Москва Норд-Ост

_Глава2

Как позднее сообщила администрация, в тот вечер на спектакль было продано семьсот одиннадцать билетов. Типичный спектакль в будний день; по субботам и воскресеньям в театральный центр приходило значительно больше народу. Когда билетеры, в основном студенты в белых рубахах и вишневых жилетах, помогли последним зрителям найти свои места, раздвинулся занавес, стилизованный под ворота авиационного ангара, с характерными бляшками заклепок. Ворота, производившие такое ошеломляющее впечатление на зрителей, на самом деле были сделаны из пластиковых плит, скрепленных рейками.

Начался спектакль.

Марк Подлесный несколько раз бросал взгляд на зал, но там ничего необычного не было. Случалось иногда, кто-нибудь приходил с камерой и пытался снимать спектакль. Все это хорошо видно со сцены, поэтому актеры в таких ситуациях прерывали представление, чтобы можно было забрать у нарушителя камеру и отдать ее на хранение в администрацию. В тот вечер, к счастью, никто не пытался ловчить, и Марк сосредоточился на своей работе. Надо сказать, нелегкой. Зрители, несмотря на рекламу и рассказы знакомых, шли на «Норд-Ост» с недоверием, а иногда и с предубеждением.

«Такую серьезную повесть, как "Два капитана", не стоило, пожалуй, превращать в фривольный мюзикл», - думала перед началом спектакля учительница Кругликова.

Либретто мюзикла «Норд-Ост» было создано на основе книги Вениамина Каверина. Патриотическая повесть для молодежи, написанная, правда, в сталинские времена, но все еще очень популярная - в России ее знают практически все. Авторам мюзикла удалось избежать патриотического пафоса, появилось много сцен смешных, и даже сатирических, например посвященных бюрократии - в одном из министерств секретарши танцевали с пишущими машинками и столами, отсылая просителей от одних дверей к другим. Надо признаться, это производило на публику впечатление, так же как чечетка двух лыжников, отбивающих ритм пристегнутыми к ботинкам лыжами.

Авторы мюзикла, известные российские барды Алексей Иващенко и Георгий Васильев, взяли из истории Каверина и любовную линию, очень мелодраматичную, поэтому «Норд-Ост» рекламировали как «классический мюзикл», а главный рекламный слоган был «История любви».

История, которую каждый вечер рассказывали с подмостков театрального центра на Дубровке, была по существу довольно банальна: в Арктике гибнет экспедиция капитана Татаринова, который на корабле «Санта-Мария» пытался проложить Северный морской путь. Жену пропавшего капитана, Марию Васильевну, вместе с дочкой Катей забирает из Архангельска в Москву его брат, Николай Татаринов, директор школы. В ту же школу попадает бездомный сирота Саша Григорьев. Саша и Катя сначала становятся друзьями, а когда они подрастают, между ними вспыхивает любовь. Как-то Катя рассказывает Саше о своем пропавшем отце, и мальчика озаряет - в письме, которое много лет назад случайно попало к нему в руки, рассказывалась та же история. Оказывается, это было прощальное письмо капитана Татаринова, в котором он описывал провал экспедиции и обвинял своего брата в срыве подготовки похода. Один из одноклассников Саши, некий Ромашов, желая выслужиться перед директором школы, выкрадывает фрагмент письма. Раздавленная горем Мария Васильевна, которая после многолетних уговоров согласилась выйти замуж за зятя, принимает яд. Катя порывает все отношения с Сашей и уезжает в Ленинград. Юноша принимает решение стать летчиком и полететь на Крайний Север по следам пропавшей экспедиции, чтобы доказать Кате, что он не врал. Саша Григорьев становится в конце концов летчиком, но Николай Татаринов и Ромашов срывают планируемый поиск, власти отказывают поддерживать молодого летчика. После множества перипетий Саша, пилот бомбардировщика, возвращаясь с боевого задания, вступает в бой с немцами над ледяным безмолвием и наконец в поврежденной машине садится неподалеку ненецкого стойбища. Просит жителей помочь отремонтировать самолет. Среди принесенных ненцами вещей оказываются предметы с корабля «Санта-Мария». У жителей стойбища Саша находит также бортовой журнал; в нем подробно описана та самая история, которую он некогда рассказал в доме Николая Татаринова, но не смог тогда ничего доказать. Саша, однако, несчастен - до него дошли слухи о гибели Кати в осажденном Ленинграде. Вскоре оказывается, что это неправда. История заканчивается всеобщим хеппи-эндом, тем более что зло наказано - разбитый параличом Николай Татаринов беспомощен, он не может даже говорить.

