Варфоломеевские ночи

И эта дьявольская затея удалась. Это братание имело место. Российская армия стала нести потери, а Россия ослабевать. А это была ниточка, за которой потянулись и другие беды. Ленин обнаглел. Он стал открыто призывать к государственному перевороту. Активизировались и его соратники. Немцы, вложившие огромные суммы в дело Ленина, тоже не дремали. Немецкая разведка теперь работала на своего шпиона на всю мощь.

А Керенский расчистил путь большевикам к захвату власти, чего добивался Ленин. Он предугадал развитие этих событий и не прогадал. Не спал ночами, строчил, строчил, возрождал газеты. Немцы финансировали эти газеты, они щедро оплачивали большевистских агитаторов, особенно в армии, ведь разложить русскую армию изнутри, была для них первостепенной задачей.

Ленин был на гране срыва, иногда рвал на себе волосы, но повисеть на крюке хотя бы какое˗то время, ни разу не подумал. Чувство, что он нужен, что без него никак все время выручало его.

Выборы в Городскую думу приободрили его, это была первая ласточка, пролетевшая над его лысиной без взмаха крыльев; выборы показали, что большевики укрепили свои позиции, хоть и значительно пока что уступили эсерам.

˗ Вперед! ˗произнес Ленин и стал напирать; агитационная работа удвоилась, утроилась. К концу августа 17 года все большевистское руководство было освобождено из тюрем. Это была вторая победа. Партия Ленина получила карт-бланш на завоевание власти. Теперь Ленин не торопился, надо было выждать момент и этот момент медленно, но уверенно двигался навстречу узурпаторам власти. И немцы почти еженедельно посылали огромные суммы на подкуп, на приобретение оружия и другие цели.

Выпустив 140 тысяч политзаключенных из тюрем, Керенский подписал себе политический смертный приговор.

Теперь и Ленин смог вернулся в Петроград и свободно проживал на Сердобольской улице. И его никто не трогал. Конечно, это было распоряжение Керенского.

Должно быть, Керенский осознал свою ошибку, но уже было поздно. Он принял змею за ягненка.

Корнилов был отстранен от должности Главкома, и теперь путь к захвату власти большевикам был открыт. Ленин помнил, что 3−4 июля, провоцируя мятеж, слишком поторопился и позорно проиграл. Теперь он выжидал, присматривался, понимая, что время работает на него и на его партию. Его собственные фальшивые лозунги и те, которые он украл у эсеров (мир — народам, фабрики и заводы — рабочим, земля — крестьянам), работали на малограмотных пролетариев как нельзя лучше. А немцы и пролетарии из других стран только подливали масла в огонь. Ленин ждал последнего аргумента ˗ приезда евреев со всей Европы, которые станут во главе восставших масс. Известно, что евреи стреляют из˗за угла, Ленин знал об этом и это не смутило его, ему нужны были верные люди в качестве командующих, начальников штабов, будущего ВЧК не только в Петрограде, но и по всей стране. И как только эта команда прибыла в Петроград, можно было приступить к захвату власти.

11

Ленин не был бы Лениным, если бы маниакальное стремление стать во главе государства, не делало его столь мобильным, уверенным в своей правоте и эта уверенность позволяла использовать все средства для достижения цели.

Прошло несколько дней с того момента, когда он решил не торопиться с захватом власти, присмотреться, ожидая подходящего момента, и вот уже на четвертую ночь, задремав в кресле, он вдруг вскакивает и кричит: да здгаствует ми…овая…еволюция! Ему снова приснились штыки, массы людей с той и с другой стороны. Штыки входят в животы, люди падают, как снопы, а воины в кожаных тужурках шагают по трупам, под трупами реки крови и его, вождя мирового пролетариата, несут привязанного к высокому шесту, и он произносит этот коммунистический лозунг о революции.

«Гм, тут что-то есть, − стал размышлять он, − так просто ничего не бывает. Это мог бы подтвердить и Мордыхай-Маркс, если был бы жив. Это диалектика, это марксизм. Власть это такая штука, такая золотая рыбка: ускользнет в любое время. Она, эта власть, все время ждет, кто ее завоюет и когда ее завоюет, а почему бы мне, гению всех народов, не попытаться поймать эту рыбку. Тем более что это архи важно, Временное правительство может заключить мир с Германией и тогда нам конец, мне конец, гению конец. Вот что. Мы, правда, считаемся союзниками временного правительства, поскольку мы вместе выступили против Корнилова и добились его отставки, но наплевать: сегодня мы − союзники, а завтра − враги».

