Булгаков

Примечательно, что Булгаков употреблял терминологию М. в своей переписке. В частности, в письме философу и литературоведу П. С. Попову от 19 марта 1932 г. он, имея в виду гибель великого поэта Александра Пушкина (1799-1837), утверждал: "Когда сто лет назад командора нашего русского ордена писателей пристрелили, на теле его нашли тяжелую пистолетную рану. Когда через сто лет будут раздевать одного из потомков перед отправкой в дальний путь, найдут несколько шрамов от финских ножей. И все на спине. Меняется оружие!" Здесь писатель иносказательно говорит о критической заметке драматурга Всеволода Вишневского (1900-1951), сорвавшей постановку "Кабалы святош" в ленинградском Большом драматическом театре. Себя, как и Пушкина, Булгаков произвел в высшую степень писательского ордена, по аналогии с орденом масонским.

Символику М. в "Мастере и Маргарите" автор соединял с христианским преданием. Бриллиантовый треугольник на портсигаре Воланда, предъявляемом литераторам на Патриарших, - это отчетливо масонский знак, олицетворение того золотого треугольника, который обреченный мастер Хирам-Адонирам бросил в глубокий колодец. В книге британского историка и богослова епископа Ф. В. Фаррара "Жизнь Иисуса Христа" (1873), выписки из которой сохранились в булгаковском архиве, можно прочесть: "Чтобы показать им (главным священникам, книжникам, раввинам, представителям всех классов Синедриона. Б. С.), что самое писание пророчественно обличает их, Христос спросил, неужели они никогда не читали в Писании (Пс. CXVII) о камне, который отвергнут был строителями, но который, тем не менее, по чудесным целям Божиим, сделался главой угла? Как могли они дальше оставаться строителями, когда весь план их строительства был отвергнут и изменен? Разве древнее мессианское пророчество не показывает ясно, что Бог призовет других строителей на строительство своего храма? Горе тем, которые претыкались, как это было с ними, об этот отвергнутый камень; но даже и теперь еще было время избегнуть конечной гибели для тех, на кого может упасть этот камень. Отвергать Его в Его человечестве и смирении уже значило терпеть прискорбную потерю; но оказаться отвергающим Его, когда Он придет во славе, не значило ли бы это "окончательно погибнуть от лица Господа?" Сесть на седалище суда и осуждать Его - значило навлекать погибель на себя и на народ; но быть осужденным от Него - не будет ли это значить быть "стертым во прах" (Дан., II, 34-44)?" М. учитывает в своем учении и эту притчу, вследствие чего масонский треугольник на портсигаре Воланда мог быть истолкован автором "Мастера и Маргариты" как краеугольный камень (отвергнутый камень, который чудесным образом сделался главой угла).

Слова Ивана Бездомного: "Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки!" неожиданным образом оказываются связаны с темой М. Весной 1926 г. в Ленинграде ОГПУ арестовало членов масонского кружка мартинистов во главе с Борисом Викторовичем Кириченко (1883 г. рождения), имевшим псевдонимы Астромов и Ватсон. Этот бывший гвардейский офицер стал в революцию юрисконсультом Смольного. Он являлся генеральным секретарем "Автономного русского масонства", а в момент ареста служил финансовым инспектором губернского отдела народного образования. Подробный рассказ о деле Кириченко-Астромова и его товарищей, осужденных постановлением коллегии ОГПУ на 3 года лагерей, был напечатан в вечернем выпуске "Красной газеты" 15 июня 1928 г. Там, в частности, среди членов астромовского кружка упоминались "последователи Канта, вычищенные из партии". Таким образом, если не сам И. Кант, то его последователи-масоны в СССР в конце 20-х годов имели все шансы очутиться в Соловецком концлагере. Отметим, что в последнем полете Мастер летит в костюме XVIII в., уподобляясь как Канту, так и обладателю масонской степени теоретического философа.

