Грязные войны: Поле битвы — Земля

После того как Шайе был осужден и приговорен к тюремному заключению, вожди йеменских племен начали оказывать давление на президента Салеха с тем, чтобы тот помиловал журналиста. «Ряд видных йеменских шейхов и вождей племен посетили президента, чтобы обсудить случившееся, и Салех согласился помиловать Шайе и выпустить его на свободу, — вспоминал Бреннан. — Мы ждали указа о помиловании — документ был уже распечатан и ждал только подписи президента. Он должен был объявить об этом на следующий день». Слухи о скором помиловании просочились в йеменскую прессу. В этот день, 2 февраля 2011 г., президенту Салеху позвонил президент Обама [2012]. Они обсудили сотрудничество в борьбе с терроризмом и действия против AQAP. В конце разговора Обама «высказал озабоченность» относительно выхода Шайе на свободу. Обама заметил, что тот «был осужден на пять лет именно за свою связь с AQAP». На момент разговора Шайе фактически находился еще в тюрьме. Указ о его помиловании был подготовлен, но еще не подписан президентом. В том, что Белый дом выражал свою озабоченность относительно освобождения лиц, подозреваемых в сотрудничестве с AQAP, не было ничего необычного. За десять предшествующих лет регулярно случались весьма подозрительные побеги из тюрем, а мастерство Салеха по выдаиванию денег из США под предлогом террористической угрозы было общеизвестно. Но в данном случае все было совершенно по-другому. Абдулела Хайдер Шайе не был исламским боевиком или оперативником «Аль-Каиды». Он был журналистом. После звонка от Обамы Салех разорвал распоряжение о помиловании.

«Конечно, материалы Шайе были неудобны для правительств США и Йемена. В то время как они безуспешно пытались уничтожить руководителей AQAP, этот одинокий журналист, вооруженный только фотоаппаратом и компьютером, находил этих руководителей и брал у них интервью, — рассказывал мне Джонсен. — Не существует известных широкой публике доказательств того, что Шайе был чем-то большим, нежели простым журналистом, пытающимся выполнять свою работу. Непонятно, почему американское и йеменское правительства отказываются представить доказательства его противоправной деятельности, которыми они якобы располагают».

В знак протеста против своего заключения Шайе провел непродолжительную голодовку, закончившуюся после того, как семья высказала озабоченность ухудшением его здоровья [2013]. В то время как международные организации журналистов, такие как Комитет защиты журналистов, Международная федерация журналистов и «Репортеры без границ», призывали освободить Шайе, его дело крайне скупо освещалось в США. Йеменские журналисты, правозащитники и юристы заявляли, что он продолжает находиться в тюрьме по указанию Белого дома. Пресс-секретарь Госдепартамента Бет Госселин сказала мне, что Соединенные Штаты хотели, чтобы Шайе оставался за решеткой. «Мы продолжаем выражать свою озабоченность возможностью освобождения Шайе, так как он связан с «Аль-Каидой» на Аравийском полуострове. Эта позиция уже была высказана президентом» [2014]. Отвечая на мой вопрос, не следует ли правительству США представить доказательства, подтверждающие утверждения о связях Шайе с AQAP, Госселин сказала: «Это все, что мы можем сказать о деле Шайе».

Когда корреспондент лондонской Times Иона Крейг спросила посла США в Йемене Джеральда Фейерштейна о деле Шайе, то, по ее словам, Фейерштейн, прежде чем ответить, рассмеялся. «Шайе находится в тюрьме, так как он помогал «Аль-Каиде» в планировании ударов по американцам. Поэтому мы прямо заинтересованы в его деле и в его заключении», — заявил Фейерштейн [2015]. Когда Крейг упомянула об озабоченности журналистского сообщества Йемена, Фейерштейн ответил: «Это не имеет никакого отношения к журналистике. Дело объясняется тем, что он помогал AQAP. Если йеменские журналисты не занимаются подобной деятельностью, они могут не беспокоиться о том, что мы на это среагируем».

