Домашний быт русских цариц в Xvi и Xvii столетиях

В разное время, смотря по требованиям и по назначению царицы или царевен, мастерицы изготовляли здесь следующие предметы церковной утвари: святительские шапки и саки (саккосы), омофоры, епитрахили, орари, оплечья ризные и стихарные, поручи; на церковные сосуды покровцы и воздухи, пелены и застенки к образам, убрусцы; хоругви, плащаницы, надгробные покровы, и т. п.

Из домашних мирских вещей первое место в светличных золотошвейных рукоделиях принадлежало вошвам. Это были бархатные или атласные, вообще шелковые платы, о которых мы уже говорили, стр. 625 и которые всегда роскошно расшивались узором, травами и разными изображениями; а потому из них же очень часто устраивали оплечья у священнических риз и у дьяконских стихарей и их размер вполне был пригоден для такого употребления. Было в обычае богатые женские наряды, именно причастные, в которых причащались св. таин, и именно летники с богато шитыми вошвами жертвовать по смерти в церковь на ризы. По всему вероятию эти то вошвы-платы, вшиваемые в оплечья риз, и возбудили мнение о неприличии такого дела еще в XII веке, в известных «вопросах» Кирика.

Из других частей старинного женского и мужского наряда мастерицы вышивали: шапочные вершки, особенно у женских шапок, ожерелья или воротники, стоячие и отложные, запястья, женские башмачные и чеботные переды из бархата и атласа; вышивали также женские и мужские сорочки, фаты и особенно много изготовляли вышивных ширинок, фусток или платков, полотенец, убрусов, т. е. головных покровов. В государеву мастерскую палату изготовляли так называемый кречатий наряд, убор ловчих птиц и для собственного употребления и для посылки в дарах к турецкому султану в Царьград, в Кизылбаши к персидскому шаху и к европейским государям, особенно к английским королям. Этот убор состоял из вотолки, нагрудника, нахвостника, нагавок, шитых из атласа и клобучка из бархата, которые частью вышивались золотом, а преимущественно низались жемчугом, а также из обнажей, должика, силец и задережек, которые украшались жемчужными низаными ворворками и кляпышками.

В золотное дело употреблялось волоченое золото и серебро, немецкое и отчасти турское, сканое и пряденое с шелком, а также золотая и серебряная нить разновидного изготовления, именно канитель, трунцал или струнцал, картулит или картулен, картунел; бгань или гбан, и разные роды так называемых блесток: звездки, пелепелы, плащики, чепочки и т. п. Больше всего употреблялась канитель и особенно немецкая, которая была тонкие и толстая, гладкая и грановитая, красная собственно золотая, и цветная (разных цветов), а также белая, серебряная; трунцал также был красный золотой и белый серебряный, как и вообще словом белый обозначалось серебро, в отличие от золота и золоченья.

Все эти предметы покупались в Серебряном ряду и у торговых немцев, за золотник по 5 алтын. Толстая канитель была дороже и покупалась по 6 алт. 4 д.; в этой же цене была канитель цветная. Трунцал, бгань и цепочки продавались также несколько дороже, по 5 алт. по 2 и по 4 денги золотник. Волоченое или пряденое золото и серебро продавалось намотанное на цевки или катушки или же связаное кистями, и весилось литрами (72 зол.) и цевками (6 зол.) отчего и называлось литерным и цевочным; нитями в золотнике считалось 10 нитей, а в цевке 60.

В XVI ст. литра продавалась дешево по 4 1/2 р. и дорого по 6 р. В XVII ст. дешевая цена была 10 р. 80 к. (по 15 к. зол.) дорогая 14 р. 40 к. (по 20 к. зол.). Та же самая цена стояла и на все другие изделия из золотой и серебряной бити поименованные выше.

Так как волоченого золота и серебра и канители употреблялось много, а дома все это можно было приготовлять дешевле и выгоднее, то во Дворце еще в начале XVII ст. было заведено канительное производство, были вызваны немцы мастера и устроен канительный стан. В первой половине XVII ст. находились при Дворце и в царицыну мастерскую палату поставляли канитель и подобные предметы канительные мастеры: Иван Баженов 1614 г., Мурза Гаврилов 1614–1626 г.; Фредрик Гурик и Курик 1622–1632 г.; Юрий Яковлев, волочильник 1623–1630 г.; Авраам Юрьев Каврик и Гарвин 1628–1633 г.; Ульян Ульянов 1632–1636 г.; Иван Буков 1632–1633 г.; Француженин Иван Бостин 1633 г.; Абрам Арфин 1634–1637 г. и др.

