Газета День Литературы # 131 (2007 7)

И нашей кровью по уши заляпан...

А вы тогда кричали:

"Демократ он!"

И улыбались, глядя на экран.

Страна вот-вот рванётся на куски.

А вы нам песню пели:

"Russiа, Russiа..." И к самой шее подобрались нашей, На югославах пробуя клыки.

Чего ж вы нынче лаете на нас?

Что вор – в тюрьме,

что не горит Кавказ? Что, наконец, кремлевское оконце Позолотило царственное солнце...

Дай Бог,

от злобы вечной не пропасть Вам в Бирмингеме,

Хайфе, Минесотте! Чем нашу власть вы

яростней клянете, Тем, значит,

наша праведнее власть.

Михаил Попов ОБЛАЧНЫЙ АРХИПЕЛАГ

ВОЕННАЯ АКАДЕМИЯ ВЕСТ-ПОЙНТ

Южный берег Крыма и о двух берегах Гудзон

поразительно, до какой степени схожи.

Только здесь слегка коверкают горизонт

кубы казарм в крокодиловой коже.

Короткий рукав. Бицепс. Шеи толще голов.

Грудь у всех колесом,

как перед смертью у Данко.

В строю замечаю, с улыбкой, смешенье полов.

Всей этой белой гвардией

командует негритянка.

Невзирая на цвет кожи, пол и рост,

все кадеты выведены из икры доктора Спока.

На обед картофель сладкий, будто побил мороз,

есть противно, хотя и знаю – он маниока.

Мы здесь на шоу под девизом

"Френд – разоружись!"

Но Бог войны не стал безопасным,

став бесполым.

Янки убеждены, что продолжится жизнь,

не нашей лаптою, а их бейсболом.

КОРМЛЕНИЕ БЕЛОК В СОКОЛЬНИКАХ

Под сосной среди хвойного зноя

оказавшись, невольно молчишь.

Вон застыло семейство смешное:

мать, отец и глазастый мальчиш.

Запрокинуты ждущие лица

всех троих неподвижных гостей.

Видно, как напряженье струится

из приподнятых кверху горстей.

Наконец, суетливо и мелко,

что-то в кроне шуршит, а потом

на коре появляется белка

с недоверчиво-пышным хвостом.

Размышляя над каждым движеньем,

применяя то шаг, то прыжок,

опускается за подношеньем

небольшой, но реальный божок.

И когда из ребячьей ладошки,

что застыла под кроной густой,

белка ловко царапает крошки,

мальчик светится как святой.

***

Войско покидает Пеллу, царь впереди.

Матери и жены застыли, так же как эта арка.

Ты стрела времени, Александр, ну что ж, лети!

Греция заканчивается палубами Неарха.

Флот торжественно снимается с якорей.

Он заполнен не только фалангами

и Буцефалами.

Тут каменщики, плотники, куча лекарей,

и геометры, и землемеры,

и Зевсы уже с пьедесталами.

Будущим нагруженные суда,

веслами царапают мрамор моря.

Александру – пусть впереди лишь одна вода –

видятся миражи Дариева нагорья.

Утренним бризом колеблется царский плащ.

Мойры сплетают нить, которая все связует.

Будущее неотвратимо, плачь, Азия, плачь!

Тебя не просто разгромят, но и цивилизуют.

Ты уже проиграла, тебе это ясно самой.

Имя врага – Александр – это раскаты грома.

Он судьбоносен, он всю Элладу везет с собой.

И лишь Аристотель остался дома.

***

Пустынней весеннего дня не бывает пустыни,