Для многих йеменских журналистов общедоступные «факты» о том, как Шайе «помогал» AQAP, свидетельствовали, что простое интервью, взятое у лиц, связанных с «Аль-Каидой», или сообщения о гибели гражданских лиц в результате нанесенных США ударов, с точки зрения правительства США, являлись составом преступления. «Самое плохое в этом деле заключается не только в том, что независимый журналист содержится в заключении по указанию американцев, — заметила Крейг. — Таким образом они эффективно запугивают остальных йеменских журналистов, расследующих воздушные удары по гражданским лицам и призывающих свое правительство к ответу за происходящее. Шайе делал и то, и другое». Затем она добавила: «С резким увеличением ударов с воздуха, наносимых правительственными силами, и атак американских беспилотников в последнее время Йемену нужны такие журналисты, как Шайе, чтобы сообщать о том, что происходит в стране на самом деле».

Блог Анвара Аулаки был закрыт правительством США. «Интернет-имам» теперь не присутствовал в Сети. Исключением были эссе, публиковавшиеся им в журнале Inspire. Единственный журналист, который осмеливался брать у него интервью, был под замком. Теперь Белому дому хотелось завершить дело. Планы по убийству Аулаки продвигались вперед, и Белый дом направил самого высокопоставленного правительственного юриста, генерального прокурора Эрика Холдера, для участия в наиболее популярном утреннем шоу телекомпании АВС «Доброе утро, Америка». Интервью рекламировалось как «прямое предупреждение о террористических ударах». На информационном баннере указывалось, что угроза «взращенного на территории нашей страны террора» вызывает бессонницу у генерального прокурора. Холдер заявил: «Своим интервью я пытаюсь заставить наших людей осознать реальность угрозы, ее постоянство и изменив-шийся характер. Если раньше нам приходилось беспокоиться в основном о приезжающих на территорию США иностранцах, то теперь мы должны обращать внимание и на людей, живущих здесь, в Соединенных Штатах, — на американских граждан. Мы не должны упускать из вида тех, кто родился и вырос здесь, а затем по какой-то причине решил присоединиться к радикалам и поднять оружие против страны, в которой он родился» [2016]. Затем на экране появились изображения Анвара Аулаки, сопровождавшиеся титрами: «Новая главная террористическая угроза: Священник, конкурирующий с бен Ладеном».

Интервьюер вспомнил о «террористе в нижнем белье», пытавшемся на Рождество взорвать лайнер компании Northwest Airlines, а также о готовившихся терактах против транспортных самолетов. «Аулаки — это чрезвычайно опасный человек. Он продемонстрировал намерения причинить вред Соединенным Штатам, нанести удар по нашей территории, — отметил Холдер. — Будучи американским гражданином, он знаком с нашей страной, и это отличает его от других террористов». По мнению Холдера, угроза, которую Аулаки представлял д ля Соединенных Штатов, заключалась в побуждении потенциальных террористов к действию. «Способность проникнуть к вам в подвал, включить ваш компьютер, найти сайт, изрыгающий ненависть… Они могут привлечь в свои ряды человека, который просто проявил любопытство, стоял на грани». Он добавил: «Аулаки — это человек, стоящий рядом с бен Ладеном». Репортер спросил Холдера, что было бы предпочтительнее для Соединенных Штатов: захватить Аулаки и провести над ним судебный процесс или просто уничтожить его. «Мы, конечно, хотим его нейтрализовать. И чтобы сделать это, мы предпримем все, что в наших силах», — ответил Холдер.

Аулаки стал легендарной личностью — главным американским преступником в мире. Юристы из Центра конституционных прав и ACLU, пытавшиеся остановить усилия правительства по уничтожению Аулаки, были введены в заблуждение, полагая что правительство не сможет предоставить доказательства, чтобы поддержать заявления, которые Холдер и другие высокопоставленные чиновники делали в средствах массовой информации или в утечках сведений для журналистов. «Если то, что говорит Аулаки, является преступлением, предъявите ему обвинения, устройте процесс над ним. Пока что у вас нет никаких причин посылать в Йемен беспилотник, чтобы уничтожить его, — сказала в беседе со мной одна из адвокатов, Пардисс Кебраи. — Что бы ни думали люди и что бы он сам ни говорил, даже если он преступил черту, дело заключается в том, что правительство не может определить, что его следует убить без суда и следствия, основываясь лишь на каких-то туманных угрозах» [2017].