СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)

Комментируя концепцию обучения на родном языке в Обращении АДП, преподаватель одной из тебризских школ Багир Низами сказал следующее: «Лозунг о введении обучения на азербайджанском языке выдвигается вполне справедливо. Кто из сознательных азербайджанцев способен не поддержать этот лозунг, осуществление которого даст возможность обучать наших детей на родном языке. По-моему, это — желание всего азербайджанского народа».

Национальное движение в Азербайджане волновало население страны и далеко за его пределами. В Горгане ахунд заявил собравшимся туркменам: «Азербайджанцы правильно поступают, ведя борьбу за свои национальные права. Мы должны последовать их примеру». И в Гиляне звучали призывы, подобные этому.

Между тем нельзя не отметить, что часть интеллигенции, купцов и помещиков все же опасалась оказывать поддержку национальному движению. М.Дж. Багиров в письме Сталину от 28 сентября объяснял эти сомнения «неуверенностью в том, что мы до конца поддержим это движение» [266].

В самом начале развития событий иранские властные структуры были в растерянности и не знали, что делать. Но уже чуть спустя они вступили в жесткую борьбу с национальным движением в Азербайджане. Одиннадцатый номер газеты «Азербайджан» вышел с передовицей «Реакция поднимает голову», тогда как ряд тегеранских газет развернул настоящую войну против идеи автономии, применения азербайджанского языка в государственных учреждениях и обучения на нем в школах, создания областных губернских энджуменов. Просеидовская газета «Кишвар» в номере от 12 сентября писала: «Азербайджанские демократы желают видеть азербайджанские земли свободными и независимыми. Эти изменники не понимают, что Азербайджан является неотделимой частью Ирана, и Иран не разрешит никому превращать родину Зороастра и Шамседдина Тавризи в объект политических интриг». Далее, цитируя требования АДП о необходимости введения преподавания в школах на азербайджанском языке, газета пишет: «О, патриоты Ирана! Осознаете ли вы, что содержат эти идеи? Знаете ли вы, что этим пунктом предатели и космополиты хотят лишить сынов Азербайджана своего национального — фарсидского языка?». В других газетах печатались примерно такие же призывы.

В связи с усилением реакции М.Дж. Багиров 17 сентября сообщал народному комиссару иностранных дел СССР А. Вышинскому, что жандармы и полиция взломали двери одного из помещений Народной партии и профсоюзной организации и выбросили все имущество на улицу. Полицейские избили находившихся там членов партии и арестовали 20 человек. Один человек был тяжело ранен. 15 сентября полиция захватила в Тегеране все помещения, принадлежавшие Народной партии и профсоюзам. 16 сентября вблизи здания Народной партии полиция сильно избила члена ЦК партии, депутата иранского Меджлиса Кешаверза. Не арестованные пока члены ЦК «Туде» перешли на нелегальное положение. 15 сентября полиция закидала камнями машину с дипломатическими номерами советского торгпредства. 16 сентября был арестован корреспондент ТАСС, отправлявший телеграмму в Москву [267].

Тегеранские события стали своеобразным знаком для реакционных элементов в Тебризе. Сеид Зияеддин дал своим людям сигнал к началу террористических актов против руководителей и активистов АДП. Министерство внутренних дел разослало указание генерал-губернаторам и губернаторам всячески препятствовать начавшемуся сепаратистскому движению в северных провинциях Ирана. Генштаб армии издал секретный приказ войсковым частям в Южном Азербайджане о применении оружия против тех, кто попытается нарушить порядок в провинции, причем применять оружие даже в том случае, «если русские попытаются препятствовать этому».

