GAME OVER Как Nintendo завоевала мир

Минору Аракава работал над тем, чтобы восполнить более поздний выход на шестнадцатибитный рынок, задействовав всю силу своей маркетинговой машины. В январе 1992 года на CES Питер Мэйн объявил о старте рекламной кампании, с которой Sega никак не могла тягаться: свыше 60 миллионов долларов. Он запланировал выход Super Scope и таких многообещающих игр для SNES, как The Legend Of Zelda: A Link To The Past (также известная как Zelda 3) и Mario Paint. Повышению продаж мог бы также помочь выход хороших игр от лицензиатов, среди которых были Lemmings компании Sunsoft, Super Ghouls'n Ghosts компании Capcom и их же невероятно жестокая, но столь же популярная игра Street Fighter II — домашняя версия самой популярной аркадной игры со времен Pac-Man. Spectrum Holobyte, став одним из новых нинтендовских лицензиатов, планировала выпустить на SNES такие игры, как свою версию Tetris под названием Wordtris. LucasArts готовила игру Super Star Wars, действие которой разворачивается в знаменитой киновселенной под знаменитую музыку Джона Уильямса. Летом на CES в Чикаго Nintendo объявила о том, что до конца года для SNES выйдут семьдесят пять игр.

В течение нескольких недель до летних каникул детские площадки, бывшие, возможно, самым надежным оракулом для индустрии, стали наполняться оживленными обсуждениями о Super NES. Это оживление продолжилось на школьных дворах в сентябре, и ажиотаж продолжал нарастать к рождественскому сезону. Все походило на то, что Аракава был намерен вернуть командные высоты и рынок, на котором в 1990 году доля компании составляла по крайней мере 85%. В 1991 году она снизилась до 79%, но Nintendo предполагала, что в 1992 году доля компании возрастет до 82,2% (или 5,5 миллиарда долларов). Эти 82% были сложным числом, которое включало в себя 95% восьмибитного рынка, от 85 до 87% рынка переносных систем и 65% шестнадцатибитного рынка. (Sega оспаривала все эти числа, но аналитики считали, что если они и преувеличены, то ненамного.)

Наряду с выходом нового продукта, созданного специально для того, чтобы подстегнуть продажи, Питер Мэйн со своей командой подготовили целый пакет всевозможных промоакций (включая и массивное сотрудничество с Pepsi). Снижение цены на Super NES практически вдвое увеличило доступность кредитов в фонде наращивания товаров Джона Сэкэлея для розничных продавцов и дало им возможность отсрочки по выплатам вплоть до третьего квартала 1992 года. Глубинная дрожь земли, напоминавшая о первом пришествии Nintendo, поначалу была тиха, но постоянно возрастала: второй виток нинтендомании был не за горами. К концу 1992 года по всему миру было продано чуть меньше 20 миллионов SNES.

Несмотря на все происходящее на рынке, Nintendo по-прежнему находилась в тяжелом положении из-за судебного процесса с Atari Corp., который зловеще нависал над компанией на протяжении первых месяцев 1992 года. Джон Кирби организовал впечатляющую защиту, но судьи были непредсказуемы, особенно в середине американской рецессии, в которой некоторые политики, бизнесмены и экономисты обвиняли Японию. Исковые требования были настолько высоки, что ни Аракава, ни Линкольн не могли и подумать о проигрыше, тем более на волне упорных слухов о том, что решение может быть принято в пользу Atari. Потеря такой кучи денег оказалась бы крайне болезненным ударом для Nintendo. Этот удар был бы еще более мучительным оттого, что такая огромная сумма ушла бы к прямым конкурентам — Тремиелам в Atari Corp. Самым ужасным же последствием проигранного дела было создание прецедента, после которого и многие другие судебные процессы, включая иск Atari Games и продолжающееся расследование Федеральной торговой комиссии, могли закончиться не в пользу Аракавы и компании. Если бы Nintendo проиграла, то это только подтвердило бы мнение о компании как о безжалостной, безнравственной и получающей незаконную прибыль за счет американских компаний, после чего на Nintendo незамедлительно набросились бы стервятники.

Судьи приступили к обсуждению в конце апреля, и в это же время Nintendo стала объектом расследования комитетом владельцев высшей бейсбольной лиги США.

