Полдень, XXI век (февраль 2011)

– Вы отлично справляетесь, Мелани, – похвалила «училка». – Мы можем приступать к формированию диалога.

– Извините, – Мелани впервые подняла не нее глаза. – А можно смоделировать платья? Ну те, о которых мы спорили?

– Конечно. Отличная идея. Тыкайте по вешалке правой кнопкой мыши – вывалится меню.

На вешалке появились два платья – классический костюм с белой блузкой и ярко-зеленое, бархатное, с глубоким декольте.

– Дайте угадаю, вы выбрали это, – аккуратный ноготок Елены, покрытый бесцветным лаком, ткнулся в зеленый бархат.

Мелани смущенно улыбнулась, но ничего не ответила.

– Хорошо. Я покажу вам, как работать с диалогом. Наводите курсор на фигуру и нажимаете левую кнопку мыши. Видите, над головой персонажа появилось облачко, как в комиксах. Теперь введите туда фразу. Например: «Я советую тебе выбрать костюм, Мелани».

– Она сказала: «На твоем месте…» – пролепетала девушка.

– Отлично. Значит, вводим: «На твоем месте я выбрала бы костюм, Мелани», – и Елена застучала по клавишам. – Дальше у второго персонажа появляется несколько ответных реплик: «Хорошо, мама», «Ни в коем случае, мама», «Извини, мама, но мне больше нравится платье». Если вы хотите добавить что-то свое, то эта возможность предусмотрена – вот здесь оставлено свободное «облачко». Какой вариант вы выбрали в реальности?

Мелани ткнула курсором в «Хорошо, мама».

– А какой хотели бы попробовать сегодня?

Мелани задумалась, потом нерешительно перевела курсор на «Извини, мама…».

– О’кей, нажимайте.

Мелани нажала. Из нарисованной мамы тут же выскочили три фразы: «Хорошо, дочка, это твой праздник», «Что за глупая идея!» и «Ты хорошо подумала?» плюс свободное «облачко».

Мелани, не дожидаясь подсказок, ткнула в «Ты хорошо подумала?».

Мелани-на-экране выдала: «Да, оно мне нравится», «А что с ним не так?» и «Извини, мама, теперь я вижу, что ты была права».

Мелани-перед-компьютером ткнула в «А что с ним не так?».

Мама-на-экране предположила: «Оно мне не нравится», «Оно слишком дорогое», «Оно слишком дешевое», «А ты сама не догадываешься?».

Мелани задумалась, потом впечатала в свободное облачко: «Подумай, как ты будешь выглядеть?».

Компьютер выдал: «Да, извини мама, ты была права», «Все наши девочки будут в таких платьях» и «Мне это нравится».

Мелани выбрала «Мне это нравится» и, не читая предложенных компьютером вариантов, напечатала следующую мамину реплику: «Нравится сверкать грудью, как шлюхе? На тебя же все будут смотреть». И, снова не читая шаблонов, ответила: «Они не смотрели на меня двенадцать лет, так пусть посмотрят на выпускном».

Щеки Мелани раскраснелись. Она, сама того не замечая, вскинула голову так, что стали видны пульсирующие сосуды на шее, и прижала ладонь к груди.

Елена мягко коснулась ее плеча:

– Думаю, на сегодня достаточно. Я слышу, Людмила тоже закончила. В следующий раз вы сможете проложить этот диалог или выбрать какую-то другую проблемную ситуацию.

– Ну что, Мелка? – Люся была возбуждена и тараторила без умолку. – Удалось начать новую жизнь? И как оно?

– Было интересно, – с мягкой ускользающей улыбкой ответила Мелани. – А ты довольна?

– Ой, ты не представляешь! – Люся взяла подругу под руку. – Я сегодня попробовала так, как будто бы я не ушла тогда от Вадика к Виталику, а подождала еще полгода и ушла к Вовику.

– И что получилось? – поинтересовалась Мелани.

– Ой, ты не представляешь! – Люся вздохнула – Опять все то же самое…

Ноябрь Сергей помнил плохо. Идея привилась и пошла и, как всегда на начальном этапе работы, приносила больше головной боли, чем удовлетворения. Ознакомившись с бизнес-проектом, один из самых солидных заказчиков фирмы – «Оппортьюнити», крупное агентство по детскому рекрутингу – потребовал, чтобы время совместной работы детей с родителями фиксировалось в программе и чтобы эти данные были доступны по запросу.

