Приключения знаменитых книг

«Как я вам уже сказал, мистер Бок, — вы ошибаетесь, — продолжал Доджсон, — перед вами не Льюис Кэрролл». Пауза, потом вопрос: «Вы первый раз в Оксфорде?» «После этого я провел в его обществе два замечательных часа, — вспоминал Бок, — которые закончились обедом. Но все попытки навести разговор на Льюиса Кэрролла оказались бесплодны». Провожавший редактора оксфордский профессор, коллега Доджсона, объяснял: «Он ведет себя так со всеми, даже со мной. Он не хочет быть Льюисом Кэрроллом и очень ревниво оберегает свою тайну. Поэтому он живет так замкнуто. Всякую минуту он боится, что кто-нибудь упомянет при нем «Алису».

Что бы он почувствовал — раздражение, смущение или просто сострадание — если бы он мог узнать, что первые издания «Приключений Алисы в Стране Чудес» стали теперь самой желанной добычей коллекционеров? На первом месте, конечно, первое и второе издания. Мы говорим о них сразу, потому что собственно первое издание выделить очень трудно. «Алиса» — единственная в своем роде книга, потому что путаница с первым ее изданием не объясняется разными выпусками. Конечно, было одно, самое первое издание, но от него осталось так мало экземпляров, что по молчаливому соглашению книголюбов оно признано несуществующим. В этом негласном заговоре коллекционеров и книготорговцев не участвуют только с полдюжины счастливых обладателей этого сокровища, да и эти-то экземпляры большей частью принадлежат не частным лицам. Но все, в общем, предпочитают игнорировать существование подлинного первого издания «Алисы». Что ж, книголюбы обманывают лишь самих себя.

Виноват в том, что столько нормальных во всех отношениях людей стали жертвами самогипноза, Льюис Кэрролл. Когда в 1865 году из печати вышли самые первые две тысячи экземпляров, автор остался недоволен типографской работой и сумел уговорить издателей изъять все издание. Неизвестно, сколько книг было уже продано к тому времени. Скорее всего, немного. Во всяком случае, торговцы с готовностью вернули полученный товар в издательство. Книги были возвращены и разосланы в детские больницы и рабочие клубы, где их очень скоро зачитали до дыр. Если бы Британский музей содержал в то время детскую больницу, он мог бы теперь похвастаться «Алисой» 1865 года.

Тот, кому было поручено собрать у торговцев книги, проявил такое прилежание, что, должно быть, получил от издателей награду, но коллекционеры, знай они имя этого человека, предали бы его анафеме. Это благодаря его усердию экземпляров самого первого издания осталось не больше шести и надежды на новые находки нет.

Хотя с «настоящими первоизданиями» «Алисы» дело обстоит крайне плохо, все же у библиофилов есть возможность достать нечто почти равное по ценности и к тому же гораздо более дешевое. Дело в том, что не все изъятое издание было распространено в Англии. Большая часть его осталась на складе и потом была отправлена в Америку. Таких экземпляров было семьсот пятьдесят, правда, их отличает новый титульиый лист, на котором стоит имя издателя Аплтона и год издания — 1866. Такие экземпляры гораздо реже и ценнее, чем лондонское издание того же года, но им, конечно, далеко до экземпляров с титульным листом 1865 года. Все же американские экземпляры, в сущности, принадлежат к первому изданию, и ничем, кроме одного листа, от него не отличаются, тогда как лондонское издание 1866 года — это уже совсем другая книга, заново набранная и по-другому сшитая.

Обиделись ли американцы, что этот негодный товар сочли достаточно хорошим для «неотесанных янки»? Правда, надо сказать, что у издателей, по всей вероятности, не было никаких обидных для американцев мыслей. Наверняка они не были согласны с Льюисом Кэрроллом, что гравюры Тэннила плохо отпечатаны, а текст нечеток. Но они уступили автору, и уж, конечно, не могли продолжать продажу у него под носом, в Англии. По оставшимся экземплярам Аплтона и сейчас видно, что Льюис Кэрролл был излишне придирчив — печать вполне качественная. Встает вопрос, знал ли Льюис Кэрролл, что часть издания отсылается в Америку? Если это было сделано с его ведома, значит, и с его одобрения. Тогда американские патриоты могут обижаться на него, а не на издателей.

Лондонская «Алиса» 1866 года, как было уже сказано, это совсем новое издание, но именно оно везде принимается за первое. Правда, каталоги обычно оговаривают: «первое вышедшее в свет издание», или «первое принятое издание» или даже «первое издание согласно каталогам». Два последних обозначения верно передают суть проблемы, первое же — просто неправильно. Издание 1865 года вышло так же несомненно, как выходит всякая книга. То, что вышло, можно потом изъять, но это же не отменяет факта издания.

Лондонское издание 1866 года — «принятое первое» — достаточно дорого, несмотря на то, что оно только условно первое. Вряд ли в какой-либо другой книге коллекционеры столько внимания обращают на состояние экземпляров. И на то есть веские причины, ибо, хотя коллекционируют «Алису» главным образом взрослые, читали-то ее в основном дети. Говорят, что мальчики есть мальчики, но и девочки, несмотря на предпочтение, которое отдавал им Льюис Кэрролл, оказываются ничуть не лучше мальчиков, когда они пытаются выяснить, долго ли можно терзать книгу, прежде чем она истреплется, и сколько каракуль и пятен на ней можно поставить. Редкая «Алиса» записана в каталоге как «безупречный экземпляр», и что для «Алисы» считается безупречностью, то для другой книги едва сносно. Переплетное дело процветает уже лет пятьдесят, благодаря множеству оригинальных «Алис», по недальновидности родителей оказавшихся в руках детей и изорванных этими прелестными мальчиками и девочками. А надо ли говорить, что переплетенные экземпляры куда менее редки и ценны, чем те, что сохранили оригинальную обложку в целости.

Английские издатели «Алисы» сами выпустили переводы на французский, немецкий и итальянский языки, причем Джон Тэннил остался Джоном на титульных листах немецкого и французского изданий, но в итальянском он превратился в Джованни.

«Алиса» 1865 и 1866 годов недосягаема для большинства коллекционеров, но «Приключения Алисы в Подземелье», которые вполне по средствам многим собирателям, в одном отношении более драгоценное сокровище. Эта книга представляет собой фотокопию оригинальной рукописи, только слегка сокращенную, и с последней страницы убрана фотография Алисы Лидделл, которую писатель, сам, кстати, сделавший фотографию, приклеил в конце текста; а также слегка изменены последние строчки текста. Вот эта фотокопия и была отпечатана так же, как ее написал автор, — четким и ясным почерком, над чем он, должно быть, немало потрудился, желая порадовать «милого ребенка». К тому же он, наверно, считал рассказ достойным того, чтобы он был так кропотливо оформлен.

Как бы то ни было, а через двадцать четыре года рукопись понадобилась Льюису Кэрроллу для издания, и он писал Алисе Лидделл, тогда уже миссис Харгривс: «Все фотографии делаются в моей собственной студии, так что к рукописи никто не прикоснется, кроме меня. Таким образом, я надеюсь возвратить вам ее в том хорошем состоянии, в каком вы так милостиво ее предоставили, или даже в лучшем, если вы разрешите мне ее переплести перед возвращением. Можно?» К счастью, миссис Харгривс не разрешила. Рукопись до сих пор в оригинальном кожаном переплете, несколько истрепанном и потертом, потому, что это была любимая книжка Алисы, и она часто ее читала.