Газета День Литературы # 61 (2001 10)

Да и чем наша земля принаполнена.

Принаполнена земля душами грешными (2)

Там течет, там гремет река огненная (2).

Перевозят, переносят через огненну реку.

Да и праведные души ко пресветлому раю.

Ко пресветлому раю, да к Самому Христу (2).

А и праведные души по сухому идут (2).

А и грешныя души по колено бредут (2).

А кричат они, зычат громким голосом.

Уж ты батюшка, Михаила, — судья праведный (2).

Первези-ка, пернеси-ка через огненну реку.

Через огненну реку да ко пресветлому раю.

Ко пресветлому раю, да к Самому Христу.

Отвечает сам Михаиле, судья праведный (2)

Рано пили, рано ели, рано тешилися.

Да не знали вы ни середы, да ни пятницы.

А Христова Воскресения вы да не празднывали,

А и в Божию церковь вы да не хаживали.

А и Богу Спасу нашему не маливались.

Отцы духовные читали — вы да не слушивали.

Отца с матерью своих да не спочитывали.

Вы идите, окаянные души, в огнь вечную (2)

В огнь вечную, да в тьму превечную (2).

Тут заплакали они — да души грешныя (2)

Ты прости, да прощай весь и белый свет.

Ты прости, да прощай Сам Исус Христос.

Ты прощай-ка сам Михаила, судья праведный.

Вы простите-ка прощайте, отец с матерью.

Вы простите-ка прощайте, милые братия.

И пропали души грешные, как и не были.

СВЯТИИ ГЕОРГИЙ

Во славном во Киевском городе

У славного у киевского князя да

Сделалась беда там великая,

Там беда великая, страшная.

А повадилась змея лютая.

Она змея ведь просит в день три головы:

Перву она просит куриную,

Другу она просит лошадиную,

Третью она просит человеческу.

Собрались купцы, да все бояре да,

Собрались большие там крестьяне,

Стали они думушку думати,

Как тут змею им отвадить.

Вы давайте-ко, братцы, жеребье кидать.

На кого тот жеребей повыпадеть —

Тот пойдет к змеи на съедение,

Тот пойдет ко лютой на истерзание.

Выпадал тут жеребий на царский двор,

На самого царя да на боярына,

Тут ведь царь-то киевский задумался

Тут ведь царь-то киевский запечалился.

Тут спросила дочь его любимая:

— Ты чего, наш царь, призадумался,

Ты чего, наш царь, запечалился?

Тут сказал-то царь своей дочери:

— Надо идтить к змеи мне на съедение,

К этой-то лютой на истерзание.

Тут его-то дочь успокоила:

— Ты не плачь-то царь, не кручинься.

Я пойду к змеи на съедение,

К этой я лютой на истерзание.

Села она краюшку бережка,

Стала думу думать, горько плакати.

Тут откуль не откуль добрый конь бежит,

Он со всею сбруей лошадиною.

На кони сидит Егорий Храбрый.

— Ты чего, девица, призадумалась,

Ты чего так горько призаплакалась?

— Как же мне не плакать, кручиниться,

Я пришла к змеи на съедение,

К этой я лютой на истерзание.

Говорить Егорий красной девице:

— Для тебя, девица, притомил коня.

Ты садись со мною на зеленый луг,

А сама гляди на синее море.

Когда сине море всколыбается,

Когда змея лютая подымется,

Ты буди, девица, меня от крепкого сна.

Тут Егорий Храбрый крепко заснул.

Стало сине море колыбатися.

Тут змея со моря показалася.

Устрашилась красная девица,

Она горько, горько стала плакати,

Стала будить Егорья Храброго.

Тут упала слезинка на бело лицо,

На бело лицо Егорью Храброму.

Тут Егорий, тут пробудился

На свово добра коня садился,

Брал он в праву руку копие острое.

Уж он бил змею-то прямо в голову,

Прямо в ее челюсти поганыя.

Привязал змею на шелков пояс.

— Будь же ты, змея, все умна-смирна

Будь умна, смирна, как скотинина.

Он давал змею ту красной девице:

— Ты сведи змею ту во Киев-град,

Ко дворцу тому, да ко царскому,

К самому крыльцу-то, золоченому.

Говори отцу свому, родителю:

— Ой вы, гой еси князья, бояре,

Ой, да вы попы, архиереи.

Вы бросайте веру бусурманскую,

Оставляйте ересь латинянскую,

Веруйте вы веру Православную,

Все по прежнему, да все по старому,

А не то спущу я змею лютую,

Поедом поест всех до единого.

Воскричали все купцы, бояре.