Советские спецслужбы перехватили секретную переписку командного состава иранской армии в Азербайджане. Из материалов следовало, что иранские власти тайно вооружают отдельных помещиков и глав племен. Командир иранской бригады в Ардебиле полковник Зариви получил указание из Тегерана уговорить всех землевладельцев быть более мягкими к крестьянам и держать их под своим влиянием; призывать население объединяться под знаменем ислама; проповедовать среди населения любовь к шаху и существующему строю, ибо только это является истинным патриотизмом [268]. В результате деятельности Зариви некоторые жители Ардебиля, в частности помещики, опасаясь беспорядков, отправляют свое имущество и семьи в Тегеран. Полицейским чинам Южного Азербайджана предписывалось срочно составить и направить в центр биографии ораторов и особо активных участников митингов и демонстраций. Командир иранской дивизии Дарахшани, исполняя приказ Генштаба, объявил во всех частях боевую готовность. Командирам бригад было предписано охранять города и госучреждения. Командиры полков вели беседы с солдатами о необходимости «драться до последней капли крови и пожертвовать собой во имя Родины». В последние дни сентября центр приказал Тебризской жандармерии срочно увеличить набор молодых людей в свои ряды.

Осенью 1945 года иранское правительство целенаправленно продолжало политику экономических санкций против Азербайджана. Правительственные органы сознательно не проводили заготовку хлеба для обеспечения крупных городов провинции.

С юга Ирана десятки проанглийски настроенных реакционных духовных лиц были переброшены на север для внесения раскола в ряды национально-демократических организаций, создания параллельных структур. Например, в Зенджане крупный помещик, ярый англофил Зульфигари организовал Зенджанскую «демократическую партию», причем эта партия была категорически против национальной автономии Азербайджана, введения азербайджанского языка в школах и учреждениях, а также наделения крестьян землей. Аналогичные попытки имели место и в Резайе.

Сталина информировали, что сепаратистское движение в Азербайджане, помимо английских и американских политических кругов, вызывает особое беспокойство и у турок: «Турецкое посольство в Тегеране ориентировало свои консульства в Тебризе и Резайе, что движение на севере Ирана ставит своей конечной целью присоединение Иранского Азербайджана к Советскому Союзу. Посольство требует от своих агентов, используя белоэмигрантов из СССР, в первую очередь мусаватистов, распространять всякие небылицы о жизни в Советском Азербайджане» [269].

Положение осложняло и то, что даже после того как движение за автономию Азербайджана приняло действенный характер, центральный комитет партии «Туде» продолжал колебаться в своем отношении к АДП. Под разными предлогами тудеисты-функционеры не высказывали открыто своего мнения об АДП и национальном движении в Азербайджане.

Организация АДП заметно повлияла на настроения в курдских районах. В своих приветственных телеграммах курдские лидеры изъявляли желание организовать также и курдскую демократическую партию и, по примеру Азербайджана, создать собственную автономию. Они обратились к М.Дж. Багирову с просьбой принять представителей курдов в Баку. Вожди курдских племен просили прислать к ним несколько советских работников для оказания практической помощи на месте; открыть в Махабаде школу-семилетку по примеру советской школы в Тебризе; принять в советские военные школы 15–20 человек из молодых курдов и 20–25 человек — в гражданские школы и вузы; организовать в Махабаде больницу на 25–30 коек, обеспечив ее медперсоналом. Багиров просил Сталина дать соответствующее указание Наркомату иностранных дел.

Сепаратистские настроения курдов еще более усиливали тревогу иранского правительства и англичан, что, естественно, усиливало и их противодействие. Кабинет министров страны обратился к советскому послу с нотой. Английские и иранские спецслужбы готовили спецоперации по физическому уничтожению предводителей курдов.

В решении ЦК ВКП(б) от 6 июля предписывалось поощрять сепаратистское движение в Гиляне, Мазандаране и Хорасане. По этому поводу Багиров докладывал Сталину 28 сентября: «Сосредотачивая все свои силы и внимание на разведке нефтяных месторождений в северных провинциях Ирана, а также на работе в Южном Азербайджане и Курдистане, мы не сумели до сих пор начать работу по сепаратистскому движению в провинциях Гиляна, Мазандарана и Хорасана» [270].