Тогда, в Багио

— Ничего-то я не перепутал, — невозмутимо отвечал Николай. — Это все вам только кажется, надо больше читать. Был такой Бибон. Жил в Греции две тысячи пятьсот лет тому назад. Прославился тем, что поднял над головой камень весом примерно сто сорок, килограммов.

— Удивил. Теперь поднимают двести пятьдесят.

— Не спеши, на камне, который хранится в Олимпии, написано: «Бибон поднял меня над головой одной рукою». Если не трудно, назови такого силача из своих знакомых.

— В наше время этого упражнения нет — жим или толчок одной рукой. Так что не с чем сравнивать. Других более убедительных примеров превосходства прежних над нынешними не найдется ли?

— Это можно. В том же музее хранится свидетельство о другом греческом атлете, который поднял каменную плиту весом в полтонны.

— Взвесили, и оказалось точно — полтонны грамм в грамм, специально для потомков, чтобы тем не пришлось переводить греческие меры веса в свои, — не удержался Владимир. — И потом неясно, что этот безвестный герой древности сделал с плитой, поднял ли ее на грудь или над головой или просто приподнял на два пальца.

— Все истинные ценности, созданные человеком, если верить вам, имеют прописку в XX веке, — продолжал Николай. — До XX века не было Микеланджело, Шекспира, Ломоносова. И настоящих спортсменов не было тоже. А известно ли вам, что в пятисотом году до нашей эры атлет из города Кротон Фаилл прыгнул в длину за шестнадцать метров, чуть не в два раза дальше лучших современных мастеров этого жанра.

— Читайте молодежные журналы, — вставил Владимир, — в них вы почерпнете не только вопросы, которые задает вам Николай, но и ответы на них. Об одном умалчивает наш оратор, что тот муж Фаилл, пролетевший над скаммой — ямой для прыжков длиной в шестнадцать с половиной метров, прыгал, держа в руках камни. Оттолкнувшись, резко выбрасывал руки с камнями назад. Расчеты показывают…

— Ха, ты действительно думаешь, что в наши дни найдется способный прыгнуть с камнями хотя бы на девять метров? Все дело в том, что атлеты древности достигали такого совершенства своего тела, какого достигали живописцы, писавшие его. Пока ни к тем, ни к другим еще никто не приблизился.

Это одна точка зрения.

Кажется, ей можно кое-что противопоставить.

Много взятых, но много и невзятых вершин есть еще на земле. Сперва о вершине в полном смысле слова — о Джомолунгме (Эвересте), на которую в пятидесятые годы поднялись обессмертившие свои имена Хилари и Тенцинг. Последующим восходителям в качестве утешения было дано лишь выискивать новые пути к вершине; их имена также внесены в летопись покорений Джомолунгмы, но первыми были двое.

Человечество лучше узнавало себя, поднимаясь к недоступным вершинам. И погружаясь в неведомые глубины. Французский исследователь Кусто удивлял мир одним рекордным погружением за другим; современные, не выдуманные фантастом, а созданные руками «Наутилусы» выдерживают многотонное давление на немыслимой глубине, помогая проникнуть в тайны океана.

Как бы символизируя приход эры сверхиспытаний и сверхперегрузок, первым поднялся в космос Юрий Гагарин. Первым вышел в космос из корабля Алексей Леонов, чтобы «поплавать» над Землей со скоростью 22 тысячи километров в час.

Человек научился проникать в тайны земли, океана и космоса только потому, что научился проникать в тайны самого себя, все лучше узнавать свои истинные возможности и резервы.

Мы храним глубочайшее уважение к предыдущим поколениям, которые подвели нас «ко всему этому», и при всем том с легким оттенком сострадания думаем о том, как же мало знали они себя и свои возможности. Об этом свидетельствуют неожиданные открытия науки наших дней, позволившие по-новому взглянуть на строение и функционирование «некоторых систем». Из множества примеров вспомним один.

