Газета День Литературы # 116 (2006 4)

Любовь ГАЛИЦКАЯ

***

Я останусь в двадцатом веке,

Там, где Анна молчала вслух,

Где Марина сомкнула веки,

Где серебряный царствовал дух.

Предугаданы вечные лица.

Сокровенна зеркал пустота.

"Без героя" зовёт, чаровница,

Открывает души ворота.

Я останусь в двадцатом веке,

Двадцать первый лишь пригублю.

Сохнут кроны, мельчают реки,

Я Серебряный век люблю.

Пётр ГЕРАСИМОВ

***

В этой дикой глуши с обнищаньем деревни,

С расхищением леса, невспашкой полей,

Я в Россию Великую верую верой,

Непокорною верой любви сыновей…

Пусть дырявая хата едой небогата,

Пусть о стены подпорки оперлись, гния...

Я Россию Великую вижу крылатой,

Вдохновенно крылатой, как прежде в ней я…

Это дело надежно должно сотвориться;

Власть картавой шпаны — не народная власть.

В этой дикой глуши даже малая птица

Над собою глумиться и ветру не даст!..

В этой дикой глуши, в изжитой развалюхе,

Я голодную грубку дровами топлю...

Встаньте, люди, с колен, всенародную ухнем

Про Великую Русь и про волю свою!

Евгений ГРАЧЁВ

КРАСОТА

Я, счастливый лунатик,

Попробовал ночью заснуть

И упрямо забыть, что увидел

Случайно в беседке:

Поцелуи, объятья

И белую-белую грудь,

Как два яблока спелых,

Торчащих на тоненькой ветке.

Я пытался забыть,

Но меня возвращало туда:

Эта белая грудь,

Эти легкие возгласы, ласки…

Эта тайна — пугающая нагота,

Как полотна порою пугают,

Где самые яркие краски.

Почему будоражат желанья,

Слепят и волнуют холсты

Эти тонкие линии

Спелого женского тела?

Почему достигает душа

Той божественной высоты,

Где уже красота,

Как любовь, не имеет предела?

Вдохновенье, желанье,

Какая-то сложная суть

Наших чувств,

Возвышающих и настоящих.

О, прекрасные линии!

Белая-белая грудь,

Как два яблока спелых

На ветке,

стыдливо

манящих…

Виктор ГРИГОРЬЕВ

***

Горит свеча. Я слышу пламя

как шелест бабочки ночной,

как звуки музыки в бедламе

души, измученной тоской.

Я буду одинок весь вечер,

вне общества, вне пошлых дам.

Я пепел стряхивать на плечи

начну, как Осип Мандельштам.

Горит свеча. Ночные звуки

в раскрытое плывут окно.

Я узнаю, как Парки руки

судьбы сучат веретено.

Я в одиночестве беснуюсь

затравленным зверьком в клети.

В беспутную уходят юность

начала и концы пути.

Горит свеча. Воск оплывает.

Так плавится слеза в пылу

любовной схватки на полу,

когда не плоть, а дух сгорает.

Повсюду тишина под Богом.

Ночь водворилась на земле.

Живое в городке убогом

все тонет в непроглядной мгле.