Проект 018. Жизнь!

В 1812 году между США и Англией происходит новое военное столкновение. На этот раз причина была в том, что Англия в ответ на блокаду со стороны Франции решает нарушить торговые отношения между Францией и США, которые были союзниками.

Военные корабли Англии начинают арестовывать американские торговые суда, что не может остаться без последствий. Новая война требует новых денег. Власть прибегает к той же методике, что и в прошлый раз, — включает печатный станок. Она платит бумагой армии, а та в свою очередь предпринимателям. Рынок снова насыщают пустые деньги. В финансовой сфере опять начинается хаос со всеми известными последствиями.

В 1815 году война кончается, но, так как некому навести порядок, нет Центробанка, финансовый хаос разрастается. Все кому не лень печатают свою бумагу, на которой пишут «деньги». За один 1816 год число банков в США вырастает до 238 штук.

Для обуздания финансовой стихии нужен регулятор, который потребовал бы от банков выполнять свои обязательства — гасить бумагу золотом и серебром. Возрождается идея частного Центробанка. В 1816 году возникает Второй банк США. Он получает право 20 лет выпускать бумажные деньги, обязательные к приему государственными органами на всей территории Америки. Взамен он обязуется призвать другие банки выполнять свои обязательства — менять выпущенные ими деньги на золото по обещанному номиналу.

Банк, выпускавший свои бумажные деньги, указывал на бумаге, сколько граммов золота он обещал выдать предъявителю по первому требованию. Это обещание и делало бумагу золотом. Вот сколько обещал банк дать золота, столько и должен был выдавать.

Второй банк отлично справляется с первой частью договора (печатает деньги), но не может справиться со второй частью — заставить банки выполнять обязательства. Главная причина — акционерами многих региональных банков были влиятельные лица.

Оказавшись перед выбором: или сидеть и наблюдать, как другие из бумаги делают золото, или возглавить процесс. Второй банк выбирает правильный для этой ситуации вариант. Как метко выразился один из сенаторов, вместо наведения порядка с бумажными деньгами этот Банк сам начинает работать главной бумагоделательной машиной.

В 1820 году министр финансов доложил Конгрессу, что за время работы Второго банка конвертируемость бумажных денег в золото так и не стала реальностью и остается только декларируемым намерением. Хаос в банковском секторе продолжался.

Наблюдающий за ситуацией английский экономист Дэвид Рикардо недоумевает: почему власть не наводит порядок? Что это, преступный сговор? Ему отвечает его коллега Конди Рэгит. Он пишет Рикардо: «Вам трудно понять, почему те, кто имеет право потребовать от банка монеты в уплату за их банкноты, так упорно не пользуются этим правом. Это, конечно же, должно казаться парадоксальным живущему в стране, где парламенту пришлось принять особый закон для защиты банков, но это Ваше затруднение легко разрешить. Все наше население состоит либо из акционеров банков, либо в долгу перед ними. Давить на банки не в интересах первых, а остальные боятся. Вот и весь секрет. Независимый человек, не являющийся ни акционером, ни должником, который бы рискнул призвать банки к порядку, подвергся бы преследованиям, как враг общества».

Отказ банков менять свои бумажные деньги на золото и бездействие власти дают неожиданный результат — ко всеобщему удивлению, экономика начинает процветать. «Плохие деньги» сделали для американцев импортные товары дешевле, а свои дороже.

Объем экспорта с 1815 по 1818 год вырос на 200 %. За счет доступности банковского кредита стремительно растут цены на недвижимость и землю. Расцветает торговля акциями. В 1817 году в Нью-Йорке открывается первая фондовая биржа.

Причины процветания непонятны. У людей есть основания для тревоги. Все хотят подстраховаться и пытаются перевести свои сбережения из бумаги в золото. Второй банк должен менять свою бумагу на золото по первому требованию, но не может этого сделать, так как выпустил бумажных денег больше, чем имел золота. Все чаще он отказывается менять выпущенные деньги на золото, чем нарушает условия действия лицензии.

