Одержимые блеском: о драгоценностях и о том, как желание обладать ими меняет мир

По сути, берилл и хром – это Ромео и Джульетта среди химических элементов. При обычных обстоятельствах эти две редкие субстанции даже встретиться не могли. В нормальных условиях эти элементы несовместимы химически. Чтобы сформировался изумруд, древние породы в океанической коре должны были удариться о континентальный шельф с невероятной, буквально сотрясающей землю силой. Такое и в самом деле случалось, но всего несколько раз.

Это явление называется орогенезом, или горообразованием. Вот что при этом происходит: два континентальных плато сталкиваются. Континентальный шельф сминается и вздыбливается, образуются складки, тогда как вода высокой температуры и расплавленные минералы выталкиваются наверх через каждую трещину. Именно так сформировались горные массивы, например Гималаи и Анды.

Именно так появились изумруды.

Когда в так называемых «зонах сочленения» образовались горы, часть горячей воды, в которой кроме всего прочего содержался расплавленный хром с морского дна, прорвалась через твердую черную корку спрессованного сланца и попала в пустоты горной породы. В некоторых из этих пустот росли кристаллы берилла. В редких случаях расплавленный хром заменил алюминий в циклосиликате бериллия и алюминия, превратив обычный бесцветный кристалл берилла в бесценный сияющий зеленый изумруд.

Теперь вы понимаете, что изумруды действительно являются редким и экстраординарным феноменом – не только как драгоценные камни, но и как событие в геологической истории земли, насчитывающей 4,54 миллиарда лет.

Столкновение миров

Давайте все же вернемся из царства геологии в царство политики, экономики и не теряющей своей популярности гонки за наличными. Прошли миллиарды лет после того, как благодаря горообразованию сформировались все изумруды в мире, и снова произошло столкновение миров в Андах. Но еще до того, как Старый Свет во второй раз обрушился на Новый Свет, там уже образовалась собственная мрачная черная корка.

Забудьте о том, что на поверхность поднимаются сливки. Каждый раз и в любом месте на поверхность поднимаются богатые, занимая вершину социальной лестницы. Правильно это или нет, но они всегда, хотя бы частично, стоят на плечах всех тех, кто находится под ними. Это всего лишь экономика. Вы не можете быть начальником без подчиненных и наоборот, и сколь бы привлекательной ни была идея Утопии, люди давно от нее отказались.

Представьте экономику в виде акробатической пирамиды и богатых как акробата на самой ее вершине. Те, кто наверху, находятся, по логике вещей, в большой опасности. Продолжим аналогию с акробатами. Вместо того чтобы смотреть на своих товарищей и быть благодарным за то, что он находится наверху, а не внизу, или смотреть вниз и размышлять о том, как больно будет упасть на землю, «верхний» начинает смотреть вверх. Вместо того чтобы считать себя дальше всех от земли, акробат на верхушке пирамиды начинает считать себя ближе к небесам.

Этот самообман – вера в то, что оказавшийся на вершине пирамиды избран богом, – был любимым аргументом супербогатых людей, аристократии, королей и королев на протяжении тысячелетий. Они даже придумали для этого термин – «мандат небес». Это выражение пришло из Древнего Китая, когда династия Чжоу свергла династию Шан в 1046 году до н. э. Они объявили, что небеса велели сделать это, поэтому все в порядке. И свою победу над предыдущим режимом они восприняли как доказательство своей правоты. Из этого логически следовало, что все их деяния, как хорошие, так и плохие, были правильными. И все потому, что так было предначертано небесными силами.

Это удобное оправдание, появившееся в Китае в 1046 году до н. э., пришлось весьма кстати двадцать пять веков спустя в Испанской империи.

Хотя в 1468 году Испания еще не была империей. Она даже не была государством. Испания представляла собой всего лишь свободное собрание ссорящихся между собой из‑за пустяков королевств. Бóльшую часть Иберийского полуострова в этот период занимало мавританское королевство Гранада. Лишь в 1469 году, когда восемнадцатилетняя Изабелла, принцесса Кастильская, вышла замуж за семнадцатилетнего Фердинанда, принца Арагонского, появилась первая возможность объединения Испании.

Звучит как в сказке, да? Они жили долго и счастливо…

Не совсем.

Никто никогда не ждет испанскую инквизицию [48]

Через пять лет после свадьбы с Фердинандом Изабелла унаследовала корону Кастилии. Счастливая чета едва не поссорилась из‑за этого. Считаясь хозяином в доме, Фердинанд рассчитывал стать королем. Изабелла (которая на самом деле была хозяином в доме) была старше, и Кастилия была ее королевством. Ее поддерживал народ. Фердинанд же претендовал на трон по праву пола. Поэтому они решили править вместе.

Спустя еще пять лет умерли родители Фердинанда, и он унаследовал Арагон. Некоторое время Фердинанд обдумывал идею оставить Арагон себе, но к этому моменту совместное правление (или всего лишь признание того факта, что в этой семье Изабелла носила брюки) уже вошло у супругов в привычку, поэтому они решили продолжать управлять этими королевствами вместе.

Впервые Испания по-настоящему объединилась. В 1481 году Фердинанд и Изабелла по воле папы римского получили титулы католических королей. Католики пришли в восторг, все остальные – по многим причинам – восторга не испытывали, поскольку Изабелла была религиозной экстремисткой, ненавидевшей всех неверующих.

Инквизиция была сильной рукой католической церкви. Ее создали в двенадцатом веке, чтобы обнаруживать и наказывать еретиков. К моменту рождения Фердинанда и Изабеллы инквизиция уже несколько веков существовала как силовая структура католической церкви. Но в 1478 году католические короли получили особое разрешение папы Сикста IV и учредили собственную испанскую инквизицию, которой предстояло заниматься исключительно мнимыми новообращенными.

Мнимые новообращенные были уникальной и парадоксальной проблемой. В те времена, чтобы стать частью приличного испанского общества (или, в большинстве случаев, просто остаться в живых), требовалось быть католиком. Поэтому многие люди были вынуждены принять новую веру. Но они не всегда были в этом искренними. Страх смерти и (или) пыток не является, как оказалось, мощным мотиватором для подлинного развития веры и любви к церкви. Вот это и беспокоило Изабеллу. Она считала, что мнимый католик куда хуже еврея.

Она объявила всем, что они могут быть католиками или кем-то еще, но не хотела, чтобы мотивом к идентификации людей с католической верой становился страх. Это просто не всем нравится.

Изабелла и Фердинанд издали указ, касающийся евреев Испании [49]: обращайтесь в католичество, умрите или выметайтесь из страны. Более того, их католические величества определили следующий порядок. Если евреи хотят уехать, то сделать это они должны с пустыми руками. Именно это было очень важно. Людям, не пожелавшим обратиться в католичество, следовало немедленно покинуть страну, отдав все свои деньги и вещи короне.

Большое количество евреев, примерно сто тысяч, сменили веру. Но как только они это сделали, из страха перед смертью или пытками, то практически сразу попали в лапы инквизиции. Там они либо умирали под пытками, либо под пытками признавались в том, что, приняв новую веру, они лгали… Ну, вы понимаете, глубоко в душе.

Оставшихся в живых изгнали из Испании с пустыми руками. И этот исход существенно обогатил государство. Вскоре мусульмане Иберийского полуострова испытали на себе подобные королевские милости. Для короны это стало существенным экономическим подспорьем. Но этот уголок Европы, бывший за десять-двадцать лет до этого самым изысканным, разнообразным и толерантным, очень быстро начал превращаться в неприятное место.