Новый мировой порядок

Распространенным становится мнение, что главным препятствием на пути к овладению статусом сверхдержавы или положения регионального превосходства Японии в Азии является идеологическийбарьер. После окончания Второй мировой войны сменявшие друг друга японские правительства не предприняли серьезных и систематических мер по выработке неких общих для азиатских (или мировых) реалий принципов. Видимо, опыт 30—40-х годов произвел неизгладимое впечатление. Англичанин Д. Рэпкин: «Когда вопрос заходит об универсальных нормах, ценностях и главенствующих принципах, которые могли бы служить основаниями будущего мирового порядка, Япония практически никогда не выдвигает искомых положений» [970]. Без приемлемой для геополитического окружения идеологии Японии не поднять свой статус и не выйти на просторы глобальной политики.

Есть и второеважное препятствие японскому возвышению. У азиатских партнеров Японии уже возникает насущная потребность «не обидеть Китай» как главную растущую величину. Возникает своего рода соперничество двух азиатских гигантов, и азиатские страны отчетливо понимают, что гегемония одной из них может негативным образом сказаться на их независимости, росте и влиянии. В отсутствие надежных азиатских союзников Токио не может рассчитывать на повышение своего статуса. Весьма трудно представить себе Токио, дающим гарантии роста, процветания и безопасности своим соседям подобно тому, что обеспечивают США европейским союзникам и Японии в Азии. Токио будет еще долго находиться в тени транстихоокеанского соседа. Мощь Японии в третьем тысячелетии еще долго будет приложением к американской военной машине.

Япония боится военного усиления Китая. Процессы на этом направлении немедленно порождают противодействие. «Все изменилось с передачей Китаю мантии наиболее вероятного противника Соединенных Штатов. Поэтому неудивительно, что Япония становится еще более надежным партнером Соединенных Штатов. Двустороннее соглашение 1997 года укрепило японскую вовлеченность в союз с США в Восточной Азии. Японская элита почувствовала опасность» [971]. М. Мошизуке и М. О'Хенлон констатируют: «Японским военным все еще запрещено осуществлять опасные миссии за пределами национальной территории. Новая доктрина по существу направлена на то, чтобы делать еще эффективнее то, что Япония делала и прежде, — действовать совместно с Соединенными Штатами как лидером, при котором Япония реализовывает функцию помощи» [972].

Пока в отношении Японии в Америке царит оптимизм. Институт мировой политики (Вашингтон) считает, что «в высшей степени маловероятно, что Япония в обозримом будущем будет играть активную роль в военных операциях даже в своем собственном регионе» [973]. «Заклинания относительно того, что Япония является ключевым двусторонним партнером Соединенных Штатов, не предотвратят ослабления этого союза, который лишен убедительной для обеих сторон миссии и в котором подлинно несущие опасность обязательства и ответственность распределены неравным образом. Лишившись рациональной основы, азиатский баланс сил будет изменен вследствие радикальной перемены в оборонительной политике Японии, которая уже имеет третий в мире военный бюджет» [974].

Договор 1960 года о взаимном обеспечении безопасности может в относительно короткое время потерять свое глобальное значение, и его поддержка ослабнет в обеих странах. Ее вооруженные силы невелики, но они хорошо оснащены, ее оружие современно и совершенно (хотя национальная решимость применить это оружие не впечатляет). Полувековая сдержанность Японии расходится с трехтысячелетней традицией, она не гарантирована.

Японские стратеги уже предчувствуют перемены, грозящие их безопасности, увеличивающие ее уязвимость. В США с трудом мирятся с возможной трансформацией Японии в самоутверждающуюся величину. Р. Менон и У. Вимбуш свидетельствуют, что «американское видение сводится к тому, что Япония заморожена в своей военной сдержанности — что, собственно противоречит японской истории. Эта история со времен революции Мейдзи в 1868 году характеризуется драматичными и скорыми поворотами как внутренней, так и внешней политики, стимулируемыми обычно событиями за пределами японских границ» [975]. Покорная и мирная Япония не всегда будет таковой.

