Левая политика, № 5 2008. Предварительные итоги

Конечно, дело не только в автономности профсоюзов. Дело и в отношениях между PSUV и правительством. Обязаны ли мы и все члены PSUV поддерживать решения этого правительства и его бюрократической машины? Не станет ли новая партия всего лишь придатком бюрократов?

У меня перед глазами стоит картина: рабочий-нефтяник, который рисковал своей жизнью, сопротивляясь саботажу боссов, встречается с министром, и тот приказывает ему подписать коллективный договор со всеми, кто организовал переворот!.. Я считаю, именно эти важные вопросы и должны обсуждаться.

Как вам кажется, Освальдо Вера, объявивший себя представителем рабочих, правильно выразил ваши идеи на учредительном собрании PSUV?

Абсолютно неправильно! Он не поднял ни одного вопроса, касающегося рабочего класса, просто наговорил каких-то общих вещей. И я задаю себе вопрос: когда и кем было решено, что именно он будет говорить от лица рабочего класса Венесуэлы? Для меня это один из ключевых вопросов. Как строится PSUV? Я хочу выразить солидарность с тысячами моих соотечественников, которые отправились в Каракас, чтобы принять участие в этом событии — и которых не только исключили из процесса, оставили за кадром, но и вообще не приняли во внимание их существование и участие в создании партии. По телевизору вы могли видеть губернаторов, мэров, депутатов, которые заняли все первые ряды — но всё равно не получили массовой поддержки.

Там были боссы и бюрократы, защищавшие интересы этих боссов, а также господа, обвиняемые в коррупции и проведении политики, не соответствующей интересам населения. Вот почему поднимается недовольство — зарождение партии с самого начала пошло весьма сомнительным путём.

Мы, члены C–Cura, уверены, что должны быть честными в наших классовых предпочтениях и верности своим принципам. Мы не можем уступить политическое пространство боссам, землевладельцам, бюрократам или коррумпированным чиновникам. Было бы огромной ошибкой не принимать во внимание простых людей, рядовых товарищей, которые не согласны с президентом. Все знают, что на самом деле Вера — никакой не представитель рабочего класса. FBT составляет в UNT меньшинство — и при этом Освальдо Вера осмеливался говорить от имени всех рабочих. Вот почему мы боремся за то, чтобы PSUV приняла внутренние течения и фракции без специальных условий или запретов. Нельзя никого принуждать к самороспуску — это деспотично и убьёт дискуссию, не дав ей родиться. И нам очень хотелось бы знать позицию президента и Организационного комитета по этим вопросам.

Каким вы видите будущее проекта PSUV?

Необходимо понимать, что люди возлагают на этот проект большие надежды. Действительно, многим он представляется как огромная политическая победа над засильем старых партий, вроде MVR [17], РРТ [18], Podemos [19]и всех остальных организаций, которые много лет кормили крошечную группку жирных бюрократов, когда большинство населения голодало.

Тем не менее, в том виде, в котором партия была представлена президентом Чавесом, ей не удастся привлечь настоящих классовых бойцов, честных революционеров, работающих в профсоюзном движении. И именно поэтому мы настаиваем на дальнейшей дискуссии. У нас есть своя точка зрения на то, как должна строиться революционная партия в Венесуэле: мы считаем её абсолютно необходимой, если борьба за революцию будет продолжаться и развиваться до того момента, пока не сможет лишить капиталистов экономической, политической и военной силы. До настоящего сих пор ни единого намёка на это в дебатах о PSUV не промелькнуло.

Действительно важно, будет ли дискуссия открытой, сможет ли каждый ясно высказать, что он думает и какой видит будущую партию, какой должна быть программа, как будет строиться партия, и т. д. Мы тоже являемся участниками этой дискуссии, и мы никому не позволим дискредитировать наш вклад в революционный процесс или выдвигать против нас обвинения. Мы готовы дискутировать открыто и честно, прислушиваться к мнению других. Да, наши взгляды отличаются от позиции, выдвинутой президентом Чавесом и Организационным комитетом. Но мы будем добиваться того, чтобы наш голос был услышан, и наше видение революции в Венесуэле было понято.

