Матрешка

- Почему ты не любишь дядю Володю? - удивлялась она. - Он такой веселый.

Чего мне не доставало в сложившейся ситуации, так это чувства юмора. Лена считала, что дело в моем мормонском воспитании. Одно из двух: или юмор, или вера.

3.

Придя из колледжа, обнаружил на автоответчике ту самую мамзель Юго, которая мучила меня вопросами в кемпграунде. Что делать - перезвонил, тем более "коллект колл". Чтобы ехать на место происшествия, не может быть и речи - так ей и выложил. Она сказала, что у нее важные находки и ряд вопросов ко мне. Важная находка может быть только одна, не сказал я ей, имея в виду тело. А сказал, что слушаю, имея в виду вопросы. Она: предпочла бы задать их лично, при встрече. Я: чтоб сверлить меня своими черными глазелками (не сказал). Она: хотела бы переговорить также и с вашей дочкой. Я: в моем присутствии, с правом отводить вопросы, которые сочту неуместными для детского слуха. Договорились на завтра, сразу после занятий. Вместо того, чтобы встретиться на нейтральной территории, имел глупость пригласить ее домой: рукам волю не давала, но взглядом рыскала по квартире в поисках улик.

Хоть она и пытала меня минут пятнадцать в кемпграунде, по-настояшему разглядел только в Нью-Йорке. Большие, слегка затененные очки ей очень шли, раза два она их нервно снимала и глядела на меня с близорукой беспомощностью - по контрасту с ее въедливой, иезуитской манерой допрашивать, а иначе, как допросом, наш разговор назвать нельзя. Небольшого роста, субтильная, привлекательная. Лет, наверно, еще меньше, чем я предположил поначалу легко представил ее своей студенткой, хотя больше она походила на студентку Сорбонны времен моей молодости, когда провел там год "по фулбрайтовскому обмену".

Мне не терпелось перейти к делу, но она вела себя у меня дома, как в музее, хотя музейного в нем разве что несколько морских экспонатов: диковинные раковины (подобраны в дальних странствиях), стеклянный поплавок в сетке и клеть для лобстеров (куплены в Нью-Брунсвике), ржавый якорь (найден в Новой Шотландии), просмоленный корабельный канат (подарен на день рождения коллегой), треснувший деревянный поплавок начала века (украден со стены брошенного рыбацкого дома в Мене) и прочие атрибуты морской романтики, к которой я приохотил Лену с Танюшей. Лена, правда, считала клеть и поплавки орудиями убийства, а после того, как я ей показал загон под пристанью, где копошились тысячи смертников с зажатыми резинками клешнями, напрочь отказалась их есть, хотя ничего вкуснее не знаю. Была уверена, что в растительном мире есть заменители любой животной еды: не отличимый от белого мяса куриный гриб, высушенные на солнце водоросли, dulse, напоминающие по вкусу селедку и прочее. От вегетарианства ее удерживала только нелюбовь к ханжеству: "Что пользы? Курица, которую я не съем, все равно уже зарезана." - "А как же индусы?" - "Русские - самая трезвая нация в мире." - "А как насчет общенационального порока?" - "Ты же понимашь - я не об алкоголизме. Потому и пьют наверно, что невмоготу такая трезвость. А вегетарианство - это иллюзия." - "А сама жизнь не иллюзия?" - подал я старческую реплику. Танюша и тут взяла моя сторону и уже довольно ловко управляется с лобстером.

- Сколько у вас книг! - сказала мадемуазель Юго и, подойдя к полкам, удивилась еще больше, что библиотека у меня трехязычная: помимо русских и английских, еще и итальянские книги - в основном по искусству. Я пристрастился к Италии, как пьяница к бутылке. Признаюсь в этой банальной страсти - многократно объездил эту страну от Венеции до Сиракузы, и даже медовый месяц мы провели с Леной в Италии. Нет-нет да жаль, что родился американцем, а не европейцем.

- А французский тоже знаете?

Я тут же перешел на язык моей юности, добавив, что читаю на нем редко и мало, и промолчав, что французский для меня вдвойне язык любви - я изучил его в постели с такой вот, как она, девочкой, если только я родовые признаки не принимаю за индивидуальные. К примеру, для меня на одно лицо все китайцы. А француженки? Именно от них я узнал, какой из всех языков самый совершенный - это когда нужда в словах отпадает.

Мадемуазель Юго отвечала мне на квебекском наречии - язык Расина, нашпигованный американизмами.

Мое полиглотство, похоже, раздражало ее.

- А дома на каком языке изъяснялись? - перешла она на на английский.

- Сначала по-русски. А потом мне стало вдруг мало. Решил, что отсутствие взаимопонимания - из-за недостатка у меня нужных слов. Но ее английский, к тому времени безукоризненный, делал ее проще, банальней, чем она есть - это был совсем другой человек. У нее безупречный английский для коммуникаций, но я ее полюбил, когда она говорила по-русски. В том числе за ее русский. Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, хоть она была против. Ей казалось, что если уж рвать с прошлым, то прежде всего с языком. Хотела начать в Америке жизнь заново. Когда родилась Танюша - перешли обратно на английский. Иногда она вкрапляет в английский русские жаргонные словечки, до которых я большой охотник, а их у нее большой запас. У ее брата - еще больше, зато английский на нуле. У меня уже набралась солидная коллекция. Руки не доходят - неплохой бы словарь вышел. Если и говорим иногда по-русски, то чтобы скрыть что-нибудь от Танюши, - сказал я, исчерпывая тему нашего семейного двуязычия.

В последнее время мы делали это так часто, что Танюша, с ее любопытством, боюсь, освоилась с русским. Зря старались, если так.

- А что такого было в прошлом вашей жены, что ей хотелось порвать с ним? - выудила мадемуазель Юго главное из моего рассказа.

- Не допрашивал. Она - человек скрытный, я - не любопытный. Знаете анекдот о женихе, который предупреждает невесту: "Чтобы никаких измен!.." И добавляет: "В прошлом!" Так вот, ее прошлое меня не касается, - соврал я. Я знал ее скорее в профиль, чем в фас.

- Видите ли, нам нужны хоть какие-то зацепки, - объяснила она свое любопытство. - А вы что-то темните. Либо делаете вид, что темните.

- Ничем не могу помочь.

- Кстати о тех русских, которые повстречались вам на тропе. В регистрационных листах не обнаружено ни одной русской фамилии. Могли быть, конечно, и разовые посетители - платят за въезд в парк, но в кемпграунде не останавливаются. У вашей жены есть родственники, кроме брата?