Тайна вторжения (СИ)

— Я еще раз повторяю — для меня мерилом действия или высказывания является не то, как это делает или говорит кто-то в Ботлихе или в Буйнакске. Я это делаю на основании бесспорных для меня признаков того, что эту молитву в пятницу не нужно совершать. Поступать иначе, значит, идти против принципов Ислама. Я повторяю перед всеми еще раз, — если у Вас всех присутствующих или у части из вас есть сомнения по этому вопросу, перед Всевышним Аллахом я грех за пропущенную вами молитву беру на себя. Пусть Аллах меня покарает за это. Если кого и такой ответ не устраивает, — пожалуйста, оставайтесь в мечети, пусть кто-нибудь возглавит эту молитву, молитесь. Но делать этого не нужно.

— А мы хотим, чтобы ты возглавлял эту молитву, как имам!

Тут начался галдеж. То тут, то там начали с места выкрикивать упреки, несогласие, обвинения. Ситуация начала накаляться. Сын имама Шахрурамазан прервал шум и сказал достаточно нервозно:

— В таком случае, уважаемые, я предлагаю вам найти имама для села. Я Шамсулваре не позволю работать в такой обстановке. Отныне он не будет вами руководить. Ставьте Алидибира или Исрапила, изберите кого хотите, молитесь как хотите, но мне этот разговор неприятен. Неприятен потому, что учителями и учеными здесь выступают люди далекие от науки Ислама. До того, как говорить о второстепенных вопросах, тем, кто их ставит, следовало бы знать, что после приема алкоголя в течение 40 дней не засчитывается ни одна молитва. За сорок дней это 200 обязательных для мусульманина молитв. Тебе бы, Алидибир, и некоторым блюстителям норм Ислама об этом задуматься надо, если Вы печетесь о чистоте Ислама и беспрекословном соблюдении норм Шариата.

И в этом зале какая-то группа из 5–6 человек начинает «мутить воду» и пытается превратить это собрание в скандал. Опять же, не столько для того, чтобы сместить или опорочить имама, сколько ослабить администратора и развалить организационную работу вообще. В зале нет бывшего имама, преподавателя английского языка в школе, основного доверенного лица бывшего главы администрации села, проигравшего последние выборы. А бывшего администратора и в селе нет. Но есть «его» люди. Сам бывший тоже неплохой человек, добрый, молчаливый, грубого слова никому не скажет, однако инертность характера видимо помешала руководить селом. Работа в селе шла самотеком. Родственные связи здесь ставятся на первое место. Некоторые не хотят видеть никаких положительных дел, никаких инициатив у «чужого». Им нужнее «свой». Вот она, проклятая веточка большой политики, тянущейся из Кремля до самих до окраин. «Демократия». Но в этом году все приезжие заметили одно, — село преобразилось. Пусть сделано мало, но и это малое настолько украсило село, что восхищаешься чистотой улочек, площади в центре села, газоном с саженцами декоративных кустов вокруг.

Планировкой с. Тлондода восхищались русские ученые-востоковеды еще в XIX веке. Они отмечали одну особенность села, которая отличала село от многих других горных населенных пунктов. В центре села большая площадь. Одна половина этой площади зеленая, другая, по которой идет движение скота — без зелени. Разделяют эти части площади КъулгIа — домик с источником воды, куда за водой ходит все село и водопой для скота. Жилые дома расположены компактно вокруг этой площади. На западном краю села у каждого жителя специальные сооружения, где они складывают сено, солому на втором этаже этого сооружения, а на первом держат скот. С санитарно-гигиенической точки зрения это очень хорошо и удобно, ибо во многих селах жилой дом строят вместе с местом для скота — на первом этаже для скота, на втором — жилые помещения. Запаха, грязи, миграции грызунов из коровника в жилое помещение, наличия легковоспламеняющихся сена и соломы вблизи жилого дома и прочих неудобств тлондодинцы лишены.

Но вернемся в зал, где проходит собрание тлондодинцев. Спор приобретает навязчивый характер. Несколько человек пытаются зациклить внимание всех на вопросе об обеденной молитве в пятницу. Тут я вступил в спор и задал вопрос аудитории:

— Имам мечети вполне конкретно и ясно ответил на этот вопрос. Думаю, желающие слышать и понять уяснили для себя этот вопрос. Похоже, бесконечный спор вокруг этого вопроса является провокацией, а поднимающие эту проблему, уже решенную, желают лишь скандала. Им нужен конфликт и ничего больше. Кто с этим согласен — прошу поднять руку.

Поднялся лес рук с возгласами: «Правильно! Согласны!»

