К истории немецкого вопроса (СИ)

Все мы знаем из рассказов тех, кто сумел вырваться в фатерлянд после войны что их здесь вплоть до начало 90-х годов ушедшего века, встречали вполне радушно. И встречали так не из-за жалости и не по одежке, а по уму, по тому мощному народному духу, который был сохранен ими и привезен в родное отечество в качестве бесценного капитала.

Что же произошло в дальнейшем. Что случилось вдруг с нами и с нашими братьями по крови в последующие годы? Какая «черная кошка» пробежала между нами? Что изменилось? Или мы за короткий срок стали настолько хуже тех, кто ехал в Германию в 50-е, 60-е, 70-е годы или с немцами Германии что-то произошло?

Согласимся, что, в определенной степени, и мы и местные немцы изменились за эти истекшие с тех пор годы, но в любом случае не настолько же, чтобы наши отношения проявились вдруг в таком недоверии, переходящем во взаимное недружелюбие уже в начале 90-х годов. Ведь должно же было произойти нечто очень серьезное, что так кардинально испортило наши братские взаимоотношения?

Я не один, кто задумывался раньше и думает теперь над этим вопросом. Таких людей среди немцев-возвращенцев немало. Но вывод, к которому мы пришли в результате долгих размышлений и в результате анализа событий и фактов, последних 15 лет, который мы вынуждены, были сделать - очень печальный.

На наш взгляд, трещинка год от года превращающаяся в разлом и грозящая превратиться в пропасть между немцами России и немцами Германии образовалась тогда, когда за судьбу нашего народа взялась наша, с позволения сказать, «интеллигенция» в лице вождей всесоюзного общества «Возрождение». (Подчеркиваю, верховных вождей, а не многих и многих тысяч членов общества «Возрождения, которые самозабвенно верили в республику и в этом направление бескорыстно работали на местах». Автор)

Трещинка между нами появилась уже тогда, когда они начали самозванно бороться за лучшую долю нашего народа, подсовывая немцам фальшивые целевые установки.

Трещинка образовалась тогда, когда «борцы за свободу» нашего народа сформировав под эгидой Кремля общество «Возрождения», стали выступать от имени всего нашего народа.

Трещинка пролегла между нами тогда, когда на смену нашей потаенной боли за себя и свой народ, которую мы несли в сердцах скромно, благодаря «вождям» стала выпячиваться напоказ перед всем миром, когда из нее они стали делать театральное представление. Именно «вожди» стали расковыривать нашу боль до неприличной незаживающей гнойной язвы и спекулировать этим, строить на этой боли свои гешефты.

Наша трагедия, как народа, заключается в том, что в середине 80-х годов мы по наивности своей простили явившимся нашему лику вождям их самозванство, посчитав этих людей, получивших в свое время высшее образование, нашей интеллигенцией, людьми, которые понимают дух народа и будут действовать сообразно совести народа. Мы доверились им, понадеявшись, что они правильно будут представлять наши интересы перед двумя государствами – Россией и Германией.

Оказалось, зря надеялись, потому что образованщина и интеллигентность далеко не одно и тоже, более того, эти понятия ничего общего не имеют друг с другом. Мы тем самым своими руками взрастили монстра – многолового «быка-гидру, сосущего бюджетное вымя двух маток одновременно и от нашего имени».

Наша «интеллигенция», возглавившая общество «Возрождение», вышедшая из образованщины и впоследствие прошедшая самую грязную школу политической борьбы за узко-корпоративные и лично-эгоистические интересы, быстро забыла о своем народе (если вообще когда-то думала о нем).

Только этим можно объяснить, что ни одной задачи, которые ставили перед собой «вожди-возрожденцы», не были выполнены

Но, «если сгрудились в кучу малые», то от вождей, волею судьбы оказавшихся у Олимпа власти, всего-то и требовалось гласно на весь мир выдвинуть всего одно-единственное к власти требование: «Официальное признание факта геноцида, совершенного властью СССР против российских немцев в годы войны». Но вся беда в том, что этот вопрос им никто не поручал ставить - ни Кремль, ни Бонн, и они его не ставили.

