Из записок районного опера

(Я специально не рассказываю подробно ни про о б щ а к, ни про другие составные воровских п о н я т и й и поступков, об этом уже говорили многие и ещё многие расскажут, но важно было продемонстрировать сам принцип формирования этой социальной категории людей, на который, как на стержень, нанизывается затем уже всё остальное)…

…По большому счёту никаких п о н я т и й в возвышенно-романтическом смысле у воров на самом деле нет, всё это лишь слова, с помощью которых более умные и сильные толкают в стойло и подчиняют своим желаниям и прихотям менее умных и сильных, вот и всё, а остальное — фуфляк, прикрывающий здравый смысл и коренные интересы «верхов» да безмозглость и легкоуправляемость «низов»…

Место рождения воровских п о н я т и й — тюрьма, где человек борется за своё существование, копошась в обществе…нет, не других человеков, а — гадов, это формирует в нём нормальные защитные рефлексы, помогающие выжить, и в итоге он становится таким же гадом — подлым, жестоким и бесчеловечным.

Чтобы проявлялись нормальные душевные качества каждого, они должны подкрепляться какими-то стимулами в окружающей действительности, это рождает чувство внутреннего самоутверждения: «Я сделал добро, и в итоге стало хорошо мне и многим другим!» А в «зоне» доброту воспринимают как глупость, позволительна она лишь очень сильным и злым, — «он настолько жесток и так давит всех, что может позволить себе иногда быть и милосердным!» Во всех же остальных случаях проявлять доброту — это значит оторвать от себя и отдать другому, уменьшим тем самым твои собственные шансы на выживание, и если ты не туп, то тогда вопрос — ЗАЧЕМ?..

Быть добреньким на воле для блатного — это значит, имея 5 кубов ш и р к и, оторвать от себя 2 куба и отдать корешу. Он-то будет благодарить тебя и клясться в вечной дружбе, но неужели ты думаешь, что он и в самом деле тебе благодарен?.. Ни хрена!.. Завтра, когда твоё ш и р л о кончится, и тебе самому будет нечем раскумариться, он же, твой кореш, из твоей же некогда подаренной ему ш и р к и, разбодяжив её водой вдвое, толкнет тебе втридорога куб, а потом ещё и напоминать будет месяц: «Помнишь, как я тогда тебя выручил?!» Помочь другому искренно здесь если и соглашаются. то только — ещё по прежним, «доблатным» отношениям, когда с кем-то дружишь с детсадика или со школы, и делаешь ему добро в память о той, прежней своей жизни, когда ты был ещё нормальным человеком…

А в преступном ремесле друзей — не бывает!.. Группа квартирных воров или шайка уличных грабителей — это не союз бойцов-соратников, а временное сообщество деловых партнеров, друг друга здесь ценят за взаимовыгодность сотрудничества, но могут друг другом и пожертвовать, а после ареста и тем более после осуждения вся прежняя «дружба» тут же кончается, никто в «зоне» прежнему подельнику без веских причин помогать не станет!.. В существующих здесь условиях выжить одному сплошь и рядом легче, чем двум, вытаскивать друг дружку там два в о р а бескорыстно никогда не станут, куда проще друг друга заложить и сдать с потрохами… (Это не исключает ситуаций, когда, напротив, выгоднее объединяться в некие «семьи», где каждый помогает каждому, но и там именно — взаимовыгода, а никоим образом не подлинная бескорыстная дружба). И не потому — так, что такие уж они особенные гнилушки. На их месте мы, вполне возможно, вели бы себя точно так же. Большинство людей противостоять обстоятельствам не может, а кто пытается — тот чаще всего гибнет, из чего окружающие делают вывод: вот что происходит с теми, кто — пытался!.. Погибать за свои принципы благородства — быть может, и почётно, однако простому человеку всё ж таки предпочтительнее выжить, и он — выживает. Зачастую — любой ценой…

