Анализ чеченского кризиса

Здорово напоминает сцену убийства жителями села конокрада в «Фальшивом купоне» Л.Толстого: «Все, все бей!» Всем миром бей. Всем миром воруй.

Аналогия корректна: там работает общинное сознание, круговая порука, тут работает племенное общинное сознание, круговая порука. И тут и там осознанно делается ставка на вовлечение всех, всего народа в преступление. Это то же заложничество: чтобы не судили, ибо вовлечены все, а разве ж можно судить народ. Да, наверное, можно и нужно. Истину надо признавать, какой бы неожиданной и противоречащей демократическим догматам она ни была. К вопросу о том можно ли судить народ мы вернемся ниже.

16. Необходима десакрализация категории «народ»

Самое время перейти к следующему тезису: должно быть десакрализовано само понятие, сама категория «народ».

В России (да и в Дагестане) произошла грубая, хамская десакрализация самой идеи Власти (чего, на мой взгляд, делать не следовало. Носители власти – да, должны были быть лишены ореола священности, но идею власти, идею государства дискредитировать губительно для общества), а вот что следовало сделать, не было сделано: не была проведена десакрализация категории «народ». Эта мина осталась, и она взрывается на каждом шагу, во всех странах. Виной всех сегодняшних бед я считаю народ, народы.

В 89-м году я писал в «Русской мысли»: «Афинская демократия не знала границ. Русское народопоклонство не знало границ. Пресмыкательство интеллектуалов мира перед большевистским принципом большинства не знало границ. А я говорю: суверенитет народа ограничивается суверенностью личности, права народа – правами человека. Народ не всех законов выше, есть писаные законы, которые выше народа, выше человечества, законы, соблюдение которых – одна из целей существования человека и человечества.

– Ну, а вот принял народ расчеловечивающий его самого закон – и что ему сделаешь?

– А вот тут вторая моя теза:народ может быть преступен. Народ, посягнувший на права личности, на ее право думать и говорить, использовать свою жизнь для понимания и распространения достигнутого понимания, такой народ преступен».

Посему аргументация народом – это не аргументация. «Раз народ в бандформированиях, то это не бандформирования» – не проходит. Ибо народ поддается криминализации бесконечно легче, чем отдельная личность (которая может ей и никогда не поддаться). Народ и в прошлом легко поддавался криминализации: механизмом служит ложная идея (большевистская, фашистская, национальная), – ну, а как легко он поддается криминализации сегодня, мы видим у себя в Дагестане.

Обожествление категории «народ» сыграло злую шутку с Гайдаром: он провалился на выборах 93-го со своим нелепым, потому что ни на чем не основанном, тезисом: «Я верю в здравый смысл нашего народа» (какие, интересно, поводы для такой веры дал ему наш народ?), этот провал его не научил, экономист-прагматик, в политике он остается заклинателем.

Ковалев постарше, он к народу относится по-сталински – как учили в сталинской школе. Его вера (если она у него в самом деле есть), в непогрешимость народа, в невозможность для него впасть в заблуждения и в преступный образ жизни вызывает у меня в памяти заклинания пламенного вождя узбекского народа У.Юсупова на XVIII съезде РКП(б): «Не обманешь народ!» Как раз народ-то и обманешь, а вот насчет отдельных его представителей… всегда найдется хотя бы один, которого не обманешь (что видно и на примере Чечни).

У Ковалева, как у большевиков, моральность обосновывается арифметическим большинством (в случае Ковалева – чеченского народа). Но ведь большинство немецкого народа голосовало за Гитлера и до первых военных поражений на восточном фронте так и продолжало единодушно его одобрять и горячо поддерживать. Верный логике Ковалева и большевизма, Сталин именовал Гитлера (до июня 41-го) «любимым вождем немецкого народа». Большевистская, сталинская закваска крепко сидит в демократах, правозащитниках, философах, политологах среднего, не говоря уже о старшем, поколения.

Ведь и за Гамсахурдиа проголосовало 90% населения Грузии. Народ и тут был прав? А почему ж он теперь признается, что был неправ?

Не стоит ли признать, что народ, там, где он почти единодушен, почти всегда неправ? Что, если большинство народа поддерживает людей, односторонне провозгласивших суверенитет и взявшихся завоевывать новый статус оружием, если он, народ, пошел в банды, то не банды обрели статус законности, а народ обрел статус преступности.

Категория «народ», апелляция к мнению народа, аргументация народом были центральным стволом идеологии и практики тоталитаризма – и фашистского, и коммунистического – и, по определению, идеологии национализма.

Большевики ласково потрепывали народ по холке, называя его и только его творцом истории, прежде чем вскочить ему на хребет и, пришпоривая расстрелами, погнать к коммунизму.

Фюрер превозносил германскую нацию и арийскую расу прежде чем стать олицетворением нации и погнать ее, как скот, на убой.

Сегодня Дудаев во имя народа берет народ в заложники, лишает его крова и хлеба, гонит 14-летних несмышленышей на войну, подставляет женщин, стариков и малых детей под бомбы, лишает народ права свободно выразить свою волю на выборах – во имя народа, а народ позволяет ему подчинять себя, как позволяли то же делать с собой немцы Гитлеру.

Чары большевистских заклинаний «именем народа» должны быть развеяны, понятие «народ» должно быть лишено статуса священности и непогрешимости.

У никогда не думавших, никогда не принимавших самостоятельных решений людей представления о демократии так же примитивны, лубочны и нелепы, как представления комсомольцев о светлом будущем.

А.Козырев так же примитивен, как С.Ковалев: в этого года телебеседе с журналистом А.Карауловым Козырев заявил, что положение «народ всегда прав» носит общий характер и справедливо в любом обществе.

Сегодня задача не столько в изменении взглядов людей, исповедующих коммунизм, сколько в изменении представлений людей, считающих себя демократами.

17. А нет ли прецедента лишения ореола священности категорий «народ» и «государственный суверенитет»?

Есть такой прецедент, как нельзя более актуальный сегодня. Уже в 1992-м году я проводил аналогию между дудаевским, гамсахурдиевским и гитлеровским режимами и идеологиями. Продолжу аналогию и на моральную оценку этих режимов и на методы борьбы с ними.

Может ли быть виновен целый народ? Можно ли обвинять весь чеченский народ в преступлениях, творившихся и творящихся на территории Чечни со времени прихода к власти Дудаева?

Но ведь ответ дан решениями Потсдамской конференции: «Союзные армии осуществляют оккупацию всей Германии, и германский народ начал искупать ужасные преступления, совершенные под руководством тех, которым во время их успехов он открыто выражал свое одобрение и слепо повиновался.

Союзники не намерены уничтожить или ввергнуть в рабство немецкий народ. Союзники намереваются дать немецкому народу возможность подготовиться к тому, чтобы в дальнейшем осуществлять реконструкцