Журнал Наш Современник 2007 #5

По всем критериям, принятым в мировом сообществе, идет геноцид русского народа.

Все это заставляет сделать вывод, что конкретная форма национального вопроса в современной России - это уже не вопрос “национальных окраин”, а вопрос “национальной сердцевины”. Он касается теперь в первую очередь не меньшинства, а подавляющего большинства населения России.

Я не хочу сказать, что у нерусских народов нет будто бы никаких проблем. От последствий “перестройки” и “реформ” страдают все, в помощи нуждаются все. И мы никогда и ни при каких условиях не скажем, что кого-то можно бросить на произвол судьбы. Но сегодня приоритет - возрождение русского народа, его духовности и культуры. Ибо центробежные факторы, под воздействием которых разваливается Россия, сегодня другие. Раньше это было ущемленное положение национальных меньшинств. А сегодня - это ослабление русского народа как естественного центра притяжения. Продолжение этого процесса не принесет счастья и благополучия ни одному из живущих в Российском государстве народов, потому что их судьба теснейшим образом связана с судьбой русских. Задача в укреплении единства и мощи русского народа ради восстановления его роли как центра притяжения. Слабый народ таким центром быть не может.

Патриотизм и социализм

Угроза национальному бытию русского народа - не выдумка. Задача национального спасения - объективна и неотложна. Но она может быть разрешена только в том случае, если будет правильно сформулирована и правильно понята массами. Прежде всего вопрос в том, откуда исходит угроза национальному бытию и культуре русского народа.

Шовинист отвечает на этот вопрос коротко и ясно: от другой нации. На этом основании он призывает “забыть” о классовом угнетении внутри нации ради спасения ее как единого целого. В этом суть и социал-шовинизма 1914-1917 годов, и послефевральского “революционного оборончества”, и нынешнего “путинского патриотизма”. Что греха таить, левопатриотическая оппозиция также внесла свою лепту в культивацию подобных настроений.

Сегодня абсолютизируется мнение, что современный пролетариат - исключительно русские люди, которых не пускают в другие сферы. А эксплуататоры - исключительно представители иных национальностей, инородцы. На этом основании делается вывод, что социальные противоречия густо окрашены в национальный цвет. Мы видим в политике российской верхушки переплетение самых разных элементов - и космополитизма, и национализма. А значит, и в социально-экономических делах не может быть простых решений. Нельзя, что называется, отмерить и отрезать: мол, вот это русское, а это не русское. Здесь требуется именно классовый, самый серьезный марксистский подход.

Вне борьбы с эксплуататорами внутри собственной страны нет и не может быть сегодня борьбы за свободу и целостность своего Отечества. Врагом русской нации является не какая-то другая нация, а насаждаемый в России социально-экономический строй, режим, его насаждающий. Падение этого режима приведет не к крушению России, а к расчистке пространства для ее возрождения.

Борьба за национальное освобождение, за национальную самобытность не может быть в современных условиях ничем, кроме как борьбой за социальное освобождение, за социализм. Это записано в нашей партийной Программе. А непременным условием борьбы за социализм является интернациональное сплочение и единство трудового народа. У этого единства много факторов: экономических, социальных, духовных.

Конечно, исторически и политически было бы неправильно отрицать, что в условиях деспотического российского самодержавия, когда оно пошло по нисходящей линии, имел место национальный гнет. Однако исходил он не от простых русских тружеников, а от безответственной в своих действиях многонациональной царской администрации, власть имущей элиты, угнетавшей и нерусские народы и русский народ. Она пыталась вбить клин в добрые взаимоотношения между русским и “инородческим” населением, и, бывало, ей это удавалось.

Отжившее свой век самодержавие охраняло власть многонациональных российских помещиков и еще более многонациональной российской буржуазии, эксплуататорскую вольность в России иностранного капитала. Под этой железной пятой страдала вся многонациональная Россия. В данном смысле она действительно была “тюрьмой народов”. Однако русский народ в ней был не тюремщиком, а заключенным, как и прочие народы, связанные с ним единством исторической судьбы.

Революция устранила это противоречие. Не будь Великого Октября, ничего - ни СССР, ни России, ни русского народа давно бы не было. Не существовало бы и русской культуры. Равно как не существовало бы народов нашего общего Отечества и их культур.

Мощнейшим же фактором духовного сплочения трудящихся Российской Федерации и Советского Союза была великая русская культура. И это не результат русификации. Хотя она тоже имела место, и игнорировать ее нельзя. Русский народ никогда не чувствовал себя господином других народов, никогда не придерживался двойной морали, никогда не стремился отгородиться от иноплеменников. Именно данное обстоятельство естественным образом определило роль русского языка как языка межнационального общения. Русские естественно-исторически стали государствообразующим народом.

Коллективистский образ мысли и всей жизни русского народа складывался веками. Идея коллективизма была поднята в русском сознании, в духовной культуре до идеи всемирного братства. Об этом исчерпывающе сказано гениальным Достоевским в его знаменитой речи о Пушкине: “Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите… Для настоящего русского Европа и удел всего арийского племени так же дороги, как и сама Россия, как и удел своей родной земли, потому что наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей”.

Именно это предопределило и роль русских, Руси как восприемников великой Византийской, а через Византию - и греко-римской культуры и цивилизации. Русская культура стала мощным связующим звеном между культурой каждого из народов нашего Отечества и мировой культурой. Русское слово стало общим словом многоязычной России. С гениальной простотой об этом сказано Пушкиным: