Честь и бесчестье нации

Ничего себе предвыборный разговорчик с избирателем… Нет, здесь не просто литературное невежество, а всегдашняя привычка этой компашки к верхоглядству, к пенкоснимательству. Они всегда знают "первую строку" и смело бросают ее народу, но что там дальше, куда она ведет и чем все может кончиться, об этом они даже не задумываются. Вот так все эти годы они и бросали народу "первые строки": "Дальше так жить нельзя! Да здравствуют реформы!"… "Нет зон, закрытых для критики. Даешь гласность!"… "Отныне у нас нет врагов. Режьте ракеты и танки!"… "Либерализация цен — наше спасение!"… "Приватизация — путь к благосостоянию!"… "Наведем конституционный порядок в Чечне. Танки — вперед!"… "Разгромим коммунистов на выборах. Рыбкин, Ваня — в атаку!"… И запас "первых строк" у них неисчерпаем.

Так и сей раз: "Достоевский сказал, что русский человек без Бога — животное". И ведь не соображает лауреат Ленинского комсомола, что тем самым обозвал "животными" не только 3 миллиона коммунистов, погибших на войне против фашизма за свободу родины, да и большинство всех погибших тогда, не только всех до единого наших предков, живших на русской земле до крещения Руси, и большинство нынешних современников, но и родного папочку с мамочкой, а, может, и дедушку с бабушкой, не говоря уж о самом себе, ибо очень уж трудно поверить, чтобы лимитчик православия жил с Богом в душе. Словом, в деле сложнейшем, деликатнейшем, сугубо индивидуальном нам явлены все та же комсомольская лихость и умственная резвость, что и тридцать лет тому назад, когда юный артист самозабвенно напевал с экрана:

И вот теперь уверяет, что прошел-таки тундру и тайгу, кишащие волками да медведями, миновал Тихий океан, напичканный акулами, получил на том берегу "Оскара" и — ать-два! — дошагал до Бога.

Но дело не только в бравой шагистике. Еще я хочу знать, когда и где, по какому поводу и с какой целью сказаны приведенные слова, если они действительно были сказаны, и можно ли их понимать буквально. Вон же Ленин, допустим, говорил: "Коммунизм есть Советская власть плюс электрификация всей страны". Если понимать буквально — чушь. Но это не в научном труде написано, не как теоретический постулат, а сказано было в декабре 1920 года в докладе правительства о внутренней и внешней политике. Брошено как лозунг, единственная цель коего — пропаганда идеи электрификации. Так не имел ли и Достоевский цель пропаганды, в данном случае — веры? А может быть, это слова персонажа какого-то его произведения? Но не отвечает же, скажем, Грибоедов за бравого полковника Скалозуба, мечтавшего "собрать бы книги все да сжечь".

Да и вообще Достоевского ли это текст? Ведь нам уже хорошо знакомы беззаботность и лихость обращения Михалкова с классиками словно с Окуджавой. Так, 4 сентября прошлого года он принимал участие в телепрограмме "Мы", которую ведет знаменитый своей телегеничностью В. Познер. В газете "Наше Отечество" об этой передаче было сказано: "В. Познер держался довольно напряженно, так как собеседник превосходит его по интеллекту". Однако можно было все-таки ожидать схватки двух выдающихся интеллектов. Увы… И тут показателен такой момент. Лимитчик небрежно бросил в некий миг: "Кажется, Тургенев сказал: "Поскреби любого русского и найдешь татарина". Для Познера тут был отличный шанс! Он мог сразу ошарашить собеседника, задав ему, допустим, такой вопрос: "А что найдешь, если поскрести кое-кого из Михалковых — дедушку Крылова? Феллини? Висконти? Антисоветчину?" Или мог защитить честь русской литературы, гневно заявив: "Ничего подобного Тургенев не говорил!" Но Познер промолчал, и собеседники продолжали дудеть в одну дуду…

А между тем русофобский афоризмик этот принадлежит конечно же не Тургеневу. Его приписывают и графу-публицисту Жозефу де Местру, пятнадцать лет бывшему посланником сардинского короля в России, и принцу де Линю, и самому Наполеону. Позже его не раз употребляли русские писатели. Кажется, чаще всех как раз Достоевский, которого Михалков так хорошо знает и так бесстрашно цитирует. Но в каком контексте! Например, в "Дневнике писателя" за январь 1877 года: "Не хотели европейцы нас почесть за своих ни за что, ни за какие жертвы и ни в коем случае: "Grattez дескать, le russe et vous verrez le tartare и так доселе. Мы у них в пословицу вошли". В пословицу презрения, ибо татары для них были символом дикости. И против этой-то пословицы, против этого-то символа и негодовал великий писатель, не знавший, к сожалению, ни Михалкова, ни Познера.

Телевизионный эпизодик этот дает дополнительные основания сомневаться, точно ли Достоевскому принадлежит афоризм насчет русского человека и Бога. Да дело и не в этом. Есть вещи, в которых мы, люди конца XX века, можем разбираться лучше, чем иные гении прошлого, ибо мы видели и знаем то, что было недоступно им. Достоевский, в частности, не мог знать, что воины его родины без крестов и хоругвей спасут мир от сатанинской чумы фашизма, нагрянувшей на нашу землю с воплем "Gott mit uns!", запечатленным к тому же еще и на медных пряжках солдатских ремней. Не знал и того бесовского разгула русофобии, что обрушился на наш народ в 20-е годы и ныне, когда именно это пытаются внушить ему: "Ты — урод среди народов мира! Ты — животное!"

Наконец, если сей афоризм действительно принадлежит Достоевскому и понимать его надо именно так просто и прямолинейно, как понимает пятидесятилетний комсомолец Михалков, то остается сказать, как некогда Суворов, одно: "Такие слова я не стал бы слушать и от самого Господа Бога".

Земля эта — моя родина, Россия. И она дорога нам и ныне, в дни, когда над ней сгустился могильный мрак. Так не мешайте нам, не путайтесь под ногами, кликуши-папертники. Подите прочь, лимитчики-оскариоты!

А как встретила фильм "Утомленные солнцем" кинокритика? О, это самое интересное во всей истории!

Читаем: "Русский художник сердцем писал трагедию Родины"… "Гармоничный, насыщенный болью и счастьем, добром и жаром любви, трагичный и прекрасный рассказ об одном из периодов русской жизни, возведенной на плаху истории"… "Мастерство, с которым решает в фильме художник столь сложные и страшные проблемы России, поистине виртуозно"… "Фильм всей мудростью своей, всей глубиной философского осмысления судьбы России подводит к выводу: "Большевизм не щадит никого, это монстр, который пожирает и других и себя"… Наконец: "В этом фильме Н. Михалков как режиссер и актер вышел на принципиально новый уровень художественной работы". Совершенно верно! Принципиально новый угодный властям уровень — антисоветский, коммунофобский, клеветнический. И как вы думаете, кто это написал и где напечатал? Какая-нибудь свихнувшаяся Абуладзе в лакейско-порнографическом "Московском комсомольце" или престарелая Дырдыкина в "Московских новостях", завоевавших славу пачкуна первого призыва? Совсем даже наоборот. Это сочинила коммунистка мадам Ореханова и 14 июля 1994 года напечатала в чикинской "Советской России", в органе компартии России. Сами себя хлещут как монстров и антропофагов.