Статьи

СПб., в тип. Плюшара, 1830. (334 стр. в 16-ю д. л.)

Несколько лет сряду у нас издаются драматические альманахи, и все разными издателями. Кажется, каждый из них, собрав несколько отрывков театральных и напечатав оные, уверяется, хотя немного и поздно, что еще рано нам делать такие предприятия. Издатель нынешнего альманаха сам признается в предисловии, что у нас нет еще ничего порядочного на сцене. Из чего же вздумал он составить свой альманах и зачем его издал? – Мы бы не сказали ни слова и даже бы похвалили его книжку, если бы в ней находилось две-три маленькие, хотя посредственные, но полные пьесы, годные для представления на домашних театрах. Мы в ней видели бы тогда цель, и цель достигнутую. Но к чему может послужить сбор отрывков из вялых собственных пьес и из плохих переводов? – Издатель в предисловии приписывает посредственность драматической поэзии русской тому, что у нас мало платят авторам. Нам кажется напротив! Если бы у нас совсем ничего не платили за пьесы и более прислушивалися к голосу критики, то давно бы наши драматические музы сравнялись с другими своими сестрами, далеко их опередившими. Прекрати нынче театральная дирекция выдачу денег за пьесы, нынче же отхлынет от русского театра многочисленная толпа, наводняющая нашу сцену вздором, написанным каким-то татарским языком. Кто нам докажет, чтобы Фон-Визин и Озеров (единственные в России люди, которым бы должно было платить по-европейски), писали для театра из денег? Вот почему они так разнятся и чистотою языка и обдуманностию плана от прочих наших драматических писателей! Взгляните же на театральных подрядчиков русских, что они производят? Сыщет ли кто в их произведениях хотя один живой, замечательный характер? Нет! Они об характерах и не думают; они шьют роли как платье на такого-то актера, на таких-то актрис. Захочется ли им посмотреть, каковы хорошенькие дебютантки в мужском платье, – вот русская публика каждый вечер их и видит в кургузых фрачках, в круглых шляпах и с тоненькою тросточкой. Имеет ли какая актриса привычку говорить осиплым, мужицким голосом и размахивать кулаками, наподобие торговок толкучего рынка – и для нее готовы десять комедий и сотня водевилей, в которых главную роль играет провинциальная, сердитая барыня, более похожая на поломойку, неловко передразнивающую свою госпожу. Даже разговорный язык, кажется, приноровлен к образу выражения наших артистов, ибо ни в каком ином обществе не услышишь ничего похожего на странное наречие наших комедий. Водевильные же куплеты дошли у нас до такой прозы, до такой легкой ничтожности, что лет через пять, вероятно, их будут сочинять театральные капельдинеры. Вот в каком положении русская драматургия! Посудите же, время ли теперь издавать драматические альманахи, в которых должны быть помещаемы отрывки, заслуживающие всеобщее внимание!