Газета Завтра 481 (6 2003)

"УВАЖАЕМЫЙ ГОСПОДИН МИЛОШЕВИЧ...", а заканчивается это письмо так: "С УВАЖЕНИЕМ ВОИСЛАВ ШЕШЕЛЬ. Белград. 17.10.2002."

К этому знаковому для всех югославян письму мы еще вернемся, и прочитаем его в контексте событий, которые происходили и происходят сейчас в Сербии, на территории бывшей Югославии, на Балканах в целом.

В родном городе Сараево Воислав за два с половиной года вместо четырех закончил юридический факультет Сараевского университета. В 1979 году по теме "Политическая сущность милитаризма и фашизма" защитил докторскую диссертацию и стал самым молодым доктором наук в истории Югославии.

Вплотную заняться социологией и политологией Шешеля заставила сама жизнь. Тито перед очередной переписью населения придумал для сербской Боснии новую нацию — мусульманскую. Принадлежность части сербов Боснии еще со времен туретчины, когда турки силой обратили в свою веру часть сербов, Тито сделал "5 графой" — национальностью. В какой-то из русских областей есть чисто русская деревня, в ней исповедуют суррогатный иудаизм. По Тито все они евреи, а деревня — Израиль.

Против деления югославян по религиозному признаку — на сербов православных, на сербов католиков и сербов мусульман — пытались протестовать, в том числе и Шешель, тогда еще молодой парень из Сараева.

"В четверг, 9 феврали 1984 года поехал я из Сараева по служебным делам в Белград утренним поездом Босна-экспресс, — вспоминает Воислав. — Я запланировал встретиться с коллегами в белградских институтах и университете, поработать в научных библиотеках с материалами о практических и теоретических исследованиях об общественном положении и статусе профессий социологов и политологов, поработать с документами на эту тему. Дело в том, что у меня был задуман научно-исследовательский проект "Общественная потребность в высококвалифицированных кадрах социологов и политологов в Боснии и Герцеговине". Тема была очень актуальная и страшно взрывоопасная. Ко времени этой моей поездки я уже год был отстранен от преподавательской работы по причине, как было сказано в приказе администрации моего университета, "плохого влияния на умонастроения студентов". И вот я, вольная птица не по своей вине, лечу в Белград. В чемодане у меня множество рукописей на различные философские темы и 40 авторских листов наработанного текста по Проекту. Мне хотелось показать их коллегам в Белграде и еще раз проверить источниковедческий аппарат. Была во всем это Проекте одна деталь, наряду с теоретическими изысканиями я параллельно проводил и практические социологические обследования населения республики. Результаты их и составили основную эмпирическую базу для теоретических выводов и обобщений всего Проекта. Практическая часть Проекта и оказывалась для власть предержащих, разумеется, самой неприятной и опасной, вернее, выводы из моих социологических обследований населения.

Накануне поездки в Белград я созвонился с моим хорошим другом — белградским архитектором Слободаном Машичем, и мы договорились. А еще раньше мы с ним обговаривали возможность издания сборника моих научных статей, в том числе и мой Проект "Общественная потребность в высокопрофессиональных кадрах социологов и политологом в Боснии и Герцеговине". Мой дорожный чемодан был битком набит рукописями для сборника".

Надо знать то время, чтобы понять, что было в чемодане доктора наук, профессора Шешеля. Проблема социологии и политологии в жизни общества остро стояла в то время не только в Югославии, но и у нас, в Советском Союзе. В 60-х годах я, молодой военный журналист, работая в газете Киевского военного округа, написал обстоятельную статью о важности и полезности социологических исследований в армии, и предложил провести обследования на тему "Командир и заместитель командира по политической части. Кто ближе к солдату и почему?". У нас командир с замполитом почти повсеместно жили, как кошка с собакой. Хотелось понять: в чем причина конфликта между этими двумя руководителями? Предполагалось составить анкету. Добавить в неё несколько вопросов и разослать по частям нашего Киевского военного округа. Получив ответы, обработать и... Главный редактор не решился взять на себя такую инициативу, и направил статью с предложениями в Москву, в Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота. Иными словами — в военные отдел ЦК КПСС. Ответ пришел почти мгновенно. За подписью самого начальника Главпура. Ответ был краток: главному редактору было сказано, что он проявляет инициативу не по уму, и было сказано: какие отношения между командиром и замполитом — в Главпуре без наших исследований знают прекрасно, забудьте слово социология — это буржуазный, вражеский термин. Короче, заткнитесь. Я был начинающий журналист, молодой, с меня взятки гладки. А главный редактор — пострадал, попал в список неблагонадежных и непредсказуемых. Страшная сила — однопартийная система. Ты, как в "бело безмолвии", просматриваемый со всех сторон, податься некуда.

Так что в портфеле у доктора Шешеля лежал фугас большой убойной силы для всего тоталитарного режима. И не только в Югославии.

Пятнадцать минут спустя после отхода поезда Босна-экспресс от перрона Сараевского вокзала в купе Шешеля ворвались люди Службы государственной безопасности.

Безусловно, ученый Шешель знал, что ни социология, ни политология не являются самостоятельными и ни от кого независимыми науками. Социология — это лишь собранные факты и опросные листы. Но из социологии рождается философия, а из философии — политические программы, партийные программы, партии, партийные организации. При тоталитарном, однопартийном, режиме любая вторая партия — смертельный враг, потому что она, вторая партия, с ходу начинает критиковать. При однопартийном режиме дозволена только самокритика, и не в плане того, что режим или партия критикуют сами себя, а в плане того, что человек выходит на трибуну и ругает сам себя. Фельетон в партийной прессе приравнивается, как минимум к приказу об увольнении человека с работы. "Не по чину брал", " не нужны способные, а нужны послушные" — вот две темы тех газетных и журнальных фельетонов. Воислав Шешель на свой страх и риск, в одиночку разработал аппарат социологического исследования, в одиночку запустил его, в одиночку собрал данные и обработал их — труд целого НИИ.

На декабрьские президентские выборы 2002 года Шешель шел под лозунгом: "Сербию — в надежные руки". Не думаю, что он, поднимая этот лозунг, имел в виду исключительно "ненадежные" руки своих конкретных оппонентов на выборах. Он подразумевал, кроме всего прочего, что в надежных, чистых и национальных руках будет все, в том числе и социология, и философия, и партийные программы, в основе которых будет национальный интерес югославян.

В купе вагона, в котором находился Шешель, разворачивался тем временем "шмон". Откуда-то появились полицейские, свидетели, понятые. Службу безопасности интересовали рукописи в портфеле.

— Требовали, чтобы я подписал все рукописи, которые они нашли в моем портфеле, и поставил свою подпись на каждой страничке текста. Они, видимо, боялись, что я откажусь от своих рукописей. Продолжалось это более двух часов. На станции Добойя меня ссадили с поезда и отвезли в городской секретариат внутренних дел. Там продержали 10 часов. Посадили в роскошный "мерседес". Повезли обратно в Сараево. Доставили меня во двор Республиканского секретариата внутренних дел, к порогу здания. Из машины — и в дверь.

Мы ведем разговор в кабинете Шешеля. Кабинет на втором этаже здания Народной скупщины Сербии. Воислав пришел в свой кабинет прямо из зала заседания Скупщины, где только что закончилось обсуждение бюджета на 2003 год.

— Мы не голосовали за этот бюджет. Он — антинародный. Протащили его люди Джинджича. Мы завтра сделаем специальное заявление.

Битва сегодня разворачивается и на ф