Надо написать письмо в ЦК, оно будет называться «Большевики должны взять власть!»

Он тут же бросился к столу, но перо подсохло, и оно только царапало бумагу. Да что за черт, дьявол, где ты? помоги, брат! Тут же прибежала Надя в ночной сорочке с чернильным пузырьком, заранее открыв пробку, как этого требовал муж. Но бедная подслеповатая Надя споткнулась о табуретку, выронила пузырек, окрасив чернилами небольшую часть ковра на полу.

− Ничего, Надя, возьмем власть в свои руки, купим новый ковер. А чернила остались хоть немного? нет? Да ты что? ты − контрреволюционерка, ты специально подстроила эту кумедь. Марш к соседям! Если чернил не будет, будешь судима революционным судом.

Он корпел над статьей «Большевики должны взять власть» сорок минут. Как всегда, она казалась сумбурной, неожиданной, как гром среди ясного неба, ознакомившись с ней, члены ЦК переполошились. С какой это стати надо брать оружие в руки и проливать кровь? Все взбунтовались. Никто не хотел умирать. Жить и так хорошо. Немцы щедро платят и платят исправно. Можно бордель посетить, можно в ресторане икорки отведать и поболтать с каким-нибудь пролетарием о революции. А тут надо идти в бой. Кому это нужно? Статья «Большевики должны взять власть» была прочитана и отвергнута. Всеми соратниками.

Ленин возмутился и накарябал еще один опус «Марксизм и восстание».

Он пытался подвести научную базу. У людей с ученым именем эта статья вызывала только смех, поскольку Ленин был таким же ученым, как и скрипачом. Не стоит приводить текст этого научного опуса, поскольку, читая его, можно заснуть уже на первой странице. Члены ЦК ее тоже отвергли: они хорошо прижились у Временного правительства и, возможно, поняли: Ленин рвется к власти не зря. Он хочет сесть в царское кресло и руководить Россией единолично, но занять это кресло он намеревается ценой их жизни, пойти в бой на их спинах, а сам, как любой еврей, будет прятаться за углом и руководить оттуда. Все знали его невыносимый характер.

Но Ленин не сдавался. Он вызвал Кацнельсона члена ЦК партии и, не подав ему руки, усадил в кресло и сказал:

− Вот тебе обе мои статьи, учи наизусть. Не выпущу, пока не сдашь экзамен.

− Да я, да они, да мы… ничего такого. В общем, давай попробую.

− Вы все отступники, меньшевики, эсеры и прочая еврейская шваль. Зря я на вас делал ставку.

− Но ты же, Володя − наш, куда тебе деваться. Ты ненавидишь русских, как и мы все.

− Тогда учи только одну статью «Марксизм и восстание».

− Да я в этой статье ничего не понимаю. Ты, либо наглотался чаю, либо накурился, либо Инесса тебя не пустила под одеяло. Что ты там набаламутил, ты хоть сам понимаешь смысл этой белиберды, − все более наглел Кацнельсон, будущий Свердлов, чьим именем будет назван Екатеринбург.

− Видишь ли, Янкель, я по природе философ. И политик, и философ, и предсказатель, а вы, мои котята, этого не понимаете и позволяете себе, черт знает что. Как только я стану верховным правителем России, я вас зажму, да так, что вы начнете прикусывать языки. Вот ты, к примеру. Чего ты упираешься, почему ты не говоришь «б», после того как я произношу «а»? Чего тебе не хватает, а?

− Б…б…б…б…б! сдаюсь, сдаюсь, − произнес Кацнельсон, поднимая обе руки вверх.

− Хорошо, Янкель, зачет ты сдал. Пойди, расскажи всем членам ЦК, ленинского ЦК, что каждый член будет учить мои статьи наизусть и сдавать экзамен. Внуши им: Керенский слабый премьер и разобраться в такой сложной обстановке ему не под силу. Февральская революция, отречение царя, война с Германией и многочисленные внутренние черви, подтачивающие организм страны изнутри, требуют решительных мер не только для успокоения общества, но и для обеспечения народа всем необходимым.