– У нас лонгитюдные проекты, – объяснял представитель фирмы. – Так называемые «долгие деньги». Мы выбираем перспективных детей, вкладываемся в их образование и потом долго ждем, когда они начнут отдавать долги и приносить доход. Разумеется, наш основной материал находится в нижней страте среднего класса и еще ниже. Однако, по расчетам наших аналитиков, скорость окупаемости и предполагаемый доход зависят не только от врожденных способностей материала, но и от того, насколько родители заинтересованы в карьере ребенка. Поэтому мы перед заключением контракта обязательно подвергаем родителей тестированию. Однако это субъективный метод. На словах все ради своей кровиночки готовы разбиться в лепешку, а на деле – пальцем о палец не ударят. А с вашей помощью мы сможем оценивать участие родителей объективно. Более того, мы сможем стимулировать наиболее активных, а со злостными бездельниками будем разрывать контракт, либо при высоком потенциале ребенка назначать дополнительное педагогическое сопровождение, либо даже изымать ребенка из семьи, где его развитию не уделяется достаточно внимания, и помещать его в интеллектуально обогащенную среду.

Проблема имела простейшее техническое решение, но очень сложное юридическое. Речь как-никак шла о контроле за личной жизнью. В одном очень узком аспекте и о количественном, а не о качественном контроле, но тем не менее. Сергей дневал и ночевал в юридическом отделе, научился сыпать терминами не хуже любого адвоката из сериала, но только к концу ноября они сумели сформулировать пункт в пользовательском договоре, согласно которому пользователь разрешал фирме периодически снимать данные о работе программы со своего компьютера «с целью совершенствования работы программного обеспечения и техподдержки». Обязательство фирмы предоставлять свои базы данных по требованию государственных служб было подписано давным-давно, и агентство в свою очередь давно заключило соглашение с социальными службами о том, что те будут представлять по запросу информацию о семьях, с которыми у агентства заключен рекрутинговый договор. Таким образом через третьи руки агентство получало возможность следить за участием родителей в обучении ребенка.

Занятый и, что греха таить, по-настоящему увлеченный решением этой непростой задачи, Сергей не слишком-то вникал в развлечения Мелани: только радовался, что жена при деле и не скучает. Имидж-программа «Бьюти-клуба» и в самом деле шла ей на пользу: она посвежела, все время радовала глаз то новой прической, то новым оттенком волос и кожи, а главное – перестала приставать с глупыми вопросами и задушевными разговорами. Сергей в который раз убедился в гениальности принципа делегирования полномочий – с тех пор как жена начала изливать душу имидж-консультанту, муж мог вздохнуть свободно и сосредоточиться на работе. А ради своего душевного спокойствия и рабочего настроения никаких денег не жалко! Хотя цены у этих консультантов, прямо скажем, не детские.

– «Убери эту гадость из моего дома! Немедленно!»

– «Дочка, ты же знаешь, что папа не любит грызунов».

– «Но, папа, это ведь подарок».

– «Это мерзкие, гадкие крысы! А твоя Люська – идиотка, если дарит такие идиотские подарки!»

– «Она дарит мне то, что я хочу. В отличие от вас».

– «Все! Я не буду больше разговаривать с тобой!»

– «Отлично! Тогда я буду разговаривать с Глашей и Шустриком».

Мелани щелкнула два раза по изображению отца, и он исчез с экрана. Мелани навела курсор на мать и, подумав, написала:

– «Понимаешь, дочка, папа действительно боится крыс. Он в детстве жил в лагере беженцев – помнишь, он тебе рассказывал? – и…»

– «Но это же не крысы, а морские свинки. У них даже хвостов нет».

– «Да, но ему все равно страшно. И он не хочет показать свою слабость, а потому кричит на тебя».

– «Но мне нужно какое-то животное в доме. Мне нужно…» – Мелани замерла на мгновение, а потом застучала по клавиатуре, не обращая внимания на выступившие на глазах слезы. – «Мне нужно, чтобы меня любили, мама. Чтобы для кого-то я была самой главной в жизни. Собаку вы не хотите – говорите, что дорого. На кошек у тебя аллергия. А я… мне так одиноко».