Обвиняет земля. Организация украинских националистов: документы и материалы

Но Бандера не успокаивался. Его озлобленный антикоммунизм не имел границ. Он требовал горячей войны. В 1957 году в статье «Вопросы атомной войны и освободительная революция» и в других своих «писаниях» он определяет свою «философию». Она сводится к тому, что можно служить любой силе, лишь бы она боролась против СССР. Он сетовал, что Запад «не начал атомной войны против советов». На такой войне они, бандеровцы, смогли бы погреть руки. Пусть все рушится, погибает, лишь бы восторжествовало освобождение Украины в его, бандеровском, варианте.

Однако все это не производило должного впечатления, авторитет Бандеры падал. Изоляция в гитлеровском концлагере, а затем оторванность от «горнила» националистической борьбы, какая велась во второй половине 40-х годов в западных областях Украины, стали главной и решающей причиной краха его амбиций. Для бандеровцев Бандера стал полководцем без армии, коммивояжером от политики, беспризорным эмигрантом. В ОУН(Б) созревал раскол. Оппозицию возглавил его бывший заместитель М.Лебедь. Вот как это все разъяснял Лев Ребет, один из его бывших заместителей и поклонников, в книге «Свет и тени ОУН» (Мюнхен, 1964): «Неучастие С.Бандеры и Я.Стецька в событиях, которые произошли после их заключения, привело к тому, что оба они, вместе с некоторыми другими заключенными, членами организации, психологически не восприняли процессы и последующие установки ОУН. Отсюда отрицательное отношение ко многим политическим проявлениям, происходящим на их Родине.

Сподвижники С.Бандеры сознательно искажали и демагогически определяли их как отклонение программы ОУН в сторону большевизма. По линии отвержения политики и программы ОУН и шло формирование эмигрантской группы вокруг С.Бандеры, ядро которой составляли люди, не имевшие отношения к работе ОУН во время войны. Они застыли на предвоенных формах, искажая идеологию организации в сторону проводнического и группового автократизма, внутренней нетерпимости и исключительности, мелкого и циничного «макиавеллизма». Как видим, Бандеру обвиняют в том, в чем он в конце 30-х годов обвинял Мельника.

Но это еще не все, так как наряду с отмеченными причинами существовала еще одна, и довольно значимая. О ней как раз и говорит М. Матвиенко, который остался в окружении Бандеры и стал руководителем его службы безопасности: «Уже давно не было тайной, что главной причиной несогласий, которые привели к расколу националистического лагеря, были не какие-то там идейно-программные или политические различия. Камнем раздора была борьба за право стать первым и единственным представителем интересов Украины (читай: украинских националистов. — Авт.), в т. ч. и в отношении к американской политической разведке».

«Часть руководства организации, которая уже давно с неприязнью относилась к Бандере, присоединилась к Лебедю, другая половина — со Стецьком и Ленкавским — остались верны вождю до конца. Результатом конфликта стал раскол ОУН(Б) на две фракции. Чтобы спасти единство организации, Бандера созвал «чорную раду», которая вынесла смертный приговор Гнаткивской, Лебедю, Льву Ребету и др. Однако исполнение приговора затягивалось потому, что среди СБ не было желающих ликвидировать своего бывшего шефа (т. е. Лебедя. — Авт.).

Раскол окончательно оформился в 1948 году. А впоследствии его завершил довольно драматический факт. После смерти в начале марта 1950 года руководителя вооруженного оуновского подполья Р.Шухевича его преемник «Лемиш» (Кук) послал в Мюнхен письмо, в котором, обращаясь к Бандере, как руководителю ОУН(Б), в то же время сообщал, что никакой конференции в 1945 году, где бы избирали руководство провода, в том числе и Бандеру, не было. Таким образом, правовое положение Бандеры пошатнулось. Это дало основание оппозиции во главе с Лебедем заявить о. том, что Бандера не имел никакого права называть себя руководителем ОУН. Пауки в банке снова стали поедать друг друга…

15 октября 1959 года Бандеры не стало. Его нашли мертвым на ступеньках собственного дома. Существовало несколько версий его смерти. Через два года, кажется, тайна раскрылась. Убийца нашелся сам. Им был Богдан Сташинский, бывший оуновец, завербованный КГБ.

