Ближе к истине

Не отстал от него в этом смысле и Ю. Сальников.

И это называется «самые популярные, самые талантливые»? Не сказал бы. А «истинно русский язык» и вовсе не выдерживает критики. Стилистических ляпов, не говоря уже об ошибках и опечатках, досадно многовато, «…ради пьяного запаха крови…» на стр. 39. Наверно пьянящего? Баран «…выгнул рога». Там же. Наверно наставил на волка? «Задирающего голову на уличные номерки». Стр. 87. Наверно ищущего взглядом номер дома? «.;.никаким остроумием его не перешибешь». Стр. 95. «…говорит Ким, норовя сколько возможно оградить свое тело от воздействия температурного фактора». Стр. 188. Трудно себе представить действие человека, которым бы он «норовил оградить свое тело от температурного фактора». Это же надо ухитриться так «блеснуть» стилем! «Молнии барабанили вокруг палатки точно град…» Стр. 204. Молнии барабанят (?). И это пишет некогда любимый мною стилист.

И все‑таки массив прозы этого номера отмечен, на мой взгляд, блестящей находкой. Это рассказ Джумы Ахубы «Туган». О прирученном волке, которого человек заставил предавать своих собратьев. Перевод с абхазского Г. Ковалевича — не совсем удачный. Вначале рассказ идет в этаком библейском стиле и ритме. К примеру: «И он пришел, и увидел, и сказал». И — и-и — и. Примерно со средины стиль выравнивается и идет в обычной классической манере. Все становится на свои места.

Неплохо прозвучала черкесская сказка Г. Немченко. Рассказы Биберта Журтова, Евгения Салова.

Особняком стоит, вернее торчит, сатирическая повесть В. Кузнецова «Лучше нету того свету». Прототип главного героя легко угадывается. Повесть написана на хорошем профессиональном уровне. Автор явно обладает сатирическим даром. Местами лихо шерстит ненавистных ему писателей из соседней писательской организации Союза писателей России. Изобилует изобразительными находками. Василий Генералов высасывает свои криминальные сюжеты из «указательного пальца». Здорово! Обычно мы говорим «из пальца». А тут из указательного! Эта и подобные находки оживляют повесть. Но по содержанию, по духу — это злобный пасквиль. И местами уже не сатира, а злопыхательство.

Ведь в писательской организации Союза писателей России, которая располагается буквально дверь в дверь, кроме Канашкина еще более сорока человек. В том числе такие, как В. Лихоносов, И. Варавва, покойный А. Знаменский, которого в повести назвали флаговым; К. Обойщиков, Придиус, Веленгурин, Дроздов и др. Переиначив фамилии некоторых, автор непозволительно, а подчас доходя до оскорблений, «живописует» их бытие в житейском и творческом пространстве. Иносказание переходит в прямолинейность, круто сдобренную недержанием злобы, что делает повесть гнусным опусом о большом творческом коллективе. В итоге явившись выразителем непримиримости отпочковавшейся части писателей.

Вкрадчиво напрашивается вопрос: как же эту грязную выходку пропустил на страницы журнала Совет при редакции? Состав которого, ясно, подобран явно для повышения престижа издания. Неужели Джаримов, Кондратенко, Самойленко и другие члены Совета посоветовали публиковать это, с позволения сказать, «произведение»?

Никогда не поверю. Да этого и не может быть. И получается, что уважаемые создатели и составители первого номера, наверняка без ведома и согласия вышеназванных лиц, публикуя пасквиль на писательскую организацию, их именами умышленно подкрепили свое злопыхательство. С каким же лицом после этого надо было прийти 24–го на пятидесятилетний юбилей этой писательской организации?

Каким лицемерием надо обладать, чтоб сидеть рядом и улыбаться тем, кого злобно вышутили?

А перед этим, на рабочем собрании писателей в администрации края, когда выбирали тайным голосованием главного редактора вновь создаваемого альманаха «Кубань», уважаемый Ю. Абдашев, вскочив в горячности с места, когда я выступал, по сути открестился от участия в создании журнала «Глагол Кавказа». Мол, это творение Адыгеи. Мол, наша хата с краю… Но ваша организация первой значится на титульном листе. И это говорит об обратном.

Нет, Юрий Николаевич, с вашего ведома и при активном участии создавался «Глагол Кавказа». И вы не могли не знать, что в номер поставлена повесть В. Кузнецова, члена вашей писательской организации. А на банкете вечером вы, что называется, раздухарились, стали принародно потрясать миллионами, якобы полученными от генерала Лебедя. И тут же адресовать их «своим» и «нашим». При этом почему‑то к нашим отнесли Н. Краснова. Да он ваш телом и душой.

Улыбаясь налево и направо, разглагольствуя при случае о мире и согласии по образцу и подобию вашей демократической рати, вы как носили камень за пазухой, так и носите. Вы, как и вся ваша демократическая рать, все еще думаете, что перед вами заорганизованные совки. Что с нами можно, как прежде, хитрить, мудрить, лапшу на уши вешать. Что и попытались сделать на собрании

24–го в администрации края: «Надо подождать, подумать, посовещаться». Хватит охмурять! С вами не согласились писатели. Время не то, и люди не те, как во времена оны, когда вы успешно делали вид, будто ничего «такого» не происходит.

Происходит. Видим.

И четко понимаем, о чем глаголет вашими устами «Глагол Кавказа».

Это ж надо!

Жить дверь в дверь (две писательские организации), по десять раз на дню встречаться в вестибюле, любезно раскланиваться, и ни одного доброго слова на страницах журнала! Мало того — вышугить грязно. Это называется по — соседски? В этом ваша миротворческая идея?..

Честь имею.

«мы», «мы», «мы»…

«ЛИТЕРАТУРНАЯ КУБАНЬ»

(По поводу «Открытого письма» М. Постола губернатору края Н. И. Кондратенко)

Мыкал, мыкал человек в трех номерах «Вольной Кубани», но так ничего толком и не сказал. Переврал знаменитую русскую пословицу — «Русские медленно запрягают, но быстро едут». Пишет: «…запрягаем мы прямо, едем криво». А еще то и дело «блещет» стилем. Наподобие: «…молодежь мы толкаем в совершенно противоположную сторону». Мне кажется, по — русски должно быть: «…совершенно в противоположную сторону». Есть разница? Небольшая, но характерная. То‑то хотели реформировать русский язык! И чугь ли не в каждом абзаце «мы», «мы», «мы». «Мы требуем», «мы протестуем», «мы их породили», «мы навязали», «мы уговариваем», «мы никогда не ликвидируем раскол между поколениями»… И т. д. и т. п. Такой стилистический прием у М. Постола. Хитро пользуясь безличным местоимением, он вроде бы не затрагивает никого лично (хотя то и дело срывается с тормозов) и даже как бы себя подставляет в ответственные. На самом деле это жульнический прием заштатных щелкоперов, чтоб нарисоваться поближе к популярным людям или событиям. Этим «мы» этак усредненно и себя показать. Причислить крадучись.

В народе рассказывают про одного, который сильно грешил усредненными показателями и понятиями, когда отчитывался перед колхозниками. Дунька Недобогатько возмутилась; «Что это вы, Юхым Петрович, все «в среднем», да «в среднем»?! И: «мы недоработали», «мы недодали»… По — вашему выходит, если Нюрка Середа легкого поведения, то в среднем все наши бабы б…?!»

У М. Постола получается, что кто‑то, где‑то нагадил в нашей жизни, а виноваты все. Особенно губернатор.

Обрядившись в тоху архипатриота, он отчитывает Н. Кондратенко за то, о чем у того сердце уже изболелось. Здрасьте! Проснулся. И побежал впереди паровоза. Да еще вприпрыжку. Мол, знай наших. Какие мы умные-да — разумные, да патриоты. Мол, не то что вы. А на повер

ку оказывается, что причина гнева М. Постола до примитива проста: ему не нравятся газеты «Кубанские новости», «Кубань сегодня» и издания «Отечества». Потому что туда «невозможно пробиться». Потому что они не печатают М. Постола. Мне кажется, если бы вы, уважаемый, писали так лихо (в литературном смысле), как написано это «Открытое письмо», вас бы печатали и «Кубанские новости», и «Кубань сегодня»… В этом явно коллективном опусе, подписанном почему‑то вами одним, торчат уши наших литературных зубров, которые вращаются на орбите «Вольной» и «Литературной Кубани» плюс «Краснодарские известия». Для литзубров это постыднейший факт — прятаться за спину периферийного журналиста.