Дело «Норильский никель»

До акционирования дочерних горнодобывающих предприятий концерна «Норильский никель» сведения о геологической оценке эксплуатировавшихся ими рудных месторождений были зачислены на общий Государственный баланс запасов полезных ископаемых и хранились в архивах Министерства геологии СССР, при этом в проведении какой-либо дополнительной оценки просто не было никакой надобности. А в ходе акционирования концерна «Норильский никель», предшествовавшего его приватизации, выстраивания рыночных отношений и далее, когда акционированное промобъединение через продажу своих акций само, как производственно-хозяйственный комплекс, стало предметом гражданско-правовых сделок, так или иначе, проведение независимой оценки участков недропользования должно было состояться. Но этого не произошло!

Получился абсурд, так как подтверждённые лицензиями права на промышленную эксплуатацию месторождений сульфидных медно-никелевых руд в стоимостном выражении бухгалтерского учёта были равны нулю, в то же время занимая наиважнейшее место в активах горнодобывающих промобъединений. Впоследствии рыночная оценка именно этого нематериального актива (прав на недропользование) позволила кратно увеличить цену акций ОАО «ГМК «Норильский никель» в сравнении с первоначальной недооценённой ценой акций РАО «Норильский никель», установившейся стихийно и без учёта условий перехода прав на недропользование (!).

Дело в том, что до 5 августа 1997 года контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» находился в государственной собственности, и передача его в собственность частной компании вполне могла быть привязана к заключению с ней соответствующего договора концессии, содержавшего в себе цену эксплуатации давным-давно освоенных, инфраструктурно обустроенных рудных месторождений. Это способствовало бы более справедливому перераспределению комплексных результатов деятельности РАО «Норильский никель» между частным капиталом и Государством, представлявшим интересы всего российского народа, хотя, конечно, договор концессии стал бы естественным фактором торможения роста курсовой цены акций РАО «Норильский никель».

А после 5 августа 1997 года фондовый рынок уже жил ожиданиями появления на нём акций ОАО «Норильская горная компания» (ОАО «ГМК «Норильский никель»), то есть реального недропользователя, постепенно укреплявшегося за счёт «сливаемых» в него основных фондов ОАО «Норильский комбинат». В этом и была сокрыта основная причина того, почему курсовая цена акций ОАО «ГМК «Норильский никель» сразу и весьма устойчиво поползла вверх, а профессиональные знания и опыт господ Владимира Потанина и Михаила Прохорова, равно как и их финансовых менеджеров, руководимых Александром Хлопониным, здесь совершенно ни при чём.

Итак, в приватизационной документации концерна «Норильский никель» совсем не был отражён наиважнейший актив — лицензионные права на промышленную разработку освоенных богатейших месторождений сульфидных медно-никелевых руд. Соответственно этому и вопрос о составлении актов их оценки, содержавших не сведения о затратах на получение лицензий, а информацию о разведанных и поддающихся промышленному извлечению запасах природного сырья этих месторождений, поставлен быть не мог. В глубинном понимании смысла стратегической целенаправленности промышленной приватизации по-Чубайсу это было, как раз, то, что нужно.

Правила пункта 1 Инструкции о порядке переоформления лицензий на пользование недрами, утверждённой приказом Роскомнедр РФ № 65 от 18 мая 1995 года, гласило:

«В соответствии со статьёй 17-1 Закона Российской Федерации «О недрах» право пользования недрами переходит к другому субъекту предпринимательской деятельности (юридическому лицу) в следующих случаях:

1) при изменении организационно-правовой формы предприятия (организации) — пользователя недр;…

3) при реорганизации предприятия — пользователя недр путём разделения либо выделения из него другого предприятия, когда вновь созданное предприятие продолжает деятельность в соответствии с лицензией на участке прежнего пользователя.

При переходе права пользования недрами лицензия подлежит переоформлению. При этом содержание лицензии пересмотру не подлежит».

Данное нормативное правило позволяло получить схожие результаты, как в случае с изменением организационно-правовой формы государственного промобъединения Норильский комбинат путём его преобразования в ОАО «Норильский комбинат», так и в случае выделения из ОАО «Норильский комбинат» прав на эксплуатацию рудных месторождений с образованием на этой базе ОАО «Норильская горная компания». И в одном, и в другом случаях объём подтверждённых лицензиями прав не подлежал корректировке.

Всё так и произошло, когда 30 июля 1997 года на ОАО «Норильская горная компания» были переоформлены три лицензии с целевым назначением — добыча руд в ходе эксплуатации сульфидных медно-никелевых месторождений Норильского промрайона:

1) Лицензия на право пользования недрами ДУД 00075 ТЭ на добычу руды на Октябрьском медно-никелевом месторождении, со сроком окончания 1 января 2016 года;

2) Лицензия на право пользования недрами ДУД 00076 ТЭ на добычу руды на Талнахском медно-никелевом месторождении, со сроком окончания 1 января 2016 года;

3) Лицензия на право пользования недрами ДУД 00077 ТЭ на добычу руды на медноникелевом месторождении Норильск-1, со сроком окончания 1 января 2019 года.

Под этими лицензиями стояли подписи уполномоченного представителя Комитета Российской Федерации по геологии и использованию недр Ивана Сидорова и губернатора Таймырского автономного округа Геннадия Неделина.

Однако прошло 11 месяцев, прежде чем 30 июня 1998 года ОАО «Норильская горная компания», преодолев цепь бюрократических проволочек, зарегистрировала лицензии на недропользования в Комитете природных ресурсов по Таймырскому автономному округу, когда им соответственно были присвоены регистрационные номера с 78 по 80.

Следовательно, за скромным уставным капиталом ОАО «Норильская горная компания», повторимся, в инвалютном выражении равным $ 17 295, скрывался громадный финансовый потенциал, исчислявшийся миллиардами $, гарантом преобразования которого в «звонкую монету» являлся превосходно развитый производственный комплекс ОАО «Норильский комбинат» (!).

Всего этого не произошло бы, если с ОАО «Норильский комбинат» в своё время, когда решался вопрос о продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», был бы заключён договор концессии, дополнивший уже имевшиеся лицензионные соглашения, как непременное условие продажи Государством контрольного пакета обыкновенных акций РАО «Норильский никель». Поскольку с новой компанией, у которой столь маленький уставный капитал, а также полнейшее отсутствие основных фондов (если не считать под случай лицензирования слепленного с ОАО «Норильский комбинат» договора аренды имущества, который даже не был зарегистрирован) и работников, необходимых для производства горнодобывающих работ, наверняка не заключили бы договор концессии.

Задумано было всё очень просто: используя промышленные возможности рудников ОАО «Норильский комбинат», как и прежде, продолжить добычу и доставку на поверхность земли сульфидных медно-никелевых руд, где они, приобретя товарный вид, становились собственностью ОАО «Норильская горная компания». В ходе прохождения дальнейших переделов (обогащение и металлургия) руда постепенно преобразовывалась в товарный металл, становившийся собственностью ОАО «Норильская горная компания», оплачивавшей ОАО «Норильский комбинат» понесённые производственные затраты и обеспечивавшей ему лишь минимально-необходимый уровень рентабельности. А все финансовые сливки, получавшиеся от продажи по рыночным ценам произведённых цветных и благородных металлов, либо их концентратов, при реализации данной схемы доставались ОАО «Норильская горная компания», ставшего новым центром формирования прибыли теперь уже частного горнометаллургического бизнеса (!).

Во-вторых, в 4 пункте приведённого ранее Передаточного акта отмечалось: