Переписка и деловые бумаги

В Петербург я поехал бы с удовольствием, но... у меня прежестокий кашель, мало денег и нужно писать к празднику рассказы. На деньги можно наплевать, но с кашлем нужно быть осторожнее, а езда в вагоне у меня всегда делает кашель. Боюсь

кровохарканья, которое всегда меня пугало.

У Боткина камни в печени. Так, по-видимому, думает сам Боткин, основываясь, опять-таки, по-видимому, на болях, которые чувствует. Печень это слабая сторона, это пятка Боткина. Он всегда ошибался, ошибается и теперь. Если правда, что в его скорой кончине прежде всего заинтересована печень, то виноваты не камни, а рак.

Доброславина жалко. Зря умер. Брюшной тиф зарезал одного из злейших врагов своих.

Князь Сумбатов убедительно просит выслать те книги, в которых есть хотя что-нибудь про "Макбета". Обещает возвратить в исправности и клянется тенями своих армянских предков. Высылайте мне, а я пошлю ему. Я буду, таким образом, благородным свидетелем.

В понедельник или во вторник, в 3 1/2 часа пополудни, пожалует к Вам московский журналист С. Н. Филиппов, тот самый, который когда-то писал Вам насчет "Татьяны Репиной" и которому Вы послали экземпляр Вашей пьесы и письмо. Он едет в Петербург искать работы и убедительно просил меня рекомендовать его Вам. Я знаю его только как театрального рецензента, по преимуществу ругателя, и как автора книги "По Крыму". Работал он в "Русском курьере", работает в "Русских ведомостях". Насчет его идей и прочего я ничего но знаю, что же касается слога, бойкости, уменья обыкновенное слово поставить в кавычки и показать кукиш в кармане сильному человеку в то время, когда тот посажен уж в тюрьму, то в этом отношении он может дать Курепину 20 очков вперед. Он хороший работник, по крайней мере, может быть таковым, но, к сожалению, он явится к Вам не с готовою работою, а с просьбою о работе. Т. е. Вы должны будете сочинить для него работу. Он годен для командировок. Для фельетона московской жизни и вообще для фельетона он неудобен, ибо, во-1-х, у Вас есть уже Курепин, и, во-2-х, он слишком еще молод, чтобы садиться на такие легкие хлеба, как фельетон о том, о сем, с обыкновенными словами в кавычках. Найдите ему какую-нибудь "каторжную работу", чтоб он раз пять вспотел - это для него будет самое лучшее. Брат его - профессор Московского университета. По-видимому, и из журналиста вышел бы большой толк, если бы ему удалось побывать в хорошей школе. На "Новое время" он возлагает большие надежды и, кажется, едет в Петербург только ради "Нового времени".

Что поделывает Алексей Алексеевич? Как идет его "Стоглав"? Передайте ему мою глубокую, искреннюю благодарность за бочонок вина. Вино великолепно. Я этого вина не получал и не пил, но о достоинствах его могу судить пo письму, полученному мною еще летом от Алексея Алексеевича. Вообще Вам можно позавидовать:

Ваши сыновья подают большие надежды. Тонкие люди! Если бы я не был с Вами в хороших отношениях, то давно бы уж упрятал их в тюрьму.

Инфлуэнца делает у меня чёрт знает что. Заболели мать, сестра, кухарка и горничная. Я болен, но это не помешало мне быть вчера на мальчишнике у одного доктора, который женится на балерине. У балерины я шафером. Мне скучно на нее смотреть, так как я в балете ничего не понимаю и знаю только, что в антрактах от балерин пахнет, как от лошадей. Когда я был во 2-м курсе, то влюбился в балерину и посещал балет. Потом я знавал драматических актрис, перешедших из балета в драму. Вчера перед мальчишником я был с визитом у одной такой актрисы. Балет она теперь презирает и смотрит на него свысока, но все-таки не может отделаться от балетных телодвижений.

Ступни ее ног, когда она стоит, находятся всегда в таком отношении (а и b - это носки), что не кажется безобразным.

В январе мне стукнет 30 лет... Здравствуй, одинокая старость, догорай, бесполезная жизнь!

Анне Ивановне, Настюше и Берке сердечный привет. Алексею Алексеевичу тоже... Зачем он ежегодно катается в Палестину? Не хочет ли он

стать иерусалимским патриархом?

Ваш А. Чехов.

739. В. А. ТИХОНОВУ

7 декабря 1889 г. Москва.

7 дек.

Милый Сарду, у меня кашель, насморк, сап, импотенция, гидрофобия и проч. и проч. Кроме того, я зол, как ящерица, которой наступила собака на хвост, и занят по самое горло. В-третьих, квартира моя изображает себя госпиталь. Больны и моя фамилия, и прислуга.

Ваши "Качучи-чучи" давно уже сданы через Комитет Рассохину и, вероятно, уж вышли в свет. Отдал я пьecy в тот самый час, когда получил от Вас надлежащее распоряжение.

Поздравляю Вас с дочкой. Желаю, чтобы она вышла замуж за графа Шереметьева и чтобы в будущем открыла "Театр Тихоновой", в котором платила бы Вам и мне по 40% с валового сбора.

Приеду я в Питер не раньше января.

Ваш А. Чехов.

740. А. П. ЛЕНСКОМУ

8 декабря 1889 г. Москва.

Дорогой Александр Павлович, сегодня я получил от Каратыгиной письмо. Злополучная Пенелопа пишет между прочим следующее: "Попросите Ленского осторожно узнать у Черневского о моем деле. Черневский обещал мне помочь, поддержать перед Пчельниковым... Я напустила Варламова на Кривенко, и тот будто бы сказал, что Пчельников самостоятельно может распорядиться". Подчеркнуто в подлиннике.

Моя инфлуэнца продолжается, так что я начинаю подозревать, что у меня не инфлуэнца, а другое какое-нибудь свинство.

Сердечный привет Лидии Николаевне и Сасику. Ваш А. Чехов.

Оболонский женится. Я у него шафером.

741. А. Н. ПЛЕЩЕЕВУ

12 декабря 1889 г. Москва.

XII, 12.

Милый Алексой Николаевич, пишу Вам сии строки, сидя в редакции "Артиста". Оная редакция просит меня написать Вам, что

во-1-х) Ваш перевод опоздал; уже набирается и печатается перевод Маттерна (матерный перевод),

во-2-х) редакция, прежде чем послать Ваш перевод Абрамовой, хотела бы поскорее узнать от Вас: кому, собственно, она должна послать перевод? Абрамова театром уже не заведует; хозяйничает товарищество с Соловцовым, Чарским и Киселевским во главе... Прикажете послать товариществу?

Я хвораю. Инфлуэнца, кашель, болят зубы. Сестра тоже больна. Хочу поехать к Вам и не могу выбрать дня. Если не вырвусь из Москвы раньше 18-го декабря, то приеду после Нового года. Ужасно я соскучился, и ужасно мне хочется повидаться. Буду у Вас непременно в день своего приезда; если не застану Вас дома, то поеду искать Вас по Петербургу.

Поклон Вашим. Будьте здоровы.

Если не приеду скоро, то напишу Вам большое письмо.

Ваш А. Чехов.

742. А. И. СУМБАТОВУ (ЮЖИНУ)

14 декабря 1889 г. Москва.

14 декабрь.

Милый Александр Иванович, посылаю Вам пьесу, о которой у нас была речь. Я вчера получил ее из цензуры, прочел и теперь нахожу, что после "Макбета", когда публика настроена на шекспировский лад, эта пьеса рискует показаться безобразной. Право, видеть после красивых шекспировских злодеев эту мелкую грошовую

сволочь, которую я изображаю, - совсем не вкусно.

Прочтите. Не думаю, чтобы она пришлась по вкусу Федотовой.

Будьте здоровы.

Ваш А. Чехов.

743. Н. Н. ОБОЛОНСКОМУ

Середина декабря 1889 г. Москва.

Счастливейший избранник Гименея, добрейший доктор и восхитительный мужчина!

Нa обороте сего Вы найдете письмо, полученное мною от дочери врача Ольги Шварц. Я у нее уже был осенью и ничего хорошего не сделал, ибо у нее базедова болезнь. Если у Вас будет свободная четверть часа, если Вы приедете ко мне и если пожелаете проехаться по Большой Грузинской улице, то не найдете ли Вы возможным посмотреть больную? Быть может, Вы придумаете что-нибудь такое этакое... Больная живет в 8 минутах езды от меня. Если же не желаете, то так тому и быть.

Сестра лежит. Утром и вечером t° повышена. Что-то тифоидное. Вся моя квартира превратилась в госпиталь.

Будьте здравы.