Знамя Журнал 8 (2008)

Откашлявшись, густым баском он с ходу попросил у меня рабочих для стройки дачи. А когда я сказал, что свободных рабочих нет, он здорово огорчился.

- Но надо же мне когда-то ее достроить… Что за генерал без дачи!

И опять он не к Гусарцеву, а ко мне. Это странно, он никогда не был настырным.

- Но у тебя, майор, есть стройка. Ты же, я слышал, еще и строитель.

Я объяснил ему - склад строится наружный. Внешний. За воротами основных складов… Неохраняемый.

- Но кто-то там работает.

- Там чеченцы. Хотите?

- Нет, конечно.

Гусарцев вмешался наконец мне в помощь:

- Работяги-чеченцы, товарищ генерал, не доедут до Ростова. Краснодарцы задержат их на полдороге. И будут держать… До выяснения.

- А это правда, что на стройке склада у тебя два прораба - и тоже чеченцы?

Спросив, Базанов с важностью приподнял голову. У генералов есть эта черточка: всякой безликой фразе придавать значительность.

- Правда.

- И оба - Русланы?

- Оба.

Гусарцев подсказал:

- Саша, а новенькие… Эти двое?

- Эти двое контуженные.

И тотчас генерал опасливо захлопал крыльями:

- Нет-нет. Контузиков не надо… Неадекватны. Сбегут. И еще кого-нибудь изнасилуют по дороге.

Мы расслабились. Гусарцев даже нога на ногу. Свой здесь человек. Я свой не вполне, но зато я помнил про чай и про прапора Гешу. Готов ждать… В штабных кабинетах всегда хочется чаю.

А генерал заныл:

- Ребятки… Ну, просьба. Прошу вас… Надо рабочих. Позарез… Жена! Жена!.. Вы же знаете, что такое жена!

- Вот он женат. Он знает, - сказал Коля, смеясь в мою сторону.

- Са-ааша, - протянул генерал. - Жен же не выбирают.

Вот, оказывается, в чем дело. К генералу нагрянула его молодуха-жена. Говорят, красивая… И уже наверняка им понукает.

- Да, да. Навестила, - сказал генерал как-то странно, с неумышленной двойной интонацией.

Радостно-скорбно.

Вступил с некоторой важностью Коля Гусарцев. В паузу… Под видом очередного “контакта с местным населением” Коля живописал вчерашнее мелкое событие близ Ведено. Недолго Коля думал! Событьице было пустяковейшее: солдаты, охранявшие дорогу на Ведено, перехватили у местных чеченцев хлебовозку. Забрали… Съели… Рота отоварилась полусотней буханок свежего хлеба - еще и лепешки! Сожрали всё!

Солдатики были так голодны, что за хлеб, похоже, были готовы и пострелять. Да вот беда: чеченцы этого села оказались из невоинственных… А невоинственные, они же сразу пишут. Руки есть, писать умеют. Прямиком приехали с жалобой в Грозный - и жалобу там приняли! Пришлось хлебушек оплатить!.. И оплатили!.. Это хороший знак, товарищ генерал. Представляете: воинская часть оплачивает чеченцам хлеб!

Из бытового столкновения, из чепухи Гусарцев прямо на глазах слепил открытие новых отношений, а значит, и открытие новой фазы войны: обмен!.. Этот обмен хлеба на деньги означал зарождение рынка и прямых контактов с местным населением!.. Обмен вместо обстрела из кустов. Обмен вместо отрезания голов… Конечно, не всё сразу… Но шаг сделан!.. Почин!

- Коля, ты молодчина! - Генерал Базанов был своим помощником доволен. Ах, как доволен!

И по контрасту недоволен мной:

- Майор!.. Даже чеченцы уже идут на контакт… А ты? - журил меня он, не забывший про отказ.

Еще и пальцем пухлым грозил. Брови морщил… Что это с ним сегодня?

Бравый прапор Геша принес наконец в кабинет на подносе красно-белый заварочник и чашки.

- Пока что - чай. Ча-ай! - раскатистым баритоном объявил нам генерал.

И так значительно, так крепко нажал он на “пока что”. Словно бы чай только для разбега, и вот-вот следом грядет крутая выпивка. На этом же подносе и с этим же прапором.

Я посматривал на книжные полки. На книги… На их корешки. С мелко выведенными фамилиями авторов. Я знал про генеральское хобби. Слышал от разных… Даже если дизайн. Даже если люди собирают книги под цвет купленных полок, их невольно уважаешь. Пусть… Пусть собирают и дальше.

Жизнь горских народов Кавказа (книжная) тоже была для нашей войны своеобразным дизайном. Книжная жизнь стала настоящей страстью генерала Базанова. Коля рассказывал, что пробудил генерала вышеспущенный приказ прочитать присланную книгу - некую популярную книжонку о Кавказе - как-никак Базанов был призван курировать контакты с местным населением. Он, видно, давненько вообще ничего не читал. Книжонкой генерал оказался по-настоящему потрясен и затребовал еще. Так началось!.. И ведь у него был мощный служебный телефон. Бесплатный. И генерал звонил… звонил… звонил!.. Пришлите то. Поищите и пришлите это… Если книжка редка, ксерокопируйте. Это нам важно!.. Это огромный непознанный мир. Все, что связано с историей Чечни… Да и других горских народов-соседей. А ведь генералу Базанову (поговаривали) уже бы не мешало подумывать о мире ином. Генерал был в подходящем возрасте.

Те, кому он звонил в Ростов и даже в Москву, молоденькие офицеры и штабные клерки, могли впрямь думать, что генералу Базанову книги и брошюрки нужны, чтобы научить наших солдат общению с горцами… чтобы те, суровые, хотя бы с ходу не отпиливали им башку! Чтобы шли на контакт… для смягчения характера войны, так сказать… а там, глядишь, и полного замирения… Искали и даже отыскивали ему редкие тексты. Как же, как же! Генерал велел!.. Приказ есть приказ. И присылали!.. Военной, штабной почтой. Ни одна книжонка не пропала!.. Ни одна ксерокопия не была слепой или трудночитаемой. Полный порядок.

Постаревший вояка весь ушел в историю гор и горцев - погрузился, не вынырнуть! Конечно, ему слали немало чепухи. Чтобы отделаться… Ну, просто так. Уже и слушок прошел о генерале-дуриле. Но война не кончалась. И ему присылали снова и снова. Ему слали и кое-что серьезное. И, едва сорвав обертку c бандероли, генерал запирался в кабинете и отдавался запойному чтению.

А Коля Гусарцев знай расписывал тот случай с оплаченной полусотней буханок чеченского хлеба.

Такие смягченные рассказы, вернее, росказни о контактах с местным населением очень нравятся высоким чинам. Чины усваивают только подслащенную мысль… А чиновным старикам, типа Базанова, и вообще мало надо - только бы теплой лапшички ему на уши. Он слушал и млел. Если торговля, значит, замирение… Мир вот-вот!.. Ура!.. Казалось, мир от генерала уже в шаге. Ну, в двух шагах. Которые спешило проделать, пусть даже в обход реалий, его старое и, без сомнений, доброе сердце.

Кража хлеба солдатами представлялась ему чем-то замечательным, неслыханным. Прямо посреди дороги… На скорости!.. Из кузова машины… Во время дождя!

Ведь хлеб за деньги, за деньги!.. Генерал непременно доложит об этом самой верхушке штаба.

Ведь, можно считать, чеченцы в итоге сами дали солдатам какую-никакую еду! Гусарцев нес старику совершеннейшую чушь. Он почти не сбивался. А насчет приносимой еды у него получилось даже вдохновенно!.. Мол, горцам и горянкам очень нужно сейчас наше доброе слово! И лишь немножко денег. И вот уже чеченцы сами несут лепешки и овечий сыр. Особенно же старушки-чеченки… С горячими лепешками! Кушайте, солдатики!

Он рассказывал, как о чуде. Я не встревал. И уж конечно, не пытался Колю поправить. Человек получал удовольствие. Несомненно… И пусть!.. “В батальон Гурова… Сколько харча чеченцы понанесли! Ты же видел?.. Видел?” - дергал Коля Гусарцев меня, когда его россказни получались уже совсем неправдоподобными. Я оставался спокоен… Да, я был готов подтвердить. Конечно, он враль, но ему сейчас так сладко.

- Кстати. Можно чеченцам за провиант подбросить солярки, - и генерал поощрительно кивнул в мою сторону. (Это я, что ли, подброшу?)

- А как же! - взвился голос Гусарцева. - Обязательно!.. За солярку они заплатят и хлебом, и деньгами. Это как-никак горская честь!.. Заплатят, правда, без кассового аппарата, - и Коля Гусарцев дал голосом понять, что шутка остра и современна.

- В обход налогов! Ха-ха-ха! - смеялся генерал.

Базанов был очень доволен. Вот, мол, она - правда настоящей войны… Это, мол, в столицах подсчитывают и пересчитывают в дурацких бюджетах, что и как, кому да сколько. А война - штука внутренняя! нутряная!