Книга об истине и о любви(СИ)

Согласно Библии в крови человека находится душа его, которая при смерти покидает тело и устремляется к Богу. О значении крови для сохранения души человека Библия сообщает то, что человек не подлежит никакому соединению с кровью животных при исполнении жертвоприношений: "потому что душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает" (Левит 17:11) "ибо душа всякого тела есть кровь его, она душа его; потому Я сказал сынам Израиля: не ешьте крови ни из какого тела, потому что душа всякого тела есть кровь его: всякий, кто будет есть ее, истребится" (Левит 17:14)

Действительно ли то, что в крови животных и человека находится душа? Это есть второе таинство, которое надо понять нам. Кровь есть одна из составляющих частей нашего тела, а поэтому душа в ней находиться не может. Так мы знаем из Библии, что при творении человека всё телесное людей и животных Бог сотворил из всех компонентов земли. Следующим шагом было творение для них жизни, которое произошло созданием для каждого тела людей и животных души посредством Духа Бога. Однако, в отличие от животных Бог определил для людей получение души и человеческого духа отдельным образом, что и выражается словами стиха (Быт2:7), относящимися только к человеку. "И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою." В этом стихе ничего не говорится о духе, но говорится о душе, что только с наличием души человек начинает жить: душа начинает всё воспринимать от всех органов тела информацию окружающего мира и возникающие при этом ощущения, переживания и чувства. Всё это обрабатывается сознанием и разумом духа человека, и результатом всего духом принимается решение, после которого совершается тот или иной поступок.

Для большинства христианских конфессий характерно представление о душе как о сотворённой Богом бессмертной нематериальной сущности человека, носителе разума, чувств и воли, составной неотъемлемой частью которой у человека является дух. Дух всё решает что делать, а душа только чувствует, переживает и существовать без духа не может. Душа есть приложение к духу. Душа соединяет дух со всем существующим вне духа чувствами , ощущениями и другим, дух же человека соединяется со всем духовным вне его и в первую очередь с Богом, с Его Духом.

В Библии слово "душа" и "человек" иногда употребляются однозначно: Книга Судей 16:30; Иезекииль 18:4,20; Иакова 5:20 и другие. Поэтому понимать всё это надо не буквально, а осмысленно, увязывая с текстом, находящимся рядом. Нельзя понимать в стихах выше, дословно слова, что душа и человек- это одно и то же. Психика человека, а это и есть душа, телесной не является, но связана с телесными датчиками ощущений и зрения, которые при смерти человека остаются телесно на земле, превращаясь в прах. В прах превращается и кровь человека, так как "плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, и тление не наследует нетления." (1Кор.15:50) Почему же Господь сказал евреям о том, что в крови находится душа? Объяснить это можно только тем, что в Ветхом завете слова "человек" "душа" и "жизнь" были однозначны! И это действительно так, так как при потери человеком около 50%-ов крови может наступить смерть.

93. Почему в молитве "Отче наш" говорится об искушении

В молитве "Отче наш" есть такие слова: "Отче наш... не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого." (Матфей 6:9-13) Возникает вопрос: если искушает сатана, то почему Бог может вводить нас в искушение, да вдобавок ещё и лукавый?

Вот что об этом пишет известный толкователь А.П. Лопухин:

"Слова "и не введи" сразу же дают понять, что Бог вводит в искушение, есть причина его. Другими словами: если мы не будем молиться, то можем впасть в искушение от Бога, который введет нас в него. Но возможно ли, и каким образом возможно, приписывать такое дело Высочайшему Существу? С другой стороны, такое понимание шестого прошения, по-видимому, противоречит словам Ап. Иакова (I:13), который говорит: "в искушении (во время, среди искушения) никто не говорит: Бог меня искушает; потому что Бог не искушает злом и сам не искушает никого". Если так, то зачем- молитва к Богу, чтобы Он не вводил нас в искушение? Он и без молитвы, по апостолу, никого не искушает и не будет искушать. В другом месте (I:2) тот же апостол говорит: "с великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения". Отсюда можно заключить, что, в некоторых, по крайней мере, случаях, искушения бывают даже полезны и потому об избавлении от них молиться нет надобности. Если мы обратимся к Ветхому Завету, то найдем, что "Бог искушал Авраама" (Быт XXII:1); 2 Цар XXIV:1: "гнев Господень опять возгорался на Израильтян, и возбудил Он в них Давида сказать: пойди, исчисли Израиля и Иуду" (ср.1 Пар XXI:1). Мы не объясним этих противоречий, если не признаем, что Бог попускает зло, хотя и не есть виновник зла. Причиною зла служит свободная воля свободных существ, которая раздвояется вследствие греха, т. е. принимает или доброе, или злое направление. Вследствие существования в мире добра и зла, самые мировые действия или явления разделяются также на злые и добрые, зло появляется подобно тому, как муть среди чистой воды или как отравленный воздух в чистом. Зло может существовать независимо от нас; но мы можем сделаться в нем участниками в силу того, что живем среди зла. Глагол eisferw, употребленный в 13 ст., не так силен, как eisballw, первым не выражается насилия, вторым - выражается. Таким образом "не введи нас в искушение" значит "не вводи нас в такую среду, где существует зло", не допускай этого. Не допускай того, чтобы мы, вследствие своего неразумия, шли в сторону зла, или, чтобы зло надвинулось на нас независимо от нашей вины и воли. Такая просьба естественна и была вполне понятна слушателям Христа, потому что основывается на глубочайшем знании человеческой природы и мира. По-видимому, нет особенной надобности рассуждать здесь о самом характере искушений, из которых одни представляются полезными для нас, а другие вредными. В еврейском существуют два слова, бахани наса (оба слова употреблены в Пс XXV:2), которые значат испытывать, и употребляются чаще о справедливом, чем несправедливом испытании. В Новом Завете обоим этим словам соответствует только одно peirasmoV, а LXX переводят их двумя (dokimazw и peirazw). Целью искушений может быть то, чтобы человек был dokimoV- испытан (Иак I:12), и такая деятельность может быть свойственна Богу и полезна для людей. Но если христианин по Иакову, должен радоваться, когда впадает в искушение, потому что вследствие этого он может оказаться dokimoV, и получит венец жизни (Иак I:12), то и в этом случае он должен "молиться о сохранении от искушений, потому что он не может утверждать, что будет найден dokimoV. Так Христос называет (Мф V:10-11) блаженными тех, которых преследуют и злословят за имя Его; но какой христианин будет искать злословия и преследований, и даже сильно к ним стремиться?" (Толюк). Тем опаснее для человека искушения от диавола, который называется peirasthV, peirazwn. Это слово со временем получило худое значение, как и употребленное несколько раз в Новом Завете peirasmoV. Отсюда под словами "не введи нас в искушение" можно разуметь не искушение от Бога, а от диавола, который действует на наши внутренние склонности и этим ввергает нас в грех. Понимание "не введи" в позволительном смысле: "не попускай, чтобы мы были искушаемы" (Евф. Зиг.), и peirasmoV в особенном смысле, в смысле искушения, которого мы не можем перенести, нужно отвергнуть, как ненужное, и произвольное. Если, таким образом, искушение в рассматриваемом месте означает искушение от диавола, то такое объяснение должно повлиять на последующее значение от лукавого- tou ponhrou. С этим словом мы уже встречались, здесь оно переводится в русском и славянском неопределенно "от лукавого", в Вульг. a malo, нем. перев. Лютера von dem Uebel, англ. from evil, т. е. от зла. Такой перевод оправдывается тем, что если бы здесь следовало разуметь "от диавола", то была бы тавтология: не введи нас во искушение (подразум. от диавола), но избавь нас от диавола. To ponhron в средн. роде с членом и без существит. означает зло (см. объяснения к V:39); а если бы Христос разумел здесь диавола, то, как справедливо замечают, мог бы сказать: apo tou diabolou или tou peirazontoV. В связи с этим следует объяснять и "избави" (rusai). Глагол этот соединяется с двумя предлогами "от" и "из", и это, по-видимому, определяется реальным значением такого рода соединений. О человеке, погрузившемся в болото, нельзя говорить: избавь его от (apo), но из (ek) болота. Можно было бы предполагать поэтому, что в 12 стихе лучше было бы употребить "из", если бы здесь говорилось о зле, а не диаволе. Но в этом нет надобности, потому что из других случаев известно, что "избавлять из" указывает на действительную, уже наступившую, опасность, "избавлять от" -- предполагаемую или возможную. Значение первого сочетания "избавлять от", второго "предохранять", при чем не устраняется вовсе мысли и об избавлении от уже существующего зла, которому человек уже подвержен. -- В заключение заметим, что изложенные в 13 стихе два прошения многими сектантами (реформатами, арминианами, социнианами), считаются за одно, так что молитва Господня имеет только шесть прошений. -- Славословие принимают Златоуст, Посл. апостольские, Феофилакт, протестанты (в нем. пер. Лютера, английск.); также славянский и русск. тексты. Но есть всякие основания думать, что оно не было сказано Христом, и поэтому его не было в первоначальном евангельском тексте. На это прежде всего указывают разности в произнесении самих слов, которые можно наблюдать и в наших славянских текстах: "яко Твое есть царствие и сила и слава во веки, аминь", -- так в Евангелии. Но священник произносит после "Отче наш": "яко Твое есть царство и сила и слава, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков". В греческих текстах, дошедших до нас, подобные разности еще заметнее, чего не могло бы быть, если бы славословие было заимствовано из подлинного текста. Его нет в древнейших манускриптах и Вульгате (только: аминь), оно не было известно Тертуллиану, Киприану, Оригену, Кириллу Иерус., Иерониму, Августину, Григорию Нисскому и другим. Евфимий Зигабен прямо говорит, что оно "приложено церковн. толкователями". Вывод, который можно сделать из 2 Тим IV:18, по словам Альфорда, скорее говорит против славословия, чем в пользу его. Единственное, что можно сказать в его пользу, это то, что оно находится в древнем памятнике "Учении 12 апостолов" (гл. 8) и в сирском переводе Пешито. Но в "Уч. 12 апостолов" оно имеется в такой форме: "потому что Твоя есть сила и слава вовеки"; а Пешито "не стоит вне подозрений в некоторых интерполяциях и прибавках из лекционариев". Предполагают, что это была богослужебная формула, с течением времени внесенная в текст молитвы Господней (ср. 1 Пар XXIX:10-13). Первоначально было внесено только, может быть, слово "аминь", а затем эта формула была распространена, отчасти, на основании существоваших богослужебных формул, а отчасти прибавкою произвольных выражений, подобно тому, как распространены в нашей церковной (и католической) песни "Богородице, дево, радуйся" евангельские слова, сказанные архангелом Гавриилом. Для толкования евангельского текста славословие не имеет или вовсе значения, или имеет только небольшое."