Спрашивается - почему? А потому, что положительное для немцев его решение означало бы незамедлительное выполнение правительствами обеих государств целого ряда вытекающих из признания геноцида обязательств. Здесь тебе и материальные компенсации за отнятое у немцев в 1941 году имущество и выплата долгов за труд бывшим узникам, так называемой, трудовой армии, и, как следствие, здесь тебе и Волга, если пожелаешь, здесь тебе без всяких иезуитских языковых тестов и деления людей на касты-параграфы фатерлянд был бы на блюдечке преподнесен.

Кто чего пожелает, то ему вынь да положь!

Но прояви «наши вожди» такую инициативу, как тут же исчезла бы их синекура – теплые, хорошо оплачиваемые должности в первопрестольной.

Задачи же, которые декларировало и собиралось решать «Возрождение» были изначально или невыполнимы, или утопичны, или выдвигались лишь для прикрытия неблаговидной деятельности наших «вождей», решать которые они никогда и не собирались.

Я не беру в расчет то, что декларировалось вождями после 1991 года, после падения Горбачева, когда при Ельцине «Видергебурт» перестал быть нужен власти и когда все их требования для новой власти были уже, как говорится «до фонаря».

Роковая роль Германии в случившемся заключается в том, что в надежде на легкое решение немецкого вопроса посредством закрепления немцев в местах их проживания на просторах СССР правительство Германии попыталось откупиться от его решения деньгами налогоплательщиков.

Под программы, выдвигаемые вождями «Возрождения» по «ликвидации выездных настроений» и закреплению немцев в местах ссылки на необозримых просторах СНГ, Германия за все эти годы перевела в Россию 1 миллиард 300 миллионов немецких марок!!!

Назовите мне хотя бы один глобальный вопрос, который бы «Возрождение» разрешило в интересах народа, хотя бы одну судьбоносную для нашего народа цель, которой оно достигло, используя эти деньги. Нет в природе факта достижения ни одной такой цели, как нет и денег, которые под них были выделены!

Но самое худшее - это не безвозвратная утрата немецким бюджетом огромных денежных сумм, а то, что, расковыряв нашу боль до уровня безобразной гнойной раны, наши «борцы за свободу» стали спекулировать ею, демонстрируя ее миру, как юродивый демонстрирует свое уродство на паперти церкви прихожанам, положив предварительно перед собой под подаяние изодранную, замусоленную шляпу.

До 1991 года, когда наши «борцы» находились на полном гособеспечении двух стран (ФРГ и СССР), «сося», как «умный тиля двух маток сразу», им даже особо и напрягаться не нужно было: одна «матка» обеспечивала «борцов» благами за то, чтобы те «держали» немцев в местах ссылки и каторги, другая за то, чтобы «не пущали» их в родные пенаты. Это время для наших вождей можно определить, как «золотой век»: деятельность - неконтролируемая, деньги - несчитанные.

Но случилось вдруг то, чего не могли предвидеть «борцы»: советская цивилизация рухнула и ей на смену пришли мародеры, занявшиеся беспощадным, неуемным грабежом страны. Новым владыкам России уже не было никакого дела ни до немцев, ни до греков, ни до финнов, ни до турок-месхетинцев: уезжайте куда хотите и когда хотите. Словом, власть бросила их на произвол судьбы.

Германия осталась один на один с выращенным вместе с Россией «монстром», уже вымахавшим до хорошего «бычка», который, не научившись травку щипать, а сеном вообще брезговал, требовал привычного для его организма парного молочка.

Российские немцы продолжали волна за волной великий исход из России в страну предков, а «борцы», привыкнув к «халяве», кинулись изобретать новые методы по отдою «бюджетного вымени» Германии. Чего только не понапридумывали, каких только организаций с различными кабалистическими аббревиатурами не создали у щедрой «молокопоилки». «Бычок», тем временем, превратился в огромного и прожорливого «бугая-гидру» о многих головах и аппетиты его день ото дня росли. Каждая голова этой гидры мнила себя вождем, а молока тем временем в вымени «матки» стало хронически недоставать, и головы стали устраивать между собой у молокопровода друг с другом беспощадные бои. Но, как в той сказке о змее-Горыныче, не успевали одни головы забодать другую, как на ее месте тут же вырастало еще три.