Газета День Литературы 160 (2009 12)

Тупого оловянного накала –

"Нет, нет и нет!"

В покатый лоб, в слюнявый рот шакала –

Сто тысяч разных "нет"

В лиловые тугие кулаки!..

И он сказал презрительно-любезно:

– Домбровский, вам приходится писать... –

Пожал плечами: "Это бесполезно",

Осклабился: "Писатель, твою мать!.."

О, вы меня, конечно, не забыли,

Разбойники нагана и пера,

Лакеи и ночные шофера,

Бухгалтера и короли утиля!

Линялые гадюки в нежной коже,

Убийцы женщин, стариков, детей…

Ну почему ж убийцы так похожи,

Так мало отличимы от людей?!

Ведь вот идёт, и не бегут за ним

По улице собаки и ребята,

И здравствует он, цел и невредим, –

Сто раз прожжённый, тысячу – проклятый.

А дома ждет красавица-жена

С иссиня-чёрными высокими бровями,

И даже сны её разят духами,

И нет ей ни покрышки и ни дна!

А мёртвые спокойно, тихо спят,

Как "Десять лет без права переписки"...

И гадину свою сжимает гад,

Равно всем омерзительный и близкий.

А мне ни мёртвых не вернуть назад

И ни живого вычеркнуть из списков!

Алма-Ата, 1959

СЕСТРА

Она проходит по палатам,

Аптекой скляночной звеня.

И взглядом синим и богатым

Сперва поклоны шлёт солдатам,

Потом приветствует меня.

На ней косынка цвета ирис,

На синем платье сочный вырез,

Глаза, прорезанные вкось...

И между телом и батистом

Горят сияньем золотистым

Чулки, прозрачные насквозь.

Она разносит дигиталис,

Берёт мокроту на анализ,

Меняет марлю и бинты.

И инвалиды на лежанке

При виде этой парижанки

Сухие разевают рты.

Лишь я, спокойно и сурово

Приветствуя её зарю,

Ей тихо говорю: "Здорово!" –

И больше с ней не говорю.

Что я нашёл в любви твоей?

В твоих улыбках прокажённых?

В глазах, пустых и напряжённых,

И в жарком шёпоте: "Скорей!"?

Колен распаренную тьму,

Ожоги мелкие по коже,

Озноб, на обморок похожий,

Да рот, способный ко всему?

Визиты опера к врачам

В часы твоей обычной вахты,

Мои вопросы: где ты, как ты?

И с кем бываешь по ночам?

И так три месяца подряд...

Ох! Мне и суток было много!

Не жду я милостей у Бога,

И тёмен мой дощатый ад,

И, слышно, люди говорят,

Различная у нас дорога.

Золотозубый жирный гад,

Хозяин кухни и каптёрки,

Заманит девушку на склад,

– Садитесь, – скажет, – я вам рад,

Вина хотите или горькой?! –

И дверь запрёт на обе створки...

И ты не вырвешься назад.

Я знаю, ты задашь трезвон,

Он посинеет от пощёчин.

Что нужды?!.. Склад огромен, прочен,

Товаром разным заколочен

И частоколом обнесён.

И крепок лагерный закон –

Блатное право первой ночи...

Когда ж пройдёшь ты в час обхода

В своём сиянье молодом

И станем мы с тобой вдвоём

В толпе народа – вне народа,

Какая горькая свобода

В лице появится твоём!

Как быстро ты отдашь на слом

Всё, чем живёшь с начала года...

Весна пришла, бушуют воды,