Газета День Литературы # 95 (2004 7)

Все стоит он и курит спросонку

И "красиво" не может упасть,

И березы в родимой сторонке

Плачут критикам тонким не в масть.

И не могут сказать ведь, заразы,

Про несбывшихся песен мечту.

Наша память, как торт по заказу,

С каждых годом все слаще во рту.

Бронзовеет скуластый твой облик

Медальонно-чеканный ВАН ДАММ

"Оселок — это маленький ослик,

А не то, что вы знали, мадам ".

Присобачено мертво к портрету

Слово "классик ", уже не содрать.

Почитателей чуть не полсвета,

И поклонников не сосчитать.

И уже подновили пейзажи,

И Егор уже снял кирзачи,

Принаряжен, готовый к продаже,

Только трактор тихонько урчит.

И у нас к юбилею готово

Фраз сиропных избыток давно.

Животворное русское слово

Словоблудием загрязнено.

И не встанет Шукшин посредь пира,

Не пугнет матюгом по толпе,

Чтоб замолкла бездушная лира

Пред гармоникой в сельской избе.

И не скажется в пьяном застолье

Как в далеком забытом кино

Сокровенное: "Дал бы вам волю,

Да пропьете ее всё равно".

И погаснет эфир черно-белый,

И заснут земляки сладким сном.

И зардеет калиною спелой

Палисадник под нашим окном.

Валерий Исаев-Меленковский ПРЕД ДВЕРЬЮ

***

Дрозд отстукивает дробь

гулко, с цоком разносимо.

Я давно не видел морд,

как и я таких ранимых.

Кречет шепчет. Тёплый вечер

опустился как туман.

Огонь свечи ветер мечет,

будто крылья по стенам.

У лампадки враз погас

свет и лик иконы стёртой.

Кто б меня в то время спас,

когда был совсем я мёртвый.

Когда я лежал в огне,

запакован в тёплой льдине.

Есть проклятие на мне

и на всех вокруг ранимых.

Есть какой-то выбор лжи,

тайный заговор молчанья.

Вижу ближе смерть бежит,

облегчая мне страданья.

***

Не лей ты воду зря, по мелочам,

на крылья мельниц наших редких ссор.

Ты говорила — я всегда молчал,

сметая в угол в нашем доме сор.

Ты, забываясь часто и во вред

себе и нам, несла нелепый вздор,

а я брал веник — заметая след,

усерднее сметая в угол сор.

А ты не видя пыли на столе —

коль проведешь вдруг пальцем — то узор,

и приходилось мне, мужчине, мне,

стирая пыль, мести всё в коридор.

Истёрся веник, сделались прутки

и сор меж них скользил и оставался...

Коль был виновен — ты меня прости,

коль ты виновна — я б писать не взялся.

***

Ты не смотри в меня поверх меня,

смотри в глаза, в зрачки между ресниц,

поверь ты мне, и не проходит дня,

любовь к тебе не ведает границ.

Ты не смотри, что годы смяли взгляд,

и седину рассыпав в бороде,

годы забыли поработать над

моей любовью. Знаешь ли ты где