2008_ 30 (578)

— За счет чего все-таки держится фашистская система?

— Система фюрерского типа многим выгодна, особенно тем, кто не обладает никакими талантами, не способен на интеллектуальное напряжение. По сути, от человека требуется одно умение: лизнуть, пардон, куда надо вышестоящее лицо. Тому, кто отточил это умение до блеска, дорога наверх открыта. Это серьезный шанс выбиться в начальники для человека «серого» и не отягощенного моральными принципами. Напряжение ума здесь будет только мешать. Для подобных индивидуумов фашизм — гениальная система. Она дает реальный шанс посредственности выбиться в вожди. Однако такой вождь не может терпеть рядом с собой людей более достойных, чем он сам, поскольку тогда его собственный авторитет будет падать. Поэтому все вокруг наголову должны быть ниже его. Система, таким образом, доходит до полного посерения и быстро вырождается. Этим объясняется и ее умирание, в целом, она недолговечна. Тысячелетний рейх — это иллюзия.

— Все-таки прошлые фашистские режимы держались за счет харизмы национального лидера. А сейчас это, по-вашему, совсем необязательно?

— Прежние фашистские вожди создавали свои системы ради определенной национальной идеи. Их харизматичность определялось верой в этот проект и силой убеждения в нем других людей. Неудивительно поэтому, что в большинстве случаев в личной жизни они были аскетами. Во всяком случае, я не припомню, чтобы кто-либо из них объявлял конкурс на национальную идею. Типа, давайте вначале соорудим фашизм, а затем прикинем, зачем он нам нужен.

Их сегодняшние последователи взяли на вооружение фашистскую систему именно как политическое оружие. А его можно направить в разные стороны, в том числе и на удовлетворение личных потребностей. Путин отнюдь не аскет, он получает от власти все мыслимые для него удовольствия, от полета на истребителях до прогулок на президентских лайнерах. Путин — единственный из правителей России, который додумался посетить с государственным визитом Бруней — микроскопическое государство, примечательное лишь тем, что его правитель-султан живет, как в средние века, имеет 200 наложниц и золотые унитазы в своем дворце. Как понимаете, весь интерес подобного визита в том, чтобы приобщиться к радостям жизни брунейского султана.

В государстве, где есть демократия, заставить всю страну работать на свой карман невозможно. Этого не допустят ни политические оппоненты, ни граждане. Фашистская система сознательно строится в нашей стране, это не случайный выкидыш демократии. Не я один пришел к такому выводу. В самых разных политических кругах аналогия нынешнего российского режима с фашистским возникла уже давно. Антифашистская декларация лишь формализовала это ощущение. Мы хотим перевести наше понимание в практическую плоскость и бороться средствами Трибунала с фашизмом, как с порочной для любой страны системой.

— Преступления нацистской Германии были очевидны — это агрессия по отношению к другим государствам, которая сопровождалась массовым уничтожением людей. А за что можно осудить российскую власть, ведь антидемократичность — не преступление?

— В пору зарождения фашизма в Германии примерно такой же была и международная реакция на него. Ну что там фашисты, они же составили альтернативу «красным», которые чуть не пришли к власти! А недемократичность — это их внутреннее дело. Такое же сейчас отношение и к российской власти. Что ей можно инкриминировать? Нефть добывают? Добывают. Мало того, продают ее фактически за четверть цены, а три ее четверти — это долговые расписки. Так что этот режим выгоден всем, кто грабит Россию, им удобно не замечать то, что происходит внутри страны. Какая там у них демократия? Суверенная? Ну что же, и такая бывает: умом Россию не понять, аршином общим не измерить. Но наша задача не добиться международного осуждения, а разобраться самим со своим фашизмом, потому что он наносит вред, прежде всего, самой России. Тем более, что в нашем обществе, в отличие, скажем, от Азии, фашизм имеет четко негативную оценку. Это надо использовать. Привлечь внимание общественности пока строительство фашистского режима не вошло в необратимую стадию.

— Не боитесь ли вы, что тем самым можно накликать бомбардировку страны, как это случилось в Югославии?