Придерживаться п о н я т и й «в натуре» тяжко и небезопасно, куда проще и выгоднее только изображать из себя з а к о н н и к а, приобретая все связанные с этим положением плюсы и не отягощая себя чрезмерно минусами. «И в «авторитеты» выбиться, и здоровье сохранить!» — задача трудненькая, но при большом желании — вполне выполнимая. Сплошь и рядом отмотавший два-три срока хрен моржовый только изображает из себя блатного. Как встретится с себе подобным — такие понты оба гнут, что ты!.. Они-де и такие, и сякие, стоят непоколебимо «на основах», все — при делах и п о н я т и я х, «нас все знают!», «мы — блатные — козырные!», «да таких ц е н т р о в ы х, как мы, вообще в городе больше нет!», и тому подобное… Прям-таки супер-ворьё в супер-законе, хотя взаправду в «зоне» они только рядом стояли с кем-то из подлинных «авторитетов», наслушались от них нужных «зоновских» наворотов, и получили право ссылаться на знакомство с ними для подтверждения собственной значимости…

3

…Расскажу кое-что, из своей практики…

Жили — не тужили на моей «территории» два кореша ещё с ясельного возраста, Сашка и Витька. (Обойдёмся без фамилий и п о г о н я л) Один был не то чтобы блатной, а — м у р ч а щ и й, из тех самых, кто при встречах и на притонах постоянно м у р ч и т о своём супер-блатняковстве, но в реальности, когда возникает надобность пострадать за п о н я т и я, начинаются у них всевозможные непонятки и о т м а з к и… А второй — вполне нормальный хлопец. Ну то есть как нормальный… Витюха тоже пару раз отсидел, за хулиганку и кражи, но в «зоне» он был к о з л о м, то есть помогал администрации. (Если точнее — он был завхозом, очень неплохая должность для умного человека в местах заключения). Сашка же, мотавший тоже два срока и совершенно по тем же статьям, в «гостях у хозяина» стоял близко к блатным, придерживающимся п о н я т и й, потому и имел на воле некоторое положение в узких кругах… Сам из себя — пустое место, нагловато-бестолковый придурок, украсть толком — и то не умел… Но знал имена н6ескольких серьёзных людей, и при необходимости мог аргументировано на них ссылаться, только поэтому с ним, фуфловщиком, и считались. И наоборот, никаким «криминальным» уважением не пользовался прямодушный Витька, «он же к о з л я т н и ч а л!» Причины «падения» этого в общем-то вполне свойского во всех остальных отношениях хлопца никого не интересовали, был ли он на самом деле виноват в отступничестве от п о н я т и й, или же его принудили к этому непреодолимые обстоятельства — никакой роли уже не играло, кто хоть раз пошёл в к о з л ы, тот остаётся таковским уж до конца своих дней… Сашке при встречах каждый уважающий себя ворюга считал за долг крепко пожать руку, а Витьке не чтоб под ноги плевали — он парень здоровенный, мог и по шеям накостылять, — но косились на него угрюмо…

Ну вот, и в такой ситуации надумал Сашка торговать маковой соломкой. Надыбал подходящую я м у (источник получения наркоты) в соседней области, брал там по одной цене, а здесь собирался продавать — по другой… Но тут вот какая тонкость: п о н я т и я м и «барыжничать» честному вору запрещено категорически! Блатные барыг вообще не любят, будь это торговцы наркотой или скупщики краденного, одни наживаются на блатняках, продавая тем втридорога столь нужный им товар, а другие — скупая у них воровскую добычу за полцены. (Казалось бы, ворам спасибо сказать бы тем, кто помогает им превратить уворованное барахлишко в бабки, ан нет — «мы работаем(!!!), гривы свои под опасность подставляем, а они, суки, ещё и норовят жалкими грошами расплатиться!») Стал думать Сашка: как бы это ему и деньгу зашибить, и высокое воровское звание барыжным духом не запачкать… И сговорился он тогда с Витькой, давним корешком, что тот будет толкаться по всяким людным местечкам да толкать дурь разным «своякам», Сашка же станет ходить следом с видом постороннего фраера, но вздумай кто-либо из склонной к рэкетирству наркоманской молодёжи «наехать» на Витю в попытке разжиться наркотой на дурняк, как Сашка тут как тут — подскочит со зловещим оскалом: «Чё цепляешься, баклан?! Да ты вообще кто таков, в натуре?!. Да ты знаешь, кто я такой?!.» Харя — зверская, гляделки — выпученные, руки, торс и все прочие открытые чужому взгляду участки туловища — в «зоновских» наколках…Да от такого зрелища любое нахальё разбежится как от пугала… Хотя двинь кто Сашке крепко в челюсть — ведь летел бы метров десять… Но — не решались. «Ты что?.. Это ж — такой-то!.. Он же с таким-то и такими-то кентуется, а те вообще — важняки!..»