Никогда больше!

Но что же делали в это время их американские братья и сестры? Какие грандиозные митинги и демонстрации они организовали? Как протестовали они, показывая всему миру, что евреи не могут оставаться равнодушными, когда почти тысячу их соплеменников, плоть от их плоти, кровь от их крови загоняют в ад?

Наверное, еврейские организации и их лидеры, которые спустя пару десятков лет будут с таким пылом бороться за гражданские права негров вплоть до готовности нарушить законы причем, речь тогда будет идти не о лагерях смерти, но о праве негра сидеть в передней, "белой" части автобуса в городе Бирмингем и о его праве пить содовую рядом с тем же фонтаном в городе Джэксон, что и белый, наверное, эти зелоты борьбы за свободу и гражданские права человека взбирались на баррикады ради своих еврейских братьев, которым угрожала смертельная опасность? Наверное, эти великие либералы и гуманисты, которые два десятка лет спустя будут демонстрировать героическую готовность к самопожертвованию в борьбе за отмену расовой сегрегации, — наверное, эти люди были готовы на любые жертвы, чтобы спасти своих братьев из когтей Гитлера?

Увы, молчание было гробовым. Летопись тех лет не содержит упоминаний о каких-либо самоотверженных действиях людей, которые претендовали на звание еврейских лидеров, и организаций, назначением которых была провозглашена защита еврейских интересов. Те, кто позже организовывали марши в защиту прав человека и готовы были поплатиться за это тюремным заключением, даже и не думали о том, например, чтобы приковать себя к ограде Белого Дома и привлечь тем самым внимание к судьбе девятисот тридцати евреев, которые символизировали судьбу миллионов их собратьев, стоявших на пороге уничтожения.

Исключая действия Американского объединенного еврейского комитета по распределению фондов ("Джойнта"), который не является членской организацией и был создан исключительно для оказания помощи беженцам, все усилия еврейского истэблишмента свелись к составлению вполне респектабельных петиций президенту Франклину Делано Рузвельту.

Франклин Делано Рузвельт… У американских евреев было две высших ценности Б-г и Рузвельт, даже не обязательно именно в таком порядке… Рузвельт, за которого евреи голосовали. Рузвельт, чью смерть евреи оплакивали, будто провожали близкого родственника.

Франклин Рузвельт видел, как вдоль Атлантического побережья США 930 евреев отправляют обратно в пасть Гитлеру. Он мог открыть перед ними двери Америки, но не стал этого делать. Он мог спасти не только 930 евреев, но 9 300 и 930 000 евреев… Но ни Рузвельт, ни вожди других демократических стран, на чьих алтарях евреи служили с таким рвением, не пошевельнули и пальцем, чтобы спасти их. Суть политической теории относительности была ясна: когда мир сталкивается с какой-либо проблемой, от евреев требуется помощь ведь они такие гуманисты. Но когда евреи подвергаются преследованиям, гуманность здесь ни при чем: ведь это же чисто "еврейская проблема"…

Рузвельт выслушал просьбу еврейских руководителей и с сожалением сообщил им, что ничего не сможет поделать. Ведь в конце концов в США действует система иммиграционных квот и квота на иммиграцию из Германии уже исчерпана. "Но вы можете расширить квоту за счет будущих лет, пробовали протестовать еврейские лидеры. Пусть эти 930 человек въедут в страну, а квота будущего года или будущих десяти лет будет соответственно сокращена! Блистательный президент, за которого мы голосовали, несомненно, найдет какое-нибудь решение!"

Но нет, президент Соединенных Штатов ничего не мог поделать. Нарушение закона недопустимо. Франклин Делано Рузвельт никогда не нарушал закон. Итак, он сочувствует и глубоко сожалеет, но сделать ничего не может.

