своих представителей, которые обеспечивали бы порядок и нормальную жизнь. В результате имеют место факты: торговцы закрывают лавки, оставляя население без предметов первой необходимости. Во-вторых, за последнее время иранские власти усиленно вооружали кулачество и верхушки кочевых племен, а наши части, проходя через эти места, не производят изъятия оружия. Тем самым создается возможность организации всяких вооруженных выступлений в тылу наших частей. В-третьих, в связи с быстрым продвижением наших частей, военным работникам не удается как следует вести разъяснительную работу среди населения» [15]. М.Дж. Багиров пытался как можно быстрее внедрить «группу Азиза Алиева» в Тебриз, чтобы получить контроль над ситуацией. Однако в посланной Сталиным 28 августа в Баку шифрограмме он предостерегал: «Положение в Иране пока еще неясное. Оно станет ясным через два-три дня. Через три дня получите директиву по всем вашим вопросам» [16]. В эти три дня состоялся обмен нотами между министерствами иностранных дел СССР и Ирана.