Быстрый рост денежной массы сменило быстрое сжатие. Начинается экономическая депрессия. Обесцениваются недвижимость, земля, акции… Рынок переходит к бартерной торговле. Роль денег снова начинают выполнять табак, зерно, виски и прочая натура.

По словам экономиста Ротбарда, «масштабы произведенного Банком Соединенных Штатов сжатия денег и кредита кажутся почти неправдоподобными. За год он съежился на 47,2 %». Для визуализации ситуации представьте человека, потерявшего 47 % крови.

Второй банк США не в состоянии выполнить взятые на себя функции регулятора. Тем не менее за шесть лет до окончания срока лицензии он начинает процедуру продления лицензии. Законопроект проходит все согласования. Если его утверждает последняя инстанция, президент, Второй банк снова становится монополистом на 20 лет.

В этот период появляется движение, выступающее за децентрализацию финансовой системы. Его представители говорят, что для хорошей экономики нужны хорошие деньги — или золото, или бумажные деньги, гарантированно обмениваемые на золото.

Президент Эндрю Джексон является яростным сторонником хороших денег. Он не продляет лицензию Второму банку, и тот с 1833 года прекращает существовать в качестве Центробанка. С финансовым хаосом власти пытаются бороться, жестко привязавшись к золоту. Правительство требует, чтобы все, кто выпускает бумажные деньги, меняли их по первому требованию на обещанное золото.

Банкиры объясняют власти, что это физически невозможно. Экономика — это тело, а деньги — это циркулирующая в нем кровь. Если тело постоянно растет, объем крови тоже должен пропорционально расти. Если объем меньше, экономика начнет чахнуть.

Объявить деньгами только золото нельзя, потому что экономика растет быстрее, чем золотодобыча. Производство крови в этом случае попросту не поспеет за ростом тела. Эту диспропорцию можно решить только через выпуск денег, обеспеченных золотом не на все 100 %, а частично, например на 10 %. Но на деньгах все равно нужно писать, что они обеспечены золотом на 100 % (иначе их просто рынок не примет). При таких условиях экономика получала объем финансовой крови, пропорциональный ее потребностям.

Власть устанавливает для банков лимит — каждый должен имеет в наличии установленный процент золота от номинала выпущенных бумажных денег. Эта мера резко сокращает число игроков. Остаются только те, кто имеет достаточно золота.

Для оставшихся на рынке банкиров узаконивание частичного покрытия бумажных денег золотом открывало большие возможности. Невозможно было проверить, почему обанкротился тот или иной банк — из-за наплыва вкладчиков, желающих снять свои вклады, или потому что он нарушил пропорцию и выпустил слишком много бумаги.

Крупные фигуры объединяются в картели и согласовывают свои действия, устраивая колебания рынка, запланированные банкротства и прочее. Кризисы становятся нормой жизни. Общество грабят с помощью инфляционных и дефляционных механизмов.

Начинают появляться различные теории, объясняющие причину кризисов. Так, австрийская теория говорит о финансовом происхождении кризисов. Маркс видит причину кризисов в капиталистическом способе производства.

Теория деловых циклов сравнивает финансы с морскими приливами и отливами. Как приливы поднимаются и опускаются, так и финансовая стихия то резко вверх пойдет, то резко вниз упадет. Что с нее взять… Стихия… Если глупо возмущаться приливами и отливами, то финансовыми кризисами глупо возмущаться в той же степени.

Эти теории хорошо ложатся на циклическую природу развития экономики, когда финансовые кризисы действительно имеют естественные причины. Например, Медный бунт в Москве или хлебный в Древнем Риме. Это как если спецслужбы утопили человека на морском курорте, но СМИ сказали, что он сам утонул. И действительно, многие каждый год тонут не потому, что их утопили, а по собственной халатности.