Русские масоны. От Романовых до Березовского

В масонство принимались лишь дворяне не моложе 21 года, но сын адепта мог получить посвящение и в 18 лет. 1£аждому кандидату надлежало иметь постоянное местопребывание. Вопросы приема решались баллотировкой шарами. Схожий порядок существует во многих странах для селективного отбора претендентов. Даже в «братья служители» или прислугу допускался только «человек вольного состояния, беспорочной нравственности, честною поведения, имеющий некоторую степень образования для HcnojnieiniR возлагаемых обязанностей». И они подлежали баллотировке, правда, с отменой большей части обрядов и торжественным обещанием быть молчаливым, честным и послушным. За произведенные ими работы полагалась определенная плата.

Отдельно регламентировались поощрения и наказания. На первом месте значилась благодарность управляющего мастера от себя лично или от имени всей ложи с подразделением на обыкновенную и торжественную, далее повышение в степени, сооружение памятника в орденском помещении, извещение всех лож о «великих заслугах» и оказанных адептам почестей. Брат-служитель был вправе рассчитывать на подарки. Среди наказаний в порядке возрастания фигурировали: выговор управляющего мастера наедине, в присутствии обоих надзирателей или с приглашением секретаря, который заносил порицание в протокол; публичный выговор перед чиновниками-офицерами или в открытой ложе с занесением в протокол, отсрочка повышения в следующий градус; увольнение на время от должности, занимаемой в ложе; отрешение от звания; временное увольнение от участия в зодческих работах; исключение из списка члена ложи с объявлением этого другим ложам и занесением фамилии ослушника в черную книгу; наконец, изгнание из братства в качестве высшей меры наказания. Имелся и перечень проступков, подлежащих тем или иным видам взысканий, а также порицаний.

Исключение из ложи налагалось «за важное нарушение должного почтения к чиновникам во время исполнения их обязанностей или в открытой ложе; за тайные заговоры для перемены чиновников или доселе существующего порядка и законов; за важный проступок против нравственности, за мнимое банкротство и тому подобное». А изгнание из Ордена постигало «богохулителей и изменников отечества, клятвопреступников, лишенных чести Гражданским судом; проступков, явивших высшую степень нравственного разврата; похитивших или утаивших казну ложи или ее бумаги; тайно принявших в братство за деньги; оскорбивших брата самим делом в ложе; сделавших заговор для ее разрушения Или впадших в несравненно большие преступления». Ни одна из Мер не влекла за собой применения к нарушителям физических воздействий, включая тайную казнь, о чем столь любят распространяться ныне публицисты.

Все братства «Астреи» объявлялись равноправными, они поддерживали между собой контакты и сообщали друг другу списки членов. Каждая из состоявших в данном союзе лож должна была оказывать «Астрее» «доверие, почтительность и послушание во всех масонских отношениях». Со своей стороны, Великая Ложа была «взаимно обязана являть всем ложам вспомоществование и правосудие». Каждая из них могла «находиться в дружеских сношениях с другими справедливыми и совершенными ложами и Великими Востоками», но при уведомлении великого мастера. Если «Астрея» будет вынуждена прекратить связь с какой-либо ложей, то все прочие участники ее союза обязаны поступить таким же образом. В заключительных главах Уложения подробно говорилось о братьях-посетителях лож, о праздниках, отмечаемых трапезами. Среди последних сперва значились дни рождения, тезоименитства и восшествия на престол монархов, дата учреждения ложи, день Св. Иоанна Крестителя. Устанавливался определенный порядок произнесения тостов: 1. За здравие государя и августейшего дома. 2. За благосостояние «Астреи». 3. За здравие управляющего мастера и т.д. Предписываюсь особо, чтобы братские столы и собрания после окончания не продолжались за полночь, т.е. не выливались в недостойные попойки.