Резонны и сомнения. «Япония, как вторая по величине экономика мира, претендует на глобальное лидерство, не имея стратегических вооруженных сил и, что более важно, политического интереса к происходящему в мире… Она не смогла бы быть глобальным лидером без фундаментальной перестройки своей экономики и общества. Глобальный лидер должен иметь экономику и общество, понятные и доступные для иностранцев. Японская экономика и общество не таковы» [976]. Мощь Японии частично как бы «переместится в другие страны»: к 2010 г. японцы будут вторыми после Германии производителями автомобилей в Европе, первыми (по объему доходов) владельцами гостиничного бизнеса в США. Но главный поток японских капиталовложений устремится в Азию. Япония будет делиться с КНР высокой технологией, помогать России осваивать Сибирь и Дальний Восток. В 1997 году Япония выдвинула идею создания регионального валютного фонда для Азии самостоятельно от МВФ, США и Западной Европы (с целью гарантии от возможных финансовых кризисов) [977].

Отсюда проистекает стратегический выбор. Союз с Китаем видится логичным — союз быстро стареющей страны, обладающей невероятной по сложности технологией, с молодым полуторамиллиардным континентальным гигантом. Растет убеждение в том, что Япония почти определенно увеличит свою военную машину и будет играть более значительную военную роль в Азии. Вопрос о безопасности в Азии все больше будет решаться не в Вашингтоне и на Окинаве, а между Пекином и Токио.

Прогнозируется ослабление страны в середине наступающего века. На определенном этапе после 2020 г. Япония несколько повернется от внешнего мира к улучшениям в своем стареющем обществе. Скажется влияние выхода Китая в лидеры региона и неоизоляционизм американцев. Внешняя экономическая экспансия Японии — одно из чудес второй половины XX в. — замедлится. Японцы, помимо прочего, плохо знают иностранные языки. Лишь несколько японских ученых получили Нобелевские премии за новаторские научные достижения. При этом «Япония — чрезвычайно однородное в этническом отношении государство, что создает трудности вовлечения в ее систему — фирмы, университеты — талантливых людей неяпонского происхождения» [978].

Если союз с Китаем покажется в Токио опасным своей зависимостью, тогда рабочим вариантом может стать сближение с Россией, способной также испытать трепет перед китайским ростом. Не исключен и корейский вариант.

Корейский фактор.В то время как мир еще привычно смотрит на Северную Атлантику, история начинает вершиться в прежде богом забытых местах. Не падение Берлинской стены, а детонация пяти индийских атомных зарядов, пакистанские ядерные испытания, запуск северокорейских, иранских, индийских и пакистанских ракет, размещение Китаем ракет среднего и дальнего радиуса напротив Тайваня — вот подлинно значимые в мировом балансе сил явления, не предсказанные никем. Отныне «Азия несогласна на неазиатскую монополию на военные инструменты, необходимые для обеспечения порядка, и она приходит к выводу, что обеспечившие определенное благосостояние страны должны сами защищать свои интересы» [979].

Даже самые большие скептики соглашаются с тем, что объединение Кореи рано или поздно произойдет. И скорее всего, на условиях Южной Кореи — экономического гиганта Азии (при населении в 49 млн. человек ее ВНП в 2006 году достиг 900 млрд. дол., среднегодовой прирост за последние годы — 6,1 %). Надобность в американский войсках на юге Кореи отпадет. Данное обстоятельство скажется на японцах — они не захотят быть единственной базой и арсеналом американских войск в Азии. «Если же объединенная Корея станет опираться на китайскую мощь, а Соединенные Штаты станут уходить из данного региона, тогда Япония начнет искать союзников на всех возможных направлениях. Она могла бы вооружить Тайвань, не исключая при этом оснащения ядерным оружием. Или она могла бы искать пути стратегического сближения с Индией как способ обойти Китай с фланга, способ обеспечить безопасность жизненно важных морских путей. Япония может пойти по одному из этих путей, или двигаться по ним одновременно» [980].