Ближе к истине

— Здравствуйте, Екатерина Феоктистовна.

— Лучше просто — Катя.

— А если — Кагенька?

— Еще лучше!

Крепкое и даже цепкое рукопожатие. Лучистые глаза. Ослепительная улыбка. И с ходу — полная доверительность. Как — будто мы давнишние хорошие друзья. Я, право, теперь и не знаю, кажется мне или на самом деле мы давние друзья. Мы встречались раньше… Я был на ее концертах. Здесь, в Краснодаре, и в Москве. 3 зале тогда была Алла Пугачева. Наши места с Алой оказались рядом. Я не мог предположить, что дама в темных очках с простой «неэстрадной» прической и есть Алла Пугачева. И понял это только, когда Катя затеяла с ней разговор со сцены. А потом вообще вытащила на сцену. И, не скупая на афоризмы, Ала, тут же выдала замечательные слова о Кате: «Она — сама звонкоголосая Россия».

Когда моя соседка вернулась на место, я сказал ел «браво» и пожал ружу.

Я мысленно готовился к встрече, выстраивая в голове ряд вопросов к любимой певице. Но когда настал момент, все вопросы мигом улетучились. Катя в мгновение ока разрушила официоз. И я сказал, что в голову пришло:

— Вы знаете о том, что вас любят на Кубани?

— Знаю. И взаимно люблю кубанцев. Жаль только, что не могу вырваться, поехать по городам и станицам. Но как‑нибудь выберусь. Чувствую, даже издали Кубань духовно питает меня. Трудолюбивый, певучий народ. А гам, где труд и песня, — там и духовное здоровье. Сюда тянет, как тянет к роднику напиться. Люблю общаться с простыми людьми. Потому и репертуар мой в основном — русские народные песни.

— Но последнее время вы несколько хэстрадировали», если можно так выразиться, свою программу.

— Да. Время требует. Эстрада нынче — властитель сердец. Но основу моих программ все же составляют фольклор, песни русских композиторов. Я строю свои програм

мы так, чтоб эстрада служила народной песне, а не наоборот. И надо сказать, что народная песня от такого сплава жанров ничуть не потеряла. Наоборот, эстрадирование, как вы говорите, наполняет народную песню новыми свежими оттенками. И, чувствую, это нравится публике.

— Да. Ваши концерты стали ярче, интереснее. А можно вопрос «про жизнь?» Где родилась? Родители, семья, дети?

— Родилась в Свердловской области. Потом переехали в Пермь. Гак что я нерьмячка. Нас было шестеро детей. Родители умерли рано. Мне досталось поднимать младшеньких, Тяжело пришлось. Лучше и не вспоминать об этом. У меня две дочери — двойняшки. Сын. Моя тяжелая жизнь не даваш мне повода баловать их. А потому они росли в строгости и сердечности. И, слава Богу, удались. Дочерям уже по двадцать четыре. Сын тоже взрослый. Учатся и зарабатывают на хлеб. Трудно им приходится. И мне не легко. Да кому сейчас сладко?: Я стараюсь, чтоб они это понимали и не хныкали, а пробивались. Сама такая. Сама себе помогаю…

— Политикой интересуетесь?

— Очень! Я з курсе всех событий.

— А почему не принимаете участия в выборной кампании? Сей час гак модно…

— Работы много. Я думаю, что состоять при больших политиках работникам искусства можно и даже нужно. В качестве консультантов, положим. Чтоб подсказать вовремя, обратить внимание на проблемы культуры. Но самим браться за политику вряд ли стоит. Вон, пошли в министры Соломин и Губенко. И что из этого вышло? Наверно, все‑таки каждый должен заниматься своим делом…

— Кстати, мне кажется, Никита Михалков буквально ринулся в большую политику. Вошел в блок «Наш дом — Россия». Теперь почти «не слазит» с экрана телевизора. Его «Утомленные солнцем» вознесли до небес, хотя там я не вижу ничего такого…

— Да там и нет ничего особенного. Но сделан фильм великолепно. Я доподлинно знаю историю этого генерала. От Гришина, бывшего первого секретаря Москвы, от Алексея Николаевича Косыгина, других больших чинов. Это реальная история с реальным человеком. И когда я узнала, что Никита ставит фильм об этом, недоумевала, как же он расскажет? Опять самокопание в прошлом? А когда посмотрела фильм, пришла в восторг — какая подача! Мне

