Избранные произведения в двух томах (том первый)

От Болана я кинулся в Академию наук, в Иностранный отдел. Созвонились с Ленинградом. Условились, что дирекция Пушкинского дома встретит американца и договорится о совершении обмена.

Его встретили и привезли в Пушкинский дом. Список, который он передал, был необъятен. Мистера Болана интересовали журналы, альманахи, сборники и пушкинской поры, и некрасовской, и выходившие в первые годы Советской власти…

Пушкинский дом мог бы отдать ему дубликаты, то есть лишние экземпляры из своего обменного фонда. Но такого количества старинных, а главпоз, редких журналов и альманахов в дублетном фонде, разумеется, не было. Три крупнейшие ленинградские библиотеки кооперировались, чтобы подобрать необходимый комплект,- работали напряженно, быстро, но, когда все было сделано, оказалось, что мистер Болан не дождался и уже покинул пределы Советской страны.

Альбомы поступили в Колумбийский университет в Нью-Йорке.

С тех пор тщетно пытаюсь я получить фотографии с лермонтовских рисунков.

В Колумбийский университет обратился Пушкинский дом.

Отказ.

Союз писателей СССР предложил совместную советско-американскую публикацию.

Отказ.

Редактор выходящего в Бостоне журнала «Атлантик» Эдвард Уикс задумал выпустить номер, посвященный русской культуре. Я был намечен в качестве автора статьи о фольклоре. Я отвечал, что не специалист по фольклору, но взамен могу написать советско-американский литературоведческий детектив: нужны только фотографии из альбомов, хранящихся в Колумбийском университете.

Редактор ответил, что это проще простого…

Отказ.

Сол Юрок, менеджер нашего Большого театра в Соединенных Штатах, по моей просьбе обращался в Колумбийский университет…

Молчание.

Это досадно тем более, что с толком обнародовать эти рисунки можно только в том случае, если ученый сумеет «узнать всех в лицо» – ведь изображены-то конкретные люди, знакомые Лермонтова, московский круг начала 30-х годов! А в этой работе должны быть использованы для «узнавания» сотни портретов, хранящихся в наших музеях; в Америке эту работу не проведешь: не с чем сравнивать!

Но как бы там ни было с Колумбийским университетом – деловые основания для поездки в Западную Германию мне самому стали казаться неясными. Куда ехать? В Штутгарт?

Там ничего нет.

В Мюнхен, к Винклеру?

Винклер не отвечает. А принадлежавшие ему альбомы уплыли за океан.

И я прекратил хлопоты.

Но тогда стал проявлять интерес сам владелец – профессор искусствовед Мартин Винклер.