В очерке "Красной газеты" указывалось, что Астромов был гипнотизером и вместе с другим масоном Гредигером утверждал, что живет уже две тысячи лет. В "Мастере и Маргарите" Воланда, во многом действующего как обладателя высшей масонской степени, принимают за гипнотизера, а живет он никак не менее девятнадцати веков, раз присутствовал при допросе Понтием Пилатом Иешуа Га-Ноцри. Авторы очерка известные журналисты братья Тур (Леон Давидович Тубельский (1905-1961) и Петр Львович Рыжей (1908-1978)) писали, что руководители ленинградских масонов "выставляли масонство как философское, умозрительное течение, культурно-этический профсоюз, ничего общего с западным политиканствующим масонством не имеющий. Более того, Астромов (кстати сказать, участник штурма Зимнего в октябре 1917 г. - Б. С.) декларировал масонство, как попутчика ВКП(б) и исторически "доказывал" общность целей автономного русского масонства и... коммунистической партии". После ареста Астромов даже написал письмо И. В. Сталину с изложением этих идей, оставшееся без ответа. Не исключено, что дело кружка Астромова, показавшее живучесть М. в советских условиях, стало одним из побудительных мотивов для Булгакова широко использовать масонскую обрядность в "Мастере и Маргарите".

МАСТЕР, персонаж романа "Мастер и Маргарита", историк, сделавшийся писателем. М. - во многом автобиографический герой. Его возраст в момент действия романа ("человек примерно лет тридцати восьми" предстает в лечебнице перед Иваном Бездомным) - это в точности возраст Булгакова в мае 1929 г. (38 лет ему исполнилось 15-го числа, через 10 дней после того, как М. и его возлюбленная покинули Москву). Газетная кампания против М. и его романа о Понтии Пилате напоминает газетную кампанию против Булгакова в связи с повестью "Роковые яйца", пьесами "Дни Турбиных", "Бег", "Зойкина квартира", "Багровый остров" и романом "Белая гвардия". В частности, в булгаковском архиве сохранились выписки из газеты "Рабочая Москва" от 15 ноября 1928 г., где под заголовком "Ударим по булгаковщине!" излагались выступления в Московском комитете партии на собрании коммунистов, работающих в сфере искусства, состоявшемся 13 ноября. Во вступительном слове председатель комитета по делам искусств П. М. Керженцев (Лебедев) (1881-1940) обвинил тогдашнего председателя Главискусства в потворствовании Булгакову: "Тщетно пытался тов. Свидерский сложить с себя вину за постановку "Бега". Тщетно апеллировал он к решениям высших инстанций - они, мол, разрешали. Собрание осталось при своем мнении, которое еще более укрепилось, когда тов. Свидерский, припертый к стенке, заявил:

- Я лично стою за постановку "Бега", пусть в этой пьесе есть много нам чуждого - тем лучше, можно будет дискутировать". В "Мастере и Маргарите" "ударить, и крепко ударить, по пилатчине и тому богомазу, который вздумал протащить... ее в печать" предлагает критик Мстислав Лаврович, осуждая М. и того редактора, который осмелился опубликовать отрывок романа о Понтии Пилате. Отметим, что в 1934 г. Булгакову удалось опубликовать отрывок из "Бега". Кампания против булгаковской пьесы была развернута осенью 1928 г. Кампания против произведения М. также приходится на осень 1928 г., поскольку в тексте указывается, что роман "был дописан в августе месяце", затем перепечатан, отдан редактору, читавшему его две недели, затем последовала публикация отрывка и разгромные статьи, после которых в "половине октября" М. был арестован и через три месяца, "в половине января" 1929 г. оказался в клинике профессора Стравинского, поскольку был лишен средств к существованию. Интересно, что массированная атака на "Бег" началась тоже ровно за три месяца до того, как М. оказался в лечебнице - в середине октября 1928 г. У Стравинского он находится "вот уже четвертый месяц", т. е. как раз до начала мая 1929 г. Очевидно, что арест М. Булгаков хронологически приурочил к началу кампании против своей лучшей пьесы. Писатель передал персонажу и любовь к третьей жене, Е. С. Булгаковой, прототипу Маргариты. Подчеркнем, что после запрета "Бега" в 1929 г. Булгаков оказался в таком же безысходном положении, как и М., когда все пьесы были запрещены, а прозаические произведения не принимались в печать. В романе он заставил автобиографического героя искать убежища в психиатрической лечебнице, сам же в жизни нашел выход в письме к И. В. Сталину.