Литературная Газета 6277 ( № 22 2010)

За роман «Белый тигр» Аравинд Адига в 2008 году был удостоен премии «Букер», опередив многих маститых англоязычных прозаиков. Председатель жюри Майкл Портилло заявил, что «принять решение оказалось непросто – все кандидаты были очень сильны. Но в конце концов мы выбрали «Белого тигра», потому что этот роман одновременно и шокирует, и развлекает. Автору удалось решить задачу огромной сложности: заставить читателя сочувствовать герою, о котором совершенно ясно, что он законченный злодей. Книга немало выигрывает и оттого, что серьёзнейшие социальные проблемы современной Индии и события мирового масштаба выведены в ней с неотразимым юмором».

В книге повествуется о смекалистом парне из провинции, сумевшем закрепиться в городе и, несмотря на трудности и временные провалы, достичь успеха. Однако это вовсе не мелодрама, но серьёзное произведение, в котором даётся панорамная картина индийской жизни. Роман вызвал во всём мире целую волну эмоций – кто-то возмущался, кто-то, напротив, рукоплескал, но талант молодого писателя признавали все.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

На писательском фронте без перемен

Литература

На писательском фронте без перемен

ПОЭТОГРАД

В мае в Литературном музее Игоря Северянина «Усадьба Владимировка», расположенном в Череповецком районе Вологодской области, состоялся открытый Всероссийский турнир поэтов, в котором приняли участие авторы из Москвы, Санкт-Петербурга, Ярославля и других городов. По итогам тайного голосования, к которому жюри допустило и зрителей, и самих участников фестиваля, «королём поэтов» был провозглашён постоянный автор «ЛГ» Владимир Шемшученко.

Владимир ШЕМШУЧЕНКО

* * *

Дождь походкой гуляки прошёлся по облаку,

А потом снизошёл до игры на трубе.

Он сейчас поцелует не город, а родинку

На капризно приподнятой Невской губе.

И зачем я лукавую женщину-осень

С разметавшейся гривой роскошных волос

Ради музыки этой безжалостно бросил?

Чтоб какой-то дурак подобрал и унёс?

Я по лужам иду, как нелепая птица,

Завернувшись в видавшее виды пальто…

Этот сон наяву будет длиться и длиться –

Из поэзии в жизнь не вернётся никто.

* * *                                                                                                                            

Белый день. Белый снег.

И бела простыня.

Бел, как мел, человек.

Он бледнее меня.

Он лежит на спине,

Удивлённо глядит –

По отвесной стене

Страшновато ходить.

Помолчите, больной. Не дышите, больной.

Говорит ему смерть, наклонясь надо мной.

* * *

Днесь на Россию посыпались снеги

И превратились в большие снега…

(Это во Франции – холя и нега,

И Франсуаза Саган.)

Яблони сбросить листву не успели,

Вот и склонились до самой земли.

Под кружевною накидкой метели

Спит Натали.

Ах, Александр Сергеевич, милый,

Как обезбоженный слаб человек!

В час роковой вам любви не хватило –

Вот и пролили чернила на снег.

Памятник, памятник нерукотворный!

Превознесенье во имя своё…

А Провиденья посланец покорный

Ведать не ведал – он знал, что убьёт.

Он и убил не невольника чести,

А взбунтовавшегося раба.

Кто-то отмщенья желал, кто-то мести.

Как посмеялась над ними судьба!

Ах, Александр Сергеевич, милый.

Впрочем, о чём я? Быльём поросло…

Скольких ещё доведёт до могилы

Самовлюблённое ремесло.

* * *

Апрельское утро грачами озвучено.

Уходит в подлесок туман не спеша.

Ещё две недели, и скрипнет уключина,

И лодка пригладит вихры камыша.

Ещё две недели, и синяя Ладога

Натешится вволю, подмяв берега.

И в небе проклюнется первая радуга,

И рыба пойдёт нереститься в луга.

И ветер с Невы – аж до самого Таллина! –

Молву донесёт… А пока среди льдин,

Как спящая женщина, дышит проталина

С лиловым цветком на высокой груди.

* * *

На писательском фронте без перемен:

Плюнуть некуда – гении сплошь да пророки.

Не скажу, что ведут натуральный обмен,

Просто тупо воруют бездарные строки.

На писательском фронте без перемен:

Кто-то пьёт, как свинья, в круговой обороне,

Доживая свой век с вологодской Кармен.

Кто-то лютых друзей в Комарове хоронит.

На писательском фронте без перемен:

Кто-то ходит с пером в штыковую атаку,

Чтобы сдаться в итоге в почётнейший плен,

Наигравшись с друзьями в газетную драку.

На писательском фронте без перемен:

Пересуды, раздоры, суды и пирушки,

А в остатке сухом – разложенье и тлен…