СССР-Иран: Азербайджанский кризис и начало холодной войны (1941-1946 гг.)

Вместе с тем следует отметить, что М. Мосаддык проявлял большую осторожность во взаимоотношениях с СССР. Его противники внутри страны вкупе с Англией и США только ждали повода, чтобы обвинить его в сотрудничестве с коммунистами. Раскрытые в 2000 году секретные материалы ЦРУ, касающиеся августовских событий 1953 года, свидетельствуют, что ЦРУ формировало отдельные группы иранцев, находящихся вне каких-либо партий, которые выступали в защиту Мосаддыка, выдавая себя за членов партии «Туде». Это позволяло обвинить Мосаддыка в сотрудничестве с коммунистами и создать ему отрицательный имидж в обществе [1037].

Наконец, в полном соответствии с планом спецслужб США и Англии, 19 августа 1953 года правительство М. Мосаддыка было насильно смещено. После осени 1946 года позиции США и западных стран в Иране вторично укрепились. И такое положение длилось вплоть до свержения режима Пехлеви в 1979 году.

Следует отметить, что партия Туде не была активным участником событий 1953 года в Иране. Скопившиеся в Москве лидеры Народной партии запоздало реагировали не только на иранские, но и на другие события международной жизни. Например, 5 марта 1953 года, уже после смерти вождя, руководство Туде направило И. Сталину в Кремль телеграмму с пожеланием выздоровления и выражением любви иранского народа. В телеграмме значилось: «Болезнь любимого товарища Сталина — величайшее несчастье не только для советского народа, но и для всего прогрессивного человечества, для которого Сталин — сияющий символ лучших надежд, великий защитник мира, мудрый учитель и родной вождь. В эти тяжелые часы мы, члены Центрального Комитета Народной партии Ирана, от имени ЦК нашей партии, всех ее членов и всего иранского народа от всего сердца выражаем беспредельную веру, безграничную преданность и горячую любовь отцу и гениальному вождю и еще раз заверяем о своей глубочайшей и нерушимой солидарности с партией Ленина-Сталина.

Всей душой желаем, чтобы горячо любимый Иосиф Виссарионович преодолел болезнь на счастье и радость всех народов мира и его драгоценная жизнь, являющаяся неисчерпаемым источником ума и счастья, продолжалась еще долгие долгие годы» [1038].

Наше повествование об одном из самых драматичных периодов новой истории Ирана будет неполным, если не сказать хотя бы несколько слов о дальнейшей судьбе Азербайджанской Демократической партии, ее лидеров и о взаимоотношениях АДП с Народной партией Ирана в новых условиях.

Лидером, идейным руководителем и символом борьбы движения «21 Азера», безусловно, был С.Дж. Пишевари. Своим талантом, личными качествами, организаторскими способностями, любовью к Родине и преданностью народу он оставил неизгладимый след в истории Азербайджана. Незабываем его титанический труд в качестве руководителя Национального правительства и Азербайджанской демократической партии. Да, Пишевари располагал помощью Советского Союза, но он использовал ее, чтобы осуществить мечты азербайджанского народа о свободе Южного Азербайджана. Вместе с тем он был одним из первых политических деятелей послевоенной поры, осмелившихся открыто критиковать советское руководство, особенно после разгрома движения «21 Азера». В течение нескольких месяцев эмиграции в Баку он неоднократно напоминал советским руководителям самого высокого ранга об их прежних обещаниях. Такая критика вкупе с компроматом на Пишевари, поступившем по дипломатическим каналам из Тегерана и Тебриза, дорого обошлась азербайджанскому демократу. Чтобы его успокоить, в мае 1947 года был создан специальный секретный комитет, якобы готовивший отряды федаинов для засылки в Южный Азербайджан [1039]. Отобранные этим комитетом федаины были сконцентрированы в двух пунктах — Шеки и Гаджикенте. Последнее подготовительное заседание этого комитета состоялось 23 июня 1947 года [1040]. Было решено, что накануне отправки спешно созданных отрядов в Иран Пишевари встретится с ними и даст последние наставления. Вечером 3 июля близ города Гянджа, на 14-м километре трассы Евлах — Гянджа, его автомобиль попал в аварию, и через несколько часов С.Дж. Пишевари скончался в евлахской центральной районной больнице. Можно вспомнить немало случаев в послевоенной истории СССР, когда в автокатастрофах гибли известные люди, политические деятели. Например, длительное время возглавлявший Наркомат иностранных дел М. Литвинов по дороге на дачу «не вписался в крутой поворот», генеральный консул Апресов, пытавшийся советизировать Уремчи, разбился во время отпуска на горной дороге в Абхазии, при загадочных обстоятельствах погиб знаменитый актер С. Михоэлс, не оправдавший доверия советского руководства [1041].

