Белые башни родины

конечно меня не помнит. Мало ли с кем он встречался, поездив по всему белу свету! Но делает вид, что помнит. С помощью окольных вопросов выяснил, как меня зовут, и теперь ведет очень дружескую беседу. Я чувствую, что ему в самом деле хорошо со мной. Тем более, что я оказал ему немалую услугу. При каких-то странных обстоятельствах Поэт «посеял» свою обувь и теперь стыдливо шевелит под столом ступнями в белых носках с дырками. Иногда вздыхает по этому поводу. И я говорю:

– Слышь, Жень, забирай мои башмаки. У нас, вроде бы, один размер.

– Да ну, что ты! А как же ты?

– Я у себя дома. Как-нибудь извернусь…

– Ну, старик, ты меня спас! Я тебе по гроб жизни… Но все-таки как ты будешь босой-то?

Я смеюсь. Я в глубине души понимаю, что это сон. А во сне я умею в один миг превращаться в пацана. Мальчишкам же, как известно, гулять босиком не возбраняется. Особенно после такого ливня, который сейчас утробно гудит за окнами кабачка, обещая громадные лужи и прохладу.

Чтобы убедиться в истинности своего убеждения, в ту же минуту я перескакиваю на новую ступеньку сна и вижу себя десятилетним. На краю родного города Тюмени, на мокром после недавнего дождя асфальте, под серым, но ласковым, с отдаленными проблесками солнца, небом.

С обочин пахнет мокрой полынью и лопухами.

Я стою на длинном пустом шоссе. Кажется, это наш пригородный Червишевский тракт. Но в то же время я знаю, что он ведет в подмосковный городок Дмитров, чьи крыши и колокольни, я вижу впереди во влажном воздухе. Мне туда и надо.

Я подворачиваю выше щиколоток широкие потрепанные штаны, толкаюсь об асфальт босыми подошвами и начинаю разбег. Скорее, скорее… Встречный воздух становится плотным, как тугая вода. Я отбрасываю назад руки, ставлю под нужным углом твердые и прямые, как закрылки, ладони. Упругая сила приподнимает меня. Лечу… Теперь главное – не потерять ощущения резонанса с тонкими струнами гравитации, которые пронизывают мое тело и душу.

Вот она радость свободного полета! Ветер швыряет навстречу влажные клочья, штанины раскрутились и трепещут у ступней, словно их треплет зубами дюжина веселых щенков…

Дмитров приближается, я снижаюсь на окраине, у забора с мокрой сиренью и с калиткой, на которой витое железное кольцо. Снижаюсь не совсем. Повисаю в метре над сырой лебедой. Жду.

С минуты на минуту выйдет из калитки конопатая принцесса, девочка с волосами песочного цвета. Давняя подружка моего детства, девочка моей мечты. (Была она или не была? Сон или явь?)

Я знаю, что она не умеет летать, но думаю, что если буду крепко держать ее за руку, совместный полет получится… Да, получится! И мы полетим к моему городу, и я покажу его девочке с высоты, с волшебного отдаления. Покажу не таким, какой он на самом деле, а таким, каким он должен быть. С голубыми излучинами Туры, с белыми башнями еще не разрушенных, не взорванных церквей, с горами чистых желтых облаков над крышами. Таким, каким я видел его сам только на старинных картинах и фотоснимках…

…Кстати, совсем недавно