Христос и Россия глазами «древних» греков

Здесь абсолютно четко звучит тема ДЕНЕГ и НАЖИВЫ. Жадный Стрепсиад не хочет отдавать долги и ищет пути — как избежать расплаты. Здесь проступает соответствие с евангельским Иудой Искариотом — жадным человеком, который ради денег даже предал своего Учителя.

Аристофан подчеркивает, что Стрепсиад сознательно идет на обман и готов терпеть все те обвинения, которые обрушит на него разгневанный народ.

Обращает на себя внимание буквально всенародная ненависть к Стрепсиаду, описанная в этих стихах. Спрашивается, если он всего лишь обманул нескольких своих кредиторов и не вернул им деньги, то откуда такая всеобщая ненависть к нему? Почему говорится о всем НАРОДЕ, о ПРОХОЖИХ, которые будут проклинать Стрепсиада? В конце концов, какое дело прохожим до него? Скорее всего, причина столь бурной ненависти в том, что Стрепсиад — отражение Иуды Искариота. Он стал врагом для буквально всех христиан. И вовсе не потому, что любил деньги, а потому, что предал Христа и фактически помог казнить его. За это Иуда и был всенародно проклят. Недаром, по Аристофану, Корифей, обращаясь к Стрепсиаду (Иуде) говорит: «До неба прославлен меж людей ты будешь» [1], с. 373. Все верно. Имя Иуды Искариота действительно стало отрицательно-нарицательным, известным всем.

3.3. Сократ-Христос и его ученики издевательски представлены Аристофаном в карикатурном виде

Затем Стрепсиад показывает своему сыну стоящий недалеко дом Сократа. Сын спрашивает — зачем ему этот дом? Стрепсиад отвечает:

Тем самым, на страницах Аристофана Сократ-Христос и его ученики предстают в карикатурном виде. С одной стороны — они мудрецы, а с другой — они за деньги обучают людей превращать ложь в правду.

Стрепсиад направляется к дому Сократа и стучится в дверь. Завязывается беседа с вышедшим учеником Сократа. Ученик расхваливает своего Учителя в следующих словах.

Здесь Аристофан (или поздний редактор, воспользовавшийся известным именем старинного автора) рассказал нам о приходе Иуды к Христу-Сократу. Иуда просится в ученики и становится одним из апостолов. Однако вся сцена изложена в крайне издевательском ключе.

Кстати, в целях экономии места мы цитируем далеко не все насмешливые «перлы», которыми Аристофан постоянно расцвечивает Сократа-Христа и его учеников-апостолов.

3.4. Как описаны научные занятия Сократа-Христа и его учеников

Стрепсиад входит в дом Сократа и удивленно рассматривает Учителя и его учеников. Приведший Стрепсиада ученик услужливо поясняет, что присутствующие здесь исследуют глубины Тартара. На вопрос — почему один из них в небо «поднял задницу», следует ответ: «Считает звезды собственными средствами» [1], с. 357. Стрепсиад с удивлением рассматривает разнообразные предметы в «мыслильне» и спрашивает об их предназначении. Ему отвечают: «Вот это — астрономия… А это — геометрия… чтоб мерять землю… А здесь — изображенье всей вселенной. Вот Афины. Видишь?… Вот это… — Аттика… А вот Эвбея, видишь ты, как вытянулась, узкая и длинная» [1], с. 358–359.

Итак, фактически здесь сказано, что Сократ-Христос и его ученики усиленно занимались астрономией, геометрией, исследованиями неба, звезд и глубин Земли. Они показали Стрепсиаду-Иуде и географические карты — «изображенье всей вселенной». На картах были показаны Афины, Аттика, Лакедемон и т. д.

Все правильно. В книге «Царь Славян» мы уже говорили, что Андроник-Христос действительно занимался астрономией, геометрией, руководил составлением карт. Именно при нем начал складываться знаменитый «Альмагест», энциклопедия сведений о вселенной. В общем, Аристофан говорит то же самое. Правда, он преподносит все эти сведения в шутливом и часто издевательском тоне, однако при внимательном чтении суть дела становится ясна. Вообще не исключено, что первоначальный текст Аристофана вовсе не был таким ерническим. Наверное, это была поэма, вполне серьезно и уважительно рассказывавшая о Христе-Сократе и об истории Иуды-Стрепсиада. Но потом, в эпоху Реформации по ней прошлось увертливое перо скалигеровского редактора. Он окрасил текст в шутливые тона, разбросал повсюду слова вроде «задница», «мудрец кишечный», «в рот наклала…» и т. п. При беглом чтении именно эти яркие образы бросаются в глаза в первую очередь, и сильно искажают общее впечатление. Драму превратили в дешевую комедию. Отношение к ней стало несерьезным. Наверное, именно этого и добивались редакторы. Переписывать весь текст заново (в свете новых западноевропейских требований времени) было хлопотно. Куда проще было разбросать по всему произведению ругань и вульгарщину. После этого для рядового читателя суть поэмы исказилась. Ее христианское содержание затуманилось. Получилась пародия на Евангелия.