— Алидибир, ты и твои малочисленные единомышленники, выходит, провокаторы? Как ты сам видел, большинство присутствующих согласились с этим мнением и не желают без конца толочь воду в стакане. Просьба прекратить обсуждение данного вопроса и перейти к более существенным проблемам. На этот вопрос, по мнению большинства присутствующих, дан исчерпывающий ответ. (Так и хотелось добавить, что более конкретный ответ вам дадут в ФСБ).

Так, разговор перешел на конструктивный лад. Ряд выступивших отметил бессмысленность конфронтации по религиозным вопросам, указали на необходимость заниматься общими для всех проблемами созидания и организации сельского хозяйства. Выступили Шахрурамазан Газимагомедов, махачкалинец Гаджимагомед Махмудов. Последний искренне выразил обеспокоенность противостоянием в религиозной общине, призвал к мирному решению всех существующих разногласий исключительно на уровне ученых. «Все не могут быть учеными, это естественно. Но все должны ориентироваться на ученых, прислушиваться и принимать их как советников, обладающих большими знаниями в Исламе, чем все остальные. Сегодня, по признанию большинства в селе, таковым является имам мечети Шамсулвара. Это мнение не только тлондодинцев, но и немалого количества ученых исламистов всего Дагестана. Нельзя человека называть ваххабитом, ибо Ваххаб — это одно из имен Великого Аллаха. Вы меня называете Ваххабом. Я не Аллах, это большой грех, называть человека Аллахом» — сказал он. Дали и мне слово.

— Не бывает ни президентов, ни царей, ни вождей, с которыми были бы согласны исключительно все подчиненные. Это естественно. Но есть генеральная линия, выражающая интересы здорового большинства — здравый смысл, оптимальная середина, компромисс, консенсус — называйте, как хотите. Наша задача найти этот компромисс, привести село и ее жителей к согласию и миру. Прекратить бессмысленную конфронтацию и напряженность в селе. Сегодня для меня неприятно видеть седоволосых взрослых, сидящих на годекане и ругающихся друг с другом, постукивая палочкой о землю. В те годы мы, дети были драчунами и хулиганами, сегодня дети и молодежь прекрасные, а взрослые очень нервные, нетерпимые к чужому мнению, иному взгляду. Что же касается нынешней ситуации в районе и в республике, могу сказать одно — это кому-то нужно, чтобы у нас пролилась кровь. Дело не в «ваххабитах», дело в чем-то другом. Идет большая политическая игра. Мы же в этой игре лишь куклы. Вы все помните, как в те времена, когда даже шепотом нельзя было говорить о партии, о власти, я публично громил как мог и власть, и эту преступную партию. Точно так же хочу вам сказать, — сегодня в Москве сидят и потирают руки десятки генералов, которым очень хочется на Кавказ. На танках. Есть такие неудовлетворенные кровью политики на разных уровнях, в том числе и вокруг президента. Хотим этого или нет, мы должны страдать.

На мирное решение конфликта у нас ума не хватило, а отсутствие ума мы должны компенсировать пролитием крови.

Вот-вот начнется не мелкая операция по обезвреживанию вторгшихся в Дагестан сотен «боевиков», как мы их называем. Начнется большая война по уничтожению самобытности и независимости республики Ичкерия. Роль и место Дагестана в этих планах Москвы зависит от многих факторов. Однако, так или иначе, даже при самом благополучном для нас исходе, мы пострадаем. Над страной нависают 1930-е годы. Грядут массовые репрессии, гонения. Потому мой вам совет — не вмешиваться в этот конфликт, занять нейтральную позицию. Нечего делать в нашем селе и «боевикам», тем более нечего делать здесь и войскам ли, ополченцам ли. Пусть Аллах покарает тех, кто сошел с его пути, и покровительствует тем, кто верен ему! Аллаху Акбар! Мы не судьи. Оружие нам не нужно. Возьмете оружие, вы станете зависимыми от того, кто вам вручил оружие. По первому приказу вы должны будете выходить на задание. Мы не собаки. Мы не хотим выполнять ничье задание. Нас не трогайте! — вот главный лозунг. Возьмем оружие, — село разделится на два фронта. Это гражданская война. С учетом сказанного, еще один совет и просьба, — все хозяйственные и административные вопросы села решайте на уровне главы администрации села, не перепрыгивая его, без поисков «советников» вне села. Все религиозные вопросы решайте на уровне имама мечети, без консультаций в ФСБ или в других инстанциях. Вот они оба сидят перед вами. И самую горькую правду скажите им в глаза. И в том, и в другом случае бывают ситуации, когда нужно какое-то воздействие на администратора или имама мечети. Это воздействие лучше находить на подобном сельском сходе. Не думаю, что кто-то нам поможет на стороне больше, чем мы сами, тлондодинцы. Вассалам. Вакалам.