Так кто же он, Степан Бандера: знамя или банда? Пусть это определит сам читатель. Мировой исторический опыт свидетельствует о том, что всякое националистическое движение обречено на поражение, оно в конечном итоге вырождается в бандитизм. Бандитизм политически-уголовный.

П.Приходько

Был ли он премьером?

В субботу, 30 июня 1990 года, на площади Октябрьской революции в Киеве, а также во Львове, Ивано-Франковске и некоторых других городах Западной Галиции состоялись митинги и манифестации, посвященные 49-й годовщине Акта возобновления украинской государственности во Львове (30 июня 1941 г.). Организаторы митинговых мероприятий — лидеры Украинской республиканской партии, Союза независимой молодежи, их единомышленники из других политизированных группировок на все лады расхваливали Акт 30 июня, его «судьбоносное значение для будущего Украины», заодно и «инициаторов и творцов» этого «эпохального чина». Ораторы провозглашали слова благодарности «рыцарям духа и свободы», которые «шли впереди всех» к своим неутомимым трудом содействовали возрождению Украинской державы! И первыми среди них называли имена Степана Бандеры и председателя созданного тогда украинского государственного правления Ярослава Стецька.

Политическая фигура Бандеры, точно так же как и такое зловещее понятие, как «бандеровщина», более известна нашему читателю. Значительно меньше он знает о его многолетнем эпигоне Я.Стецько, который, между прочим, известен лишь в связи с Актом 30 июня и тем, что после смерти Бандеры около 20 лет возглавлял бандеровскую ОУН.

Биография Ярослава Стецька типична для националистических лидеров тридцатых — сороковых годов. Родился в январе 1912 года в семье священника униата на Тернопольщине. Закончил гимназию в Тернополе. В 1929–1933 годах с некоторыми перерывами обучался в Краковском и Львовском университетах, изучал право, философию, социологию.

Однако студенческая скамья, библиотека да и сама наука вообще не очень привлекали молодого Стецька. Уже в 1929 году он поступает в возглавляемую полковником Е.Коновальцем Организацию украинских националистов и с головой окунается в водоворот нелегальной антипольской и антисоветской борьбы. Положение ОУН, которая в то время была в оппозиции к польскому правительству и на территории Галиции действовала в подполье, было довольно своеобразным. Возглавляемая бывшими петлюровцами Е.Коновальцем, А.Мельником, Р.Ярым, она была тесно связана с германскими разведывательно-диверсионными службами. В арсенале ОУН укореняются такие «острые» методы подрывной деятельности, как саботаж, диверсии, террор против представителей польской оккупационной администрации. Массовый характер имели так называемые «эксы» (от слова «экспроприация») — вооруженные нападения оуновцев на банки и почтовые конторы — с целью добыть деньги для проведения нелегальной работы и содержания верхушки организации.

В этих условиях Я.Стецько быстро продвигался вверх по руководящей оуновской лестнице. В двадцать лет (1932 г.) он уже член краевой экзекутивы ОУН (руководящего центра, который возглавлял всю нелегальную деятельность организации на западноукраинских землях). Вместе с С.Бандерой, который был тогда руководителем этой экзекутивы, Стецько практически внедрял в жизнь выработанные в Берлине планы Коновальца и К⁰, принимал участие в подготовке и осуществлении террористических акций, в нагнетании антикоммунистической истерии. Вспоминая это время в своей автобиографии, переданной лично Стецьком в ведение советника Гитлера по «восточному вопросу» рейхсминистра Альфреда Розенберга, он развязно писал, что был «привязан к атгентату на советского консула во Львове» и арестовывался польской полицией в связи с «убийством министра Перацкого». Неинформированным объяснил, что речь идет об убийстве оуновцами краевой экзекутивы секретаря советского консульства во Львове О.Майлова (октябрь 1933 г.) и о террористическом акте над министром внутренних дел Польши, совершенном националистами среди белого дня в самом центре Варшавы (июнь 1934 г.). Оригинал документов, в которых Стецько недвусмысленно хвастается перед гитлеровским начальством своим непосредственным участием в бандитско-террористических, типично уголовных с точки зрения правового законодательства какого-либо государства делах, сохраняется в Центральном государственном архиве Октябрьской революции, органе государственной власти и государственного управления УССР (ЦГАОР УССР) в деле № 9, фонд 3833, опись IIl.