О способах и о самом производстве золотого шитья мы имеем мало сведений. По всему вероятию многое из старинной техники этого дела сохраняется и теперь, у нынешних русских золотошвеек, особенно по украинным старинным городам. О способах шитья в XVII ст. встречается несколько указаний при описании шитых вещей. Так обозначается шитье гладью, высоким швом, начеканное дело, т. е. на подобие чеканной металлической работы; наканительное дело, спиралью; шитье в петлю, в большую петлю, в круги, в мелкие кружки, в цепки, в вязь, в клопец, в лом, в черенки, сканью. Чаще встречается обозначение шитья на-аксамитное дело, на подобие аксамита, особого рода парчи, в которой узоры, травы и разводы ткались или возвышенно перед полем или фоном материи или же на оборот: поле ткалось возвышенно, а разводы углубленно, при чем поле бывало золотное, а разводы шелковые, или поле шелковое, а разводы золотные. Золотое и шелковое шитье подражало этому способу ткани, почему и самый способ такого шитья определялся словом аксамитит, т. е. шить подобием аксамита. Таким же образом шитье подобием бархата обозначалось выражением: бархатить [261].

Нераздельно с золотошвейною работою стояло низанье или саженье жемчугом, который ценился по величине, окатности или скатности, особенной круглоте, и по чистоте воды, т. е. по чистоте (лоску) и белизне зерна, вообще цена ему была «по зерну смотря», т. е. в высшей степени различна. «Память, почему знать купить разные всякие купеческие рухляди и товары» на счет жемчуга советует так: «покупай жемчуг все белый да чистый, а желтого никак не купи: на Руси его никто не купит». Напротив у восточных народов предпочитался жемчуг желтоватый, никогда не терявший своей воды, между тем как белый через несколько лет темнел и желтел.

Жемчуг зерновой окатной, чистый и белый, покупался в XVI в. за зерно без малого в золотник весом по 8 руб. По этому расчету с некоторым понижением ценились зерна и меньшей величины, так что зерно в 1/6 зол. стоило рубль. — Это был жемчуг «великий, большой». Жемчуг средний и мелкий, ссыпной, и при том рядовой, т. е. обыкновенный, не отличавшийся особенною чистотою и окатностью ценился также сообразно своей величине: 15 зерен в золотнике стоил 1 1/2 р.; 30 зерен — 1 р.; 50 зерен — полтина и т. д. Зубоватый, т. е. не гладкий, угольчатый, рогатый, но чистый, шел при гладком в полцены; а самый окатный или окатистый чистый при рядовом в две цены. Зернятка, очень мелкий, и бутор, лом, продавался еще дешевле.

Лучшим, а след. и более дорогим почитался жемчуг гурмыцкий или бурмицкий, бурминский, вывозимый из Ормуза или Гурмыза (страна, город и остров при Персидском заливе) [262]. Затем следовал жемчуг кафимский, вывозимый из Кафы (Феодосии). Много жемчугу привозили и с западной границы чрез Архангельск. Употреблялся также и русский жемчуг варзужский, добываемый в р. Варзуге (Арханг. губ. Кемского уезда); он же, вероятно, в начале XVI ст. назывался новогородским.

Низали жемчугом в снизку, в ряску, в рясную, рясою, в перье, в прядь, во одну, в две, в три пряди, в одно зерно, в шахмат, в рефидь, лесом, зелы, т. е. в виде буквы зела, и т: и., вообще способ низанья обозначался фигурою узора или какого изображения.

Кроме жемчугу в украшенье золотого и серебряного шитья употреблялись и дорогие камни разных наименований, всегда для низанья просверленные; а также и простые камни из стеклянных сплавов, называемые достоканами, варениками и смазнями. В XVII ст. употреблялись в низанье камни черные бирюзки. Пронизки или бусы и бисер в работах царицыной светлицы употреблялись редко, по той причине, что это был наряд небогатый. В соответствие камням шитье украшалось нередко и металлическими, золотыми и серебряными дробницами, т. е. дробными мелкими чеканными или резными фигурами и запонами с каменьями или с финифтью.