Проблема 2033

Примерно в 800-х годах началось разрушение лесов. Все чаще стали встречаться слои древесного угля от лесных пожаров, все меньше становилось древесной пыльцы и все больше появлялась пыльца от трав, приходивших на смену лесу. Не позже 1400 г. пальмы исчезли окончательно, причем не только в результате вырубки, но и из-за вездесущих крыс, которые не давали им возможности восстановиться: дюжина сохранившихся остатков орехов, сохранившихся в пещерах, имела следы изгрызенности крысами. Такие орехи не могли прорасти. Деревья хаухау не исчезли полностью, но их уже не хватало на изготовление канатов.

В 15-м веке исчезли не только пальмы, но и весь лес целиком. Он был уничтожен людьми, которые очищали участки для садов, вырубали деревья для постройки каноэ, для изготовления катков под изваяния, для отопления. Крысы поедали семена. Вполне вероятно, что птицы вымирали из-за загрязнения цветов и уменьшения урожая фруктов. Произошло то же, что происходит везде во всем мире, где уничтожают лес: исчезает большинство обитателей леса. На острове исчезли все виды местных птиц и зверей. Была выловлена и вся прибрежная рыба. В пищу пошли мелкие улитки. Из рациона людей к 15 в. исчезли дельфины: не на чем было выходить в море, да и гарпуны не из чего было делать. Дело дошло до каннибальства.

Райский уголок, открывшийся первым поселенцам, 1600 лет спустя стал практически безжизненным. Плодородные почвы, изобилие еды, множество строительных материалов, достаточное жизненное пространство, все возможности для безбедного существования оказались уничтоженными. Ко времени посещения острова Хейердалом на острове было единственное дерево торомиро; сейчас его уже нет.

А началось все с того, что через несколько столетий после прибытия на остров люди принялись, подобно их полинезийским предкам, устанавливать на платформы каменных идолов. Со временем статуи становились все большими; их головы начали украшать красные 10-тонные короны; раскручивалась спираль соревнования; соперничающие кланы пытались превзойти друг друга, демонстрируя здоровье и мощь подобно египтянам, строившим свои гигантские пирамиды. На острове, как в современной Америке, существовала сложная политическая система распределения имеющихся ресурсов и интегрирования экономики в различных областях.

Постоянно растущее население изводило леса быстрее, чем они могли восстанавливаться; все больше места занимали огороды; почва, лишенная леса, родники и ручьи высыхали; деревьев, которые тратились на транспортировку и подъем статуй, а также на строительство каноэ и жилищ, оказалось недостаточно даже на приготовление пищи. По мере уничтожения птиц и животных наступал голод. Уменьшалось плодородие пашен из-за ветровой и дождевой эрозии. Начались засухи. Интенсивное разведение курей и каннибализм не решили проблемы с продовольствием. Подготовленные к перемещению статуи с запавшими щеками и видимыми ребрами — свидетельство начавшегося голода.

При нехватке еды островитяне больше не могли содержать вождей, бюрократию и шаманов, которые осуществляли управление обществом. Выжившие островитяне рассказали первым посетившим их европейцам, как на смену централизованной системе пришел хаос, и воинственный класс победил наследственных вождей. На камнях появились изображения копий и кинжалов, изготовленных воюющими сторонами в 1600-е и 1700-е гг.; они и сейчас разбросаны по всему острову Пасхи. К 1700 г. население составляло от четверти до одной десятой своего прежнего количества. Люди переселились в пещеры, чтобы прятаться от своих врагов. Около 1770 г. противоборствующие кланы начали опрокидывать статуи друг у друга и сносить им головы. Последняя статуя была опрокинута и осквернена в 1864 г.

По мере того, как перед исследователями проявлялась картина упадка цивилизации острова Пасхи, они спрашивали себя: — Почему они не оглянулись, не осознали происходящего, не остановились, пока не было слишком поздно? О чем они думали, срубая последнюю пальму?