- Сначала мы смотрели спектакль немного настороженно, а потом нам стало все больше нравиться, - вспоминает Кругликова. - Моя сестра когда-то всерьез занималась танцами, она была просто в восторге от хореографии. В первой части выступали дети, играющие беспризорников, - они танцевали великолепно. Нас охватило какое-то удивительное чувство, я не могла понять, что происходит. А Ирина расплакалась. Ярик спросил шепотом: «Почему мама плачет?», - а я говорю: «Понимаешь, это трогает до глубины души, эти беззаботные бродяжки, они ее очень растрогали».

Многие из посмотревших «Норд-Ост» реагировали подобным образом: сначала сдержанно, даже с некоторой подозрительностью, потом действие затягивало, и спектакль мог так очаровать, что зрители выходили из театра ошеломленные и восторженные.

С точки зрения техники спектакль тоже производил сильное впечатление. Благодаря микрофонам, пристегнутым к костюмам всех актеров, и расставленным в зале колонкам, даже в самом дальнем углу зрительного зала, была слышна прекрасная музыка и берущие за душу слова. Правда, тут не было шлягера типа «Бель» из мюзикла «Собор Парижской Богоматери», но песни запоминались и могли нравиться.

Весь спектакль игрался вживую. В оркестровой яме, невидимой публике, играл оркестр из тридцати музыкантов. Зрителей поражал вращающийся круг на сцене, на который въезжал то трамвай, то железнодорожный вагон, садился бомбардировщик (размах крыльев пятнадцать метров!), а под конец спектакля выплывал ледоход. Над сценой то поднимались, то опускались лучи, актеры вбегали по ним или сбегали вниз.

Спектакль, такой русский по характеру, готовился по рецептам лондонских профессионалов. Васильев и Иващенко еще во второй половине 90-х годов обдумывали постановку знаменитых «Отверженных», которых в британской столице поставил не менее знаменитый Камерон Макинтош. Они провели несколько месяцев за кулисами «Les Miserables», присматриваясь, перенимая опыт. Они даже перевели фрагмент либретто, но тогда, к сожалению, не удалось перенести мюзикл в Москву. Их планы разрушил дефолт российской экономики в августе 1998 года. К счастью, цены на нефть, от которых непосредственно зависит российский бюджет и состояние экономики, быстро пошли вверх и можно было вернуться к несколько модифицированным планам постановки мюзикла. Тем более, что в Москве уже появился первый мюзикл. Правда, поставленный иностранцем. Премьера русской версии «Метро» в постановке Януша Юзефовича на музыку Януша Стоклосы (либретто Агаты и Марины Миклашевских) состоялась еще в 1999 году с небывалым успехом. Для Иващенко и Васильева это был знак, что нужно срочно браться за дело.

Их выбор пал на книгу Каверина. Несколько месяцев ушло на создание либретто и музыки. Потом подготовка спектакля превратилась в каторжную организационную эпопею, потому что в российской столице не было подходящего театра. Было принято решение - самим построить нужное помещение. Выбрали почти неиспользуемый Дом культуры шарикоподшипникового завода, расположенный в довольно удобном месте, недалеко от оживленного Волгоградского проспекта и станции метро «Пролетарская».

Дом культуры был построен по типовому проекту конца 60-х годов, когда в СССР правил Леонид Брежнев (в Польше -Эдвард Герек, поэтому архитектура многих польских домов культуры так напоминает советскую - железобетонные прямоугольники, соединенные балками, в стенах огромные окна, часть первого этажа полностью застеклена). Построенное в 1974 году здание состояло, собственно, из трех частей. Самый большой параллелепипед с широким остекленным главным входом занимал зрительный зал почти на 1200 мест. С левой стороны к нему примыкал параллелепипед поменьше - именно там находилась служебная комнатушка охранника Любимова, а также комнаты, предназначенные для занятий разных кружков, залы для репетиций танцевальных коллективов и даже спортивный зал. В подвальных помещениях в тыльной части здания разместился гей-клуб «Центральный вокзал», но -что позднее обретет огромное значение - он был изолирован, не имел связи с основной частью здания. Две функциональные части здания отделял друг от друга небольшой внутренний дворик, в центре которого находился старый, разрушенный фонтан. С правой стороны, в третьей бетонной коробке, перпендикулярной по отношению к двум остальным, размещался кинозал.