— Во-первых, не вижу в них смысла. При чем тут граждане? Они, скорее, жертвы режима. Да и вообще, фашизм в России создается не для большинства народа, как в ХХ веке в Европе, а для паразитирующей на нем «элиты». Во-вторых, не надо строить иллюзий, подобное случается скорее как результат слабости государства, а не обостренного чувства международной справедливости. И надо сказать, что для ослабления страны режим Путина приложил титанические усилия. А то, что ослабление самого этого режима приведет к некой гипотетической угрозе — это в корне неверно. Мы постоянно об этом говорим: обличение фашизма не является ослабляющим Россию фактором, наоборот, оно придает ей силу. Именно в этой борьбе народ из подданных превращается в граждан. Цель и идея Трибунала не в том, чтобы осудить режим в целом, — это дело крупных политических структур, таких, как Национальная ассамблея. Мы хотим обратить внимание на тех, чьими руками строится фашизм — на его пособников. Например, выполняя приказы сверху, милицейские начальники, прокуроры, судьи в нарушение закона, конституции делают реальным существование фашистской системы. Идея Трибунала — дать конкретным действиям конкретного должностного лица оценку. И тем самым перейти от разбора вождей режима, что делают сейчас многие и без нас, к тому, что затрагивает конкретных граждан — произволу чиновников и их гражданской оценке.

Чтобы решения Трибунала были общественно значимыми, их необходимо сделать максимально публичными. Люди должны понять, что тиражируемые телевидением скинхеды со свастикой — это карикатурные фашисты. К настоящему фашизму — политическому режиму — они никакого отношения не имеют. По сути, показная борьба с карикатурным противником — способ отвлечь внимание от реальной фашизации общества.

— Как вы считаете, фашизм ждет только крах или возможна его эволюция?

— А как вам кажется, можно ли волка научить есть траву и давать молоко? Некоторым очень хочется в это верить, и я понимаю, почему. Нахождение в подлинной, а не лакейской оппозиции к фашистскому режиму — это моральный подвиг. Не все на него способны. Возникают мысли: а хорошо, если бы те, кто создал эту политическую систему и до сих пор от нее кормится, вдруг как-то сами поняли, что они в чем-то неправы. И, усовестившись, начали думать по-государственному. То есть интересы своего кармана поменяли бы на приоритеты страны.

Когда очень хочется прикинуться дурачком и в это поверить, то сразу находятся видимые обнадеживающие жесты. Потом можно списать собственную душевную слабость на избыточную доверчивость и вообще, веру в лучшее будущее.

Однако я не отрицаю, что в отдельных случаях руководитель даже фашистского государства может прийти к осознанию необходимости демократических перемен. Тот же Франко сразу же после прихода к власти объявил гражданское примирение, и режим начал эволюционировать, хотя и довольно медленно. Но то была личность другого интеллектуального и политического масштаба. Думаю, в политическом матче Франко с нынешними российскими лидерами, счет был бы, как и в футболе, — 3:0 в пользу Испании.

Если бы российский режим был готов стать демократическим, проявления этого мы бы видели. Пока же эволюция идет только в обратную сторону. Максимум, на что способна нынешняя власть, это поделиться миллиардом-другим долларов из украденных сотен, но чтобы развернуть оглобли на 180 градусов — я в это не верю. Хотя рад был бы ошибиться. Впрочем, судить о намерениях властей достаточно просто: надо посмотреть, что станет с выборной системой.

— Вы посвятили российской выборной системе целую книгу. Сейчас о фальсификациях на выборах много пишут. Что особенного в вашей книге?

— В авторском варианте http://www.apn.ru/news/article20090.htm книга называлась «Афера российских выборов», то есть ее суть в том, что выборы в нашей стране превратились в общенациональную аферу. Я присутствовал при зарождении этого процесса. В конце восьмидесятых выборы в СССР были самыми демократичными в мире. Для выдвижения кандидата в народные депутаты достаточно было получить большинство на собрании из 300 граждан, и я не припомню, чтобы выборы где-то были сфальсифицированы. В 1993 году произошел государственный переворот: расстрел Дома Советов, арест народных представителей, и началась деградация системы. Речь идет не об отдельных нарушениях, допущенных чиновниками в ходе выборов, а об управлении масштабными фальсификациями из Кремля, о национальной афере превращения выборов в фарс. Многие говорят о нарушениях, но никто из официальных политиков не обличает российский избирательный лохотрон в целом.