С.Дж. Пишевари не разрешили хоронить в Баку. Его тело без лишнего шума предали земле на его даче в Бузовна. Запретили даже установить надгробный камень — посадили на могиле цветы, чтобы скрыть захоронение… Только после обращения Азербайджанской Демократической партии в марте 1960 года прах Пишевари был перезахоронен в Аллее почетного захоронения в Баку [1042].

Получив известие о гибели Пишевари, сотрудники Комитета государственной безопасности Азербайджанской ССР произвели обыск в его кабинете, находившемся в помещении Союза писателей, и конфисковали все рукописи. Среди бумаг была и рукопись двухтомной «Истории демократического движения в Иранском Азербайджане», второй том которой остался незавершенным. На обоих томах имеется резолюция ответработника КГБ о том, что он ознакомился с текстом рукописи [1043].

Осторожные сомнения в трагической «случайности» смерти Пишевари высказываются лишь в одном документе, направленном руководством ЦК КП Азербайджана в Москву. В этом пятистраничном послании секретарю ЦК КПСС М. Суслову от 16 августа 1954 года первый секретарь ЦК КП Азербайджана И. Мустафаев, характеризуя положение в Азербайджанской Демократической партии, пишет: «После смерти основателя АДП Пишевари, погибшего во время автомобильной катастрофы, совершившейся при весьма сомнительных обстоятельствах 3 июля 1947 года в районе города Евлах Азербайджанской ССР, для ведения политической и организационной работы среди демократов в конце 1947 года в Баку, с разрешения ЦК КПСС, был создан Комитет Азербайджанской Демократической партии» [1044].

Это единственная фраза в переписке высокопоставленных партийных руководителей, где упоминаются подозрительные обстоятельства смерти Пишевари. Однако обращающая внимание на все мелочи Москва на сей раз предпочла не заметить эту достаточно смелую реплику И. Мустафаева.

В апреле 1956 года в Баку на судебном процессе М.Дж. Багирова всплыл и вопрос о гибели Пишевари. В качестве свидетеля был, в частности, допрошен председатель Евлахского районного отделения КГБ Л. Салахов, находившийся рядом с Пишевари в его последние минуты. Причастность Багирова к этой трагедии установлена не была, а так как нити теракта, вне сомнения, вели в Москву, дело замяли. Однако ответработник МГБ Азербайджанской ССР, занимавшийся расследованием причин гибели Пишевари, во время служебной командировки в Москву погиб там при невыясненных обстоятельствах.

Даже после смерти Пишевари нападки на него и его партию не прекратились. В 1950 году М.И. Иванов в своей диссертации, посвященной деятельности Иранской Коммунистической партии и защищенной в Академии общественных наук при ЦК КПСС, назвал Джавадзаде (Пишевари) врагом своего Отечества. Еще при жизни Сталина в письме на имя Г.М. Маленкова М.Дж. Багиров резко возражал против подобной постановки вопроса. Он писал, что имя Пишевари широко известно и почитаемо в Иране и называющие его врагом могут сослужить неплохую службу для иранской реакции. Багиров считал, что подобные выпады имеют определенную цель и утверждал, что вся клеветническая кампания вокруг имени Пишевари идет с подачи партии «Туде». Он пишет: «Проводя контрреволюционную, провокаторскую деятельность, эти предатели не случайно, а совершенно преднамеренно пытались оклеветать и дискредитировать активных деятелей революционного движения в Иране, в особенности бросить тень на политическую репутацию и скомпрометировать Пишевари, омрачить светлую память о нем, живущую среди широких народных масс, с тем чтобы легче осуществить свои гнусные замыслы и цели» [1045].