Сравнение уставных положений Великих Лож свидетельствует о совпадении главных пунктов, сводящихся к развернутым формулам приверженности адептов государю и установленному в стране образу правления при обязательности следования христианским догматам. Одновременно имелись и существенные расхождения, которые сводились к большей степени демократизма в устройстве «Астреи» в силу значительного элемента там среднею дворянства из чиновничества и военных, а равно купечества, преподавателей, врачей при значительной прослойке немцев и поляков. Но и здесь вельможи занимали немало руководящих постов. Разночинный элемент присутствовал и в братствах ВПЛ. Из 30 лож по одному из последних списков обоих союзов 1821 г. в Петербурге было 12 лож, в Москве и Ревеле по две, по одной в Кронштадте, Митаве, Ямбурге, Вологде, Симбирске, Полтаве, Киеве, Одессе, Феодосии, Каменце, Житомире, Белостоке, Том-хяке и Кишиневе. Одна находилась в действующей армии. Из них ДО работало на немецком языке, 3 — на французском, 2 — на дольском, имелись, кроме того, две ложи французско-русские, по 4дной немецко-польской и французско-польской¹⁰⁴, т Протоколы собраний лож, отчеты о деятельности, тексты выступлений должностных лиц свидетельствуют, что они занимались в основном привлечением новых членов, посвящением в очередные степени, выборами должностных лиц, заслушиванием информации, денежными сборами для нуждающихся братьев и tyx семей, решением внутренних дел, включая разборы дрязг ме-зкду адептами. Ложи насчитывали от 10 до 20, а отдельные до 100 членов. Мемуаристы зачастую отмечали лишь негативные стороны поведения членов, что вряд ли вполне соответствовало действительному положению. Так, Вигель утверждает, будто в его ложе «Северных Друзей» никто «не был проникнут чувством истинного вольного каменщика». Все они «народ веселый, гульли-вый; с трудом выдержав серьезный вид во время представления Пйесы, спешили понатешиться, поесть, попить, и преимущественно попить; все материнские увещания Провинциальной ложи остались безуспешны». Масоны братства «Елизаветы к Добродетели» также «любили ликовать, пировать, только вдали от взоров £вета, в кругу самых коротких». Исключая главы Виельгорского, автор воспоминаний не встретил там «ни одного человека, достойного уважения». Литератор Степанов из братства «Соединенных Друзей» пишет: «Находя там, у Жеребцова, людей, смеющихся над всем, что их там окружает; людей, которым целью не Служит даже связь дружества; людей, предающихся буйству в ча-Ш пиршества и стремящихся к наружному между ними возвышению, я не мог найти между ними не только никакого разъяснения , но удалился совершенно от цели, с которой вступил к Ним; сделался подобен им и, переходя от степени в степень, сме-Лйся с ними вместе игре больших детей»¹⁰⁵.

^v А вот свидетельство титулярного советника Раннемана, попавшего сперва в мартинистскую ложу «Нептун» (Москва), численностью менее 20 человек почти из одних дворян и чиновников. Позднее он перешел в новое братство «Александра Тройственного Спасения» во главе с лютеранским пастором Розе!Штраухом, куда входили дворяне, чиновники, врачи, ученые, купцы, мастеровые. В результате многочисленных посвящений число адептов перевалило за сто. Братья «Нептуна» усиленно занимались изучением алхимической и магической литературы, причем им предписывалось избегать «отягчения и развращения ума многим чтением вольнодумных книг». Видимо, обстановка там тяготила адептов, и немало их перешло в другую ложу. Розенкрейцеры столичных лож «Умирающий Сфинкс» А. Ф. Лабзина и «К Мертвой Голове» выделили группу членов для занятий по актам «теоретической степени Соломоновых наук», сиречь хиромантией¹⁰⁶.

Понятно, рационалистическая «Астрея» занималась иными делами. 30 сентября 1815 г. она разослала ряду иностранных объединений сообщение о своем создании, когда в состав ее союза входило лишь четыре ассоциации. В 1817 г. руководство направило в те же адреса новый циркуляр с выражением благодарности относительно позитивных откликов на свое образование. Информировали о возрастании подконтрольных лож до 12, а также об установлении дружественных отношений с союзом ВПЛ, от которой отошли два братства. «Причина, которая побудила их на такой шаг, заключалась в либеральных принципах, принятых нами, от чего мы полагаем закономерным никогда не отходить». Утверждалось о процветании «Астреи» и о стремлении провинциальных масонов, прекративших работы, вновь их возобновить. В заключение принимались к сведению «счастливые успехи» «вольных каменщиков» Нидерландов, Гессен-Касселя, Гессен-Дармштадта и других стран. Документ подписали великий мастер Мусин-Пушкин-Брюс, сто заместитель А. Лобанов-Ростовский и ряд остальных офицеров¹⁰⁷.