Линкольн и Минору Аракава были приглашены Трипом Хоукинсом на игру бейсбольной команды Seattle Marines. Для приема гостей из Nintendo Трип специально зарезервировал место владельца команды, Джеффа Смульяна. Вместе с ними оказался друг отца Хоукинса Слэйд Гортон, сенатор от штата Вашингтон. Линкольн знал Гортона по лоббистским контактам Nintendo. Встреча была дружеской, и мужчины рассеянно наблюдали за проигрышем Seattle Marines. Во время игры к ним заглянул и сам Смульян.

Несколько месяцев спустя Смульян объявил о том, что он намерен продать Seattle Marines; наиболее вероятный покупатель намеревался перевезти команду во Флориду. Слэйд Гортон и группа местных политиков и бизнесменов искали способы оставить Seattle Marines в Сиэтле и с этой целью обращались к местным крупным корпорациям. Билл Гейтс, владелец Microsoft, бывший одним из самых богатых местных бизнесменов, ответил отказом.

Гортон, имевший дело с Nintendo на протяжении нескольких лет, встретился с Аракавой и Линкольном, поскольку он чувствовал, что они бы могли найти инвесторов в Японии, которые вложили бы значительные средства в Seattle Marines для того, чтобы клуб мог остаться в Сиэтле.

Аракава спросил сенатора, не чувствует ли он, что американцы могли бы негативно отреагировать на то, что японцы планируют стать владельцами клуба в исконно американском виде спорта, но Гортон ответил, что люди бы поняли, что главная цель японских инвесторов — оставить команду в Сиэтле. Аракава сказал, что он посмотрит, что ему удастся сделать.

Спустя некоторое время Аракава рассказал своему тестю, что его попросили помочь найти инвесторов для бейсбольной команды. У Ямаути не было никаких иных увлечений, кроме игры в го. Он никогда не то что не играл в бейсбол, но даже не смотрел бейсбольные трансляции по телевизору. Тем не менее он заявил, что купит команду.

В декабре 1991 года Линкольн позвонил Слэйду Гортону и рассказал ему последние новости: Ямаути готов вложить свои деньги, а Аракава будет присматривать за инвестициями. Гортон договорился о встрече с другими потенциальными инвесторами, которые были заинтересованы в покупке команды. Между ними возникло предложение объединить свои вложения на основе мажоритарной доли Ямаути в партнерстве. Группа предложила 100 миллионов долларов. Кроме того, они согласились вложить в сам клуб не менее 25 миллионов долларов, которые должны были кардинально улучшить результаты вечно проигрывающей команды.

Партнерами Ямаути стали один из топ-менеджеров Microsoft Крис Ларсон и Джон Макоу, бизнесмен, владевший компанией MaCaw Cellular Communications. Более мелкими инвесторами стали Джон Эллис, глава Puget Power, и Франк Шронц, глава Boeing. Такая влиятельная фигура, как Шронц, имела вес в глазах любого, кого не впечатляли остальные инвесторы, а Эллис фактически встал во главе этой операции. Ларсон, второй по величине вложений инвестор, имел заметное право голоса, но основная доля в этом предложении (шестьдесят процентов) была за самим Хироси Ямаути, который вложил в клуб 75 миллионов долларов.

Это предложение было передано Смульяну, и владелец Seattle Marines пришел от него в восторг. Ему нужно было получить еще несколько одобрений, прежде чем он смог бы на него согласиться, но он понимал, что должен действовать быстро. Согласно его расписанию, соглашение должно быть оформлено в мае, если он хочет, чтоб его команда не переехала из Сиэтла во Флориду. Смульян представил это предложение бейсбольному уполномоченному, и комитет по собственности его одобрил.

25 января 1992 года специальный уполномоченный Фэй Винсент объявил, что соглашение одобрено не будет. У бейсбольного клуба, сказал он, не должно быть иностранного собственника. Утверждение Винсента было абсурдным — канадцы владели бейсбольными командами, — и поэтому он уточнил свою позицию: в бейсболе не должно быть несевероамериканского собственника. Сделка не могла быть разрешена, хотя Ямаути и согласился безвозвратно передать все свои полномочия Минору Аракаве, проживавшему в Сиэтле уже более пятнадцати лет.