Группа ученых Института медицинской радиологии АМН СССР с помощью ионизирующих излучений установила новый научный факт: в организме человека не одно, а два сердца. Второе — «только-только» открытое лимфатическое — сердце представляет собой длинную трубку, разделенную двадцатью клапанами на сегменты; оно тянется вдоль позвоночника и, работая без отдыха, перекачивает каждые сутки пять-шесть литров «белой крови». Раскрыты основные структурные особенности «второго сердца», закономерности его деятельности. Одним словом, современные методы исследований позволили увидеть, понять и описать то, что раньше было недоступно старым инструментам и старой фантазии.

А сколько неясного и недоступного пока в коре нашего головного мозга, в том самом веществе, которое мы, не проявив особой выдумки, окрестили серым!

Утверждают, что каждые десять — двенадцать лет удваивается объем знаний, которыми располагает человечество. Как бы иллюстрируя эту мысль, американский журнал «Ньюсуик» предлагает нам проследить историю Британской энциклопедии: первое ее издание, вышедшее в 1771 году, состояло из трех томов — 2659 страниц; с тех пор энциклопедия переиздавалась четырнадцать раз; в последнем варианте энциклопедии в десять раз больше томов, насчитывающих 33 141 страницу.

Примеры роста знаний мы видим во всех сферах жизни. С каждым десятилетием этот рост приобретает все новые и новые темпы. В нас еще много нераскрытых и неприкосновенных запасов. Под семью замками. К ним подбирают ключи медики, биологи, космонавты. Подбирают ключи и те, кто служит спортивной науке. Шахматы — благодарное поле деятельности для тех, кто работает над новыми поколениями электронно-вычислительных машин, кто исследует процессы умственной деятельности, кто пробует описать движение человеческой души, «когда все идет хорошо» и «когда все идет плохо».

Как, когда и какой сделать ход — едва ли не главное жизненное искусство — тоже из шахмат.

Стремление определить (а вместе с тем и раздвинуть) мыслительные границы с помощью такого надежного измерителя и стимулятора, как шахматы, одушевляло и одушевляет многих ученых.

Примерно за двести лет до Флеша «опыт на грани фантастики» решил поставить французский композитор Франсуа Андре Деникан-Филидор. Он был автором комических опер «Кузнец», «Дровосек», «Том Джонс» (увы, мало кому известных в наши дни) и таких шахматных шедевров, которыми восторгаются и в наши дни и будут восторгаться во все времена, пока существует эта игра.

Так вот, Франсуа Филидор задался целью сыграть три партии вслепую. И сыграл их. Об этом сообщили все газеты Франции. А Дени Дидро написал Филидору: «Что Вы делаете, Вы так загубите себя».

Просто во времена Дидро человек еще мало знал себя, и даже великие умы не догадывались об истинных его возможностях.

1964 год. В Берлине демонстрирует опыты английский математик, способный в течение нескольких секунд умножить одно шестизначное число на другое. Об этом феномене пишут, не скупясь на самые возвышенные эпитеты. Но через десять лет московское телевидение знакомит нас с аспирантом горьковского института Игорем Шелушко, для которого опыт английского математика — детская игра. Шелушко вступает в состязание с электронной счетно-вычислительной машиной. «Сторонам» предложено извлечь корень 77-й степени из цифр, записанных девятью рядами на грифельной доске. Первым задачу решает Игорь Шелушко. Потом ему читают длинное стихотворение. Едва закончилось чтение, Шелушко говорит, что в этом стихотворении 3671 буква.

Лот, запущенный в глубину мыслительных возможностей человека.

Игорь Шелушко работает в спокойной, привычной обстановке.

Но разве меньшую по объему счетную работу проводит за доской, рядом с тикающими часами Анатолий Карпов. Проводит в обстановке, требующей максимального напряжения и функционирования на высшем уровне всех известных и, быть может, пока не очень известных систем.

Разве не говорит нам Карпов: посмотрите, что может делать человек, посмотрите, что заложено в нас, как велика и безгранична область непознанного?

Есть много такого, о чем мы пока не знаем и о чем имеем отдаленное представление. Если мы научимся ставить на новый, более высокий уровень функционирования все наши мыслительные органы, нервы и чувства, не станем ли совершеннее?