Перевод Анастасии Кривошановой

Левые на арабском Востоке: ливийский опыт

Марк Васильев

«Запад — есть Запад, Восток — есть Восток». Этот афоризм Киплинга, человека, хотя и убеждённого в «цивилизаторском бремени белого человека», но понимавшего глубокие различия европейской, азиатской и африканской культур, не стоит сдавать в архив и в начале нынешнего столетия. Втягиваясь в орбиту мирового разделения труда, страны Азии и Африки вроде бы и подчиняются общим закономерностям экономики и социологии, но демонстрируют иногда парадоксальные результаты этой интеграции, не предсказанные и даже не мыслимые мозговыми центрами той самой цивилизации «белого человека». Взять хотя бы экономический рост современного Китая или Иранскую революцию 1978–1979 годов, которая потрясла мир не меньше, чем известные десять дней 1917 года. Не менее интересным и заслуживающим внимания нам представляется и путь современной Ливии, которая совсем недавно отметила 30-летнюю годовщину установления Джамахирии — Государства масс. Российские аналитики последнее время не уделяли этому государству большого внимания. Охлаждение отношений между двумя странами в начале 90-х годов, связанное с присоединением тогдашнего российского режима к экономическим санкциям против Ливии, негативно отразилось на всех сторонах межгосударственных контактов. Закономерным результатом стало и уменьшение информации, идущей из этой арабской страны в Россию. За нынешнее десятилетие в РФ была издана, пожалуй, только одна фундаментальная монография, посвящённая Ливии [20]. В этой связи появление книги А.В. Рясова «Левые» на арабском востоке: ливийский опыт», является существенным восполнением существующего пробела [21]. Надо отметить, что эта книга — не просто историческая хроника. Ещё во введении автор указывает: «Рассмотрение официальной идеологии СНЛАД (Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии) в контексте «левой традиции» долгое время оставалось вне поля зрения исследователей. В современной арабистической литературе… вопросы эволюции политических взглядов М. Каддафи нередко изучались в отрыве от “мирового контекста”. Между тем, лозунг приверженности “левым” ценностям десятки лет оставался важнейшим составным элементом официальной идеологии СНЛАД и активно использовался ливийским руководством в процессе создания многоярусной и дифференцированной в функциональном отношении системы политических институтов Джамахирии». Автор целенаправленно анализирует историю послереволюционной Ливии в контексте левых идеологических течений XX века. Центральное место в монографии уделено «третьей мировой теории», выработанной лидером революции Муаммаром Каддафи, и сопоставлению её с другими течениями мировой левой мысли — марксизмом, анархизмом, «арабским социализмом» Г.А. Насера и другими. Для анализа привлечено большое количество известных и малоизвестных, в том числе арабоязычных источников. Как указывает в предисловии к книге профессор Г.Г. Косач: «Монография А. В. Рясова более значительная, чем всего лишь аналитика частного случая. Это вытекает в первую очередь из того, что автор этой монографии, поставив ливийского лидера в контекст левой мысли… стремится иначе, чем его предшественники, интерпретировать и феномен своего героя, и его идеи».

Действительно, даже в старые добрые времена СССР, когда отношения между двумя странами (несмотря на неоднократные критические высказывания М. Каддафи об экономических и политических реалиях Советского Союза), были дружественными, уровень осмысления идеологии и политики ливийского руководства, социальных трансформаций в Ливии оставлял, на наш взгляд, желать лучшего. Значительная часть в целом позитивных аналитических материалов о «социализме с ливийской спецификой», выходивших в СССР, была неглубокой и несла на себя «печать снисходительности большого брата». И дело здесь не только в политкорректности или в различиях менталитетов и исторических путей двух революций, а в том, что подробное критическое рассмотрение «третьей мировой теории» в СССР не могло не поставить на повестку дня вопросы об отмирании государства, о социальном и имущественном неравенстве в реальном, а не схоластическом контексте. А вот этого правящая верхушка КПСС стремилась избежать всеми силами.