кажется, здорово. Хотя я неоднозначно все воспринимаю. Ну, а то, что он устремился в большую политику — это его личное дело. Только, мне кажется, на этом пути нашего брата, артиста, ждуг опасности. Мы — народ эгоистичный. В основе своей. И работа наша, и восприятие жизни у нас своеобразные: мы не перестаем думат ь о личном успехе. А там надо трудиться на благо народа. Удастся ли ему это, не знаю. А частое мелькание на экране — дело чреватое. Даже для политиков. Когда я была второй раз в Америке, меня в этом смысле просветил бывший продюсер Майкла Джексона: надо знать время показываться на люди или на экране. Когда интерес к тебе начинает притухать по причине напрасного ожидания зрителя. Раз не появился, не оправдал их ожидания, два… Зритель начинает как бы забывать тебя. И туг появиться. Тогда интерес к тебе как бы возгорается заново. А то ведь можно и примелькаться. Как примелькались некоторые. наши «звезды».

— Мне кажется, вы никогда не примелькаетесь.

— Спасибо.

— На книги времени хватает?

— А как же! Люблю книги. Особенно на историческую тему. С ходу не припомню названия и авторов. Кроме, может быть, Пикуля. Люблю его за то, что глубоко копает историю.

…А потом мы пообщались с ней уже за кулисами. Минут за несколько до концерта. Обменялись памятными подарками: я подарил ей свою книгу, она мне — прекрасные цветные открытки с ее портретом и кассету с записями своих песен.

Звонок. Публика потекла в зал. Двери запружены народом. Похоже, все места будут заняты. Откровенно признаться, я не очень поверил певице, когда она сказала, что все билеты давно проданы. Это при нынешней‑то дороговизне?! Выходит, так. Теперь я понимаю, почему не было особенных афиш и рекламы. Видели всего одну на углу Северной и Коммунаров, да и ту заклеили Г. Хазановым. Экая невидаль!..

Кстати, с Екатериной Шавриной в концерте были два юмориста: Валентина Коркина и Виктор Остроухов. Отличные ребята и юмор свежий. Зал покатывался со смеху.

Нетерпеливые всплески аплодисментов. Выходит ведущий, объявляет начало, приглашает на сцену певицу. Она стремительно вышла. Крутнулась вихрем. И шквал аплодисментов. Любит ее зритель. А она, блистательная,

порывистая, неудержимая в желании порадовать публику своими песнями, мигом овладевает зрительным залом. У людей светлые лица и радостное ожидание в глазах. Предчувствие наслаждения.

Сначала песни под баян. Потом — под фонограмму оркестра. Каждый выход — новый костюм или платье. А песни — одна прекраснее другой. Зажигательные, озорные. И душевная до слез «Три бокала тоски», философическая «Русские храмы» и совершенно потрясающая «Новая Россия» Виталия Окорокова. Это имя стало открытием для меня. А песня «Новая Россия» поистине гвоздем программы, апофеозом концерта. А неожиданная синкопа (ритмическая музыкальная фигура) в припеве после слов «новая Россия», — как росчерк судьбы. Всего две ноты. На миг певица смолкает и делает хлесткий жест рукой в два такта, от которого душа трепещет и рвется из груди. В переводе на язык слов этот жест как бы утверждает победу — быть новой великой России.

Лирическая тема, конечно, преобладает. Она так прописана в текстах и музыкальных опенках, что каждому кажется, будто песня обращена к нему. Это потрясает.

После концерта я не стал докучать, видел, как устала певица. Концерт длился два с половиной часа. Правда, ей давали передохнуть юмористы. А Виталий Окороков рассказал немножко о себе. Учился у самого Тихона Хренникова. Специализировался на симфониях. (Так вот откуда торжественность и грандиозность звучания «Новой России»!) Интересный человек. Большой талант!..

Пришел домой, позвонил ей в номер. Выразил свой восторг. Особенно песней «Новая Россия». Она похвалила мой музыкальный вкус и немножко прокомментировала песню: этой песней она хочет сказать, как дорога ей Россия, как непросто, а порой трагически складывается ее судьба, она всей душой с нею, как бы обнимает Россию, прижимает к сердцу, чтобы придать ей силы и самой напитаться ее силой. Россия будет новой и великой…