И поэтому когда "Сент-Луис" (так назывался тот злосчастный корабль) подошел так близко к Майами, что беженцы на его борту могли видеть огни города, где их собратья-евреи весело проводили время; когда "Сент-Луис" печально проследовал вдоль американского побережья, сопровождаемый сторожевыми кораблями береговой охраны Соединенных Штатов, которым был дан приказ предотвращать любые попытки со стороны беженцев покинуть борт "Сент-Луиса"; когда президент Соединенных Штатов, огорченный тем, что был вынужден отказаться от попытки спасти 930 евреев, отправился отдыхать, лидеры американского еврейства спокойно встретили спустившуюся ночь и тоже отправились по домам. Отдыхать…

Не было шума, не было громких протестов, не было нарушения закона. Не было ничего из того, что позже еврейские лидеры предпримут в разгар борьбы за гражданские права в Бирмингеме, Сельме и Джэксоне. Как воры в ночи, они скрылись, чтобы разойтись по домам.

И когда эти американские евреи отправились по домам, то и тем девятистам тридцати пришлось поступить так же. Отправляйтесь домой, 930 будущих ангелов! Отправляйтесь к Гитлеру…

За их спиной осталась потрясенная, пораженная, возмущенная община еврейских либералов. Кто осмелится сказать, что американские евреи не переживали за своих братьев и сестер? "Нью-Йорк Таймс" мог бы говорить от имени всех еврейских лидеров, организаций и широких масс, когда писал в одной из своих непогрешимых передовиц: "Нам остается лишь уповать на то, что чьи-то сердца смягчатся и где-нибудь найдется хоть какой-то приют для этих несчастных. Круиз "Сент-Луиса" вопиет к Небесам о бесчеловечном отношении человека к человеку".

А ведь и в самом деле… Передовица в "Нью-Йорк Таймсе" провоняла ложью вполне респектабельных людей, чьей единственной данью беженцам была надежда, что "чьи-то сердца смягчатся и где-нибудь найдется хоть какой-то приют для этих несчастных". В умах редакторов "Нью-Йорк Таймса" и еврейских лидеров не возникло и мысли о том, что стоило бы предпринять какие-то действия, которые могли бы способствовать процессу "смягчения сердец". Эти уважаемые джентельмены никогда даже и не думали о том, например, чтобы провести демонстрацию с требованием справедливости для 930 их братьев и сестер.

Так те 930 евреев исчезли в водовороте истории. Их убили немцы, но ни один из тех евреев, что молчали в то время, не может и сейчас спокойно спать.

А потом наступила темнота. С ужасающей внезапностью разразилась война, которую все эти пацифисты, либералы и изоляционисты так старались избежать. Все те, кто в свое время прославляли Мюнхенские соглашения, которые несут, якобы, мир, внезапно увидели то, что горстка "поджигателей войны" видела всегда: невозможно избежать участи быть съеденным аллигатором, скармливая ему по очереди своих соседей. Мюнхенские соглашения сделали Катастрофу неизбежной и свободному миру преподали еще один горький урок.

Вторая мировая война началась с ослепляющего немецкого "блицкрига", нацистские танковые дивизии разрезали Польшу, как нож режет мягкое сливочное масло. Спустя короткое время немецкие самолеты разбомбили неспособную к сопротивлению Францию, чья "Линия Мажино" наглядно показала всю несостоятельность тех, кто ее строил.

И тогда мы, евреи, тоже кое-что поняли. Мы поняли, что Гитлер действительно собирается осуществлять свои намерения и уничтожить еврейский народ. Мы поняли, что те, кто предупреждал нас об этом, не были параноиками, как то утверждали наши лидеры. Внезапно стало ясно, что те еврейские "экстремисты", что избороздили польские, литовские, немецкие, чешские, венгерские города и местечки, крича нам: "Евреи, проснитесь! Разгорается великий пожар!", отнюдь не были сумасшедшими, как нам твердили наши специалисты. Мы вдруг ясно увидели, что еврейство Восточной Европы стоит перед лицом полного истребления. Нашему разуму трудно было переварить эту мысль: геноцид? В двадцатом веке?! Геноцид в век демократии, прогресса и науки!?

Но невозможное начало осуществляться. И сколь велика была Катастрофа, унесшая миллионы человеческих жизней, столь велико было крушение либеральных иллюзий. То, что было так трудно переварить нашему разуму, стало действительностью.