Вероятнее всего, катастрофа произошла не внезапно, а растянулась на несколько десятилетий. Изменения, происходящие в природе, для одного поколения были не заметны. Только старики, вспоминая годы своего детства, могли осознать происходящее и понять угрозу, которую несет уничтожение лесов, однако правящий класс и каменотесы, боясь потерять свои привилегии и работу, относились к предупреждениям точно так же, как и сегодняшние лесозаготовители на северо-западе США: «Работа важнее леса!».

Деревья постепенно становились меньше, тоньше и менее значимыми. Когда-то была срезана последняя плодоносящая пальма, а молодые побеги уничтожали вместе с остатками кустарников и подлеска. Никто не заметил гибели последней молодой пальмы.

Значение истории острова Пасхи для всех нас сегодня ужасающе очевидно: это история Земли в миниатюре. Сегодня мы видим глобальное противостояние растущего населения и сокращающихся ресурсов. У нас нет преград для эмиграции, потому что все человеческое сообщество связано международным транспортом, и мы не можем оставить нашу Землю, как и жители острова Пасхи не могли отправиться в Океан. Если мы будем следовать нынешнему курсу, то истощим мировые запасы рыбы, тропических муссонных лесов, минерального топлива и большую часть почвы к тому времени, когда наши дети достигнут нашего возраста.

Уже сегодня голодают целые страны. Локальные конфликты — это войны за остатки ресурсов. Попытки корректировки курса блокируются узаконенными действиями частных интересов, на защиту которых выступают политики и лидеры бизнеса, а также их электорат, совершенно не замечающий изменений, происходящих с каждым годом. Взаимозависимость между возможностью дальнейшего существования и качеством среды обитания практически не признается и даже не осознается. Тем временем людей становится больше, а средств к существованию меньше.

Легче всего закрыть глаза на происходящее или предаться отчаянию.

Если несколько тысяч островитян с каменными орудиями труда и войны смогли разрушить свое общество, то чего можно ожидать от миллиардов людей, располагающих современной техникой и технологией? Правда, имеется некоторая существенная разница. У островитян Пасхи не было книг; они не знали истории исчезновения других обществ. В отличие от них, мы располагаем знаниями о прошлом, которые мы можем сохранить для будущего.

Итак, перегрузка — это предпосылка к последующему краху. Крах для людей ожидается около 2030 года. Предвестник краха — болезни, вызванные разрушением среды обитания. На первый взгляд, болезни кажутся не связанными с природными ресурсами, однако более детальный анализ показывает, что количество и качество природных ресурсов (например, еда и вода) играют основную роль в здоровье человека. Всего за 10 лет, с 1982 по 1992 гг. смертность вследствие инфекционных заболеваний возросла на 60 %. Особенно высок этот показатель в городах с высокой плотностью населения. Около 90 % заболеваний в развивающихся странах является результатом дефицита чистой воды. Каждый год 50 миллионов смертей обусловлено болезнями вследствие загрязненной воды, пищи, воздуха и почвы.

У человечества есть некоторый шанс на продление своего существования, если удастся за 2-3 десятилетия сократить население до 2 млрд. человек, чтобы не превысить нагрузочную способность среды обитания. При этом еще возможно стабилизировать состояние природных условий и избежать необратимых последствий ее перегрузки и последующих глобальных конфликтов.

У Природы нет целей и нет причин для беспокойства. Мы ей так же безразличны, как и любой вид насекомых или растений, которые уже исчезли благодаря нашей деятельности. Так, например, долина Тигра и Евфрата, разрушенная людьми из-за неверного воздействия на землю, две тысячи лет спустя так и не восстановилась.

Через несколько десятков тысяч лет на Земле появятся другие формы жизни растительного и животного мира, которые будут жить по прежним правилам: каждый вид будет развиваться до тех пор, пока позволят ресурсы и ограничения в виде хищников, паразитов и природных условий.