Отец Александр Мень - Христов свидетель в наше время

Поезд "Москва-Иркутск". Александр Мень - второй справа.

В первый год своей жизни в Иркутске Александр делил маленькую квартиру с Глебом Якуниным, который позже станет одной из крупных фигур в борьбе за Религиозную свободу. Глеб был воспитан очень любящей и очень верующей матерью. В одно прекрасное утро, в возрасте 14 дет, когда мать и тетя разбудили его, чтобы вести в церковь причащаться, он им заявил категорически: "Делайте со мной что хотите, но я не пойду". С этой поры он почувствовал себя убежденным атеистом. В Иркутске начал с трудом освобождаться от влияния советской идеологии и находился в постоянных поисках. Прежде он встречал верующих лишь среди женщин, очень добрых, но без образования. Встреча с Александром способствовала его успешному возвращению к вере (71).

В 1956 году Александр женился на студентке Наталии Григоренко.

Это было время, когда открывалась новая страница в истории страны.

Примечания

39. В миру Сергей Симанский (1877- 1970).

40. Так называемая "двадцатка".

41. Епископ Афанасий Ковровский. Можно ли посещать храмы Московской Патриархии? - Вестник РСХД, Э 106.1972, с. 92-97.

42. Два портрета. - Ук. соч., с. 503.

43. Там же.

44. Это имя не надо путать с именем тети отца Александра.

45. А. Зорин. Ангел чернорабочий. - Независимая газета, 10.09.91.

46. Большая Серпуховская уд., 38.

47. М. Вехова. - Ук. соч., с. 190.

48. Напротив Плехановского экономического института, Стремянный переулок.

49. З. Масленникова. - Ук. соч. с. 46.

50. Александр Белавин. Священник Александр Мень. В кн.: Памяти протоирея Александра Меня. Ук. соч., с- 29.

51. Интервью, с Ириной Быстровой. - Московский комсомолец, 24.05.89.

52. Л. И. Василенко. - Ук. соч., с. 166.

53. Прот. А .Мень. Письмо к Е.Н. - Ук. соч., с. 185.

54. Николай Бердяев (1874-1948), Сергей Булгаков (1871-1944), Николай Лосский (1870-1950), Семен Франк (1877-1950).

55. Алексей Степанович Хомяков (1804 - 1860).

56. Неизданная автобиография, присланная автору в 1984 г.

57. Владимир Сергеевич Соловьев (1853- 1900).

58. Ф. Руло. Предисловие к книге: Владимир Соловьев. София и другие французские тексты: L' Age d' homme. - Лозанна 1978, с.Х. (на французском языке).

59. Л. И. Василенко. - Ук. соч., с. 171.

60. Там же, с. 170.

61. Ангел чернорабочий. - Независимая газета, 10.09.91.

62. Интервью с И. Быстровой. - Московский комсомолец, 24.05.89.

63. Прот. А. Мень. Письмо к Е.Н. - Ук. соч., с. 185.

64. В Краснопресненском районе. Малый Предтеченский переулок, 2.

65. В миру Кирилл Вахромеев. См.: Памяти протоирея Александра Меня. Ук. соч. с. 264.

66. З. Масленникова. - Ук. соч., с. 48.

67. Автобиография. - Ук. соч.

68. Отец Николай Голубцов (1900-1963) служил в храме Ризоположения на Донской улице.

69. Прот. А. Мень. Письмо к Е.Н. - Ук. соч., с. 185-186.

70. Владыка Палладий, в миру Павел Шерстенников,(1895-1976).

71. А. Э. Левитин-Краснов. В поисках нового Града. - Тель-Авив, с. 225 - 226.

Начало служения

В феврале 1956 года состоялся XX съезд коммунистической партии, во время которого Хрущев, при закрытых дверях, прочитал свой знаменитый доклад о преступлениях Сталина. В течение нескольких недель содержание документа мало помалу распространилось среди населения. Весь мир, казалось, перевернулся. Тот, кого народ три года назад оплакивал как самого великого гения всех времен и народов, человек, который был обожествлен как ни один римский император, более, чем какой бы то ни было фараон или восточный деспот, человек, которого многие дети - он был объявлен их лучшим другом поистине почитали бессмертным, был, как оказалось, просто негодяем. Миллионы мужчин и женщин были освобождены из ГУЛАГа. Среди них был А.Солженицын, тогда совершенно неизвестный - он после нескольких дет лагеря был приговорен к пожизненной ссылке в Казахстане. Под руководством нового Генерального прокурора СССР Руденко судебная власть была реорганизована. Цензура разжала свои объятия. Были восстановлены контакты с внешним миром. Этот период вошел в историю под названием оттепели; паковый дед лопнул, начал двигаться, но еще не растаял. Положив конец культу личности Сталина и массовому террору, Хрущев, однако, отнюдь не собирался уничтожать советскую систему. Напротив, он стремился ее реставрировать во всей идеологической мощи, говоря о возврате к "ленинским нормам". Не случайно поэтому через несколько месяцев после XX съезда венгерское восстание против коммунистического режима было потоплено в крови советскими танками, в 1958 году партия призвала к порядку интеллигенцию, открыв оскорбительную кампанию против Б.Пастернака, лауреата Нобелевской премии, за то, что он посмел разрешить публикацию за границей своего романа, герой которого высказывал критическое отношение к революции. И тем не менее, относительная свобода слова, осознание ужаса сталинизма, возвращение бывших заключенных вызвали известное брожение в обществе. По всей стране начались обсуждения и споры. В Москве, на площади Маяковского собиралась молодежь, читали стихи, и это приняло политический оборот. Тайно начали циркулировать журналы, напечатанные на машинке - так появилось то, что впоследствии будет названо самиздатом. В столице начало складываться нечто похожее на общественное мнение.

Моральная атмосфера страны начала изменяться. Название произведений, нашумевших в ту эпоху, даже если их литературные качества и были слабыми, знаменательны: они говорят об "искренности", намекают на отказ личности от того, чтобы ею продолжали пользоваться как "рычагом", утверждают, что человек жив не "хлебом единым".

Тогда же начался возврат к ценностям, которые с яростью уничтожали после революции. Надежда Мандельштам, вдова замечательного русского поэта Осипа Мандельштама, погибшего в ГУЛАГе, воссоздает это в своих мемуарах, где блестяще анализирует эволюцию менталитета в России на протяжении этого века. Сменились поколения. Новые были не так запуганы. Невозможно было убедить их в том, что их отцы поступали правильно, они больше не верили, что все дозволено (72). Один из героев Солженицина вспоминает жуткие стихи, которые дети учили в школе: "Мы достаточно долго любили,

и хотим, наконец, ненавидеть!" "А надо бы совсем наоборот. К чертовой матери с вашей ненавистью, мы наконец хотим любить! - вот какой должен быть социализм (73)". Эта переоценка ценностей только начиналась.