Генри Фильдинг - великий английский пpосвeтитель

Такого рода поворот произведения Фильдинга был в известной мере предопределен личностью его героя. Реальный Джонатан Уайльд был весьма мало похож на романтического разбойника; он не принимал участия в грабежах и убийствах и ограничивался только сбытом краденого, ведя образ жизни благонамеренного буржуа. В течение многих лет он был связан с полицией и выдавал ей за денежное вознаграждение тех из членов своей шайки, которые чем-либо ему не угодили. Именно такое сочетание преступности с притворством, лицемерием и подлостью и привлекло внимание Фильдинга к личности Джонатана Уайльда. Даже простое описание жизни этого преступника давало Фильдингу возможность раскрыть лицемерие английского буржуа и коррупцию государственного аппарата.

Но Фильдинг пошел в своем романе по несколько иному пути, мысль о котором ему безусловно подала "Опера нищего" Гея. Подобно Гею, Фильдинг проводит все время аналогии между "модными джентльменами" и "джентльменами с больших дорог", стирает грани между респектабельным дворянско-буржуазным обществом и преследуемыми им уголовными элементами. "В целом мы обнаружим гораздо более близкое соответствие между жизнью высших и низших слоев общества, чем принято думать.

Знатные люди должны были бы воздавать разбойнику больше почестей, чем они это делают", - иронически замечает он.

В основе всех этих аналогий между преступниками и знатными людьми лежит излюбленная просветителями идея о преступности всякого величия, основанного на угнетении одних людей другими, на процветании верхов общества за счет разорения низов. Развивая эту тему, Фильдинг, естественно, приходит к уподоблению своего преступного героя Роберту Уолполу. Впрочем, если роман был начат еще в период правления Уолпола, то закончен он был уже после его отставки и появления новых правителей, которые пользовались, однако, старыми методами. Фильдинг имел возможность убедиться, как ничтожны результаты смены партий и министерств в буржуазной Англии. Поэтому Фильдинг, по собственному замечанию, разоблачает в своем романе не отдельных плутов, а плутовство, не отдельных плохих министров, а всех парламентских деятелей, к каким бы партиям, фракциям или группировкам они ни принадлежали.

Замечательно зло, метко и остроумно разоблачает Фильдинг английскую двупартийную систему, являющуюся в руках правящих классов средством для одурачивания народа. Оппозиционная партия демагогически критикует линию правительства, отвлекая этим недовольство народных масс; когда же она затем возьмет в свои руки бразды правления, она предоставит возможность партии, стоявшей раньше у власти, критиковать ее политику - с такими же результатами. Двупартийная система высмеяна в романе в знаменитой главе "О шляпах". Единая шайка грабителей разделяется здесь на две партии: заломленных шляп и нахлобученных шляп. "Между ними происходили постоянные стычки, так что со временем они сами начали думать, что в их расхождениях есть нечто существенное". Уайльд пытается урезонить их, говоря: "Может ли быть что-нибудь смехотворнее джентльменов, ссорящихся из-за шляп, когда среди вас нет ни одного, чья шляпа стоила бы хоть фартинг?" (Здесь под словом "шляпа" подразумевается "политический принцип".)

Такой же политический смысл имеет глава "Волнения в Ньюгейте", рисующая борьбу между Уайльдом и Джонсоном, двумя претендентами на пост главаря заключенных. Победа Уайльда над Джонсоном, переход власти в его руки столь же мало улучшает положение заключенных, как переход парламентского большинства от одной партии к другой.

Фильдинг разоблачает в своем романе и социальные противоречия английского гражданского общества. Он говорит об эксплуатации наемного труда, разоблачает сказку о работодателях как благодетелях народа, показывает, что за разговорами о "естественных отношениях" между хозяевам" и работниками кроется самое обыкновенное насилие и принуждение. В тюремных сценах своего романа Фильдинг показывает бесполезность "моральных способов" борьбы со злом. Один из заключенных в тюрьме должников предлагает прекратить всякое общение с разбойниками, обложившими их данью, но и после этого разбойники продолжают их обирать, должники же утешаются тем, что они "лучше", "моральнее" бандитов.

Если в образе Уайльда Фильдинг выразил свое отвращение к несправедливости и лицемерию политического строя дворянско-буржуазной Англии, то в образе добродетельного ювелира Хартфри Фильдинг выразил свое преклонение перед частной деятельностью купца, которого он (как и землепашца) считал представителем "полезной профессии". Этого "честного купца, доверчивого друга и доброго семьянина Фильдинг хотел противопоставить Уайльду как положительного героя. Однако образ этого "честного буржуа" Фильдингу не удался, потому что он является сторонником теории моральной борьбы с социальным злом - борьбы, в эффективность которой сам Фильдинг не верил.

Будучи не в силах разрешить противоречия политической жизни, Фильдинг переносит их в чисто моральный план, противопоставляя честного человека бесчестному, из коих первый счастлив благодаря своей честности, а второй несчастен благодаря своей бесчестности. Но такое противопоставление совершенно схематично, нежизненно, нереалистично; оно не может разрешить социальные и политические противоречия. К тому же добродетели Хартфри оказываются идеализированными буржуазными добродетелями, которые Фильдинг обычно сам осмеивал. Совершенно натянуты, безжизненно дидактичны те сцены романа, в которых описывается "моральное торжество" Хартфри над Уайльдом.

Таким образом, Фильдинг, начав с изображения вопиющего общественного неравенства, переносит разрешение общественных противоречий в сферу частной жизни. Так намечается переход его от политической сатиры к "комическому эпосу" частной жизни - к роману "История приключений Джозефа Эндруса и его друга Абраама Адамса" (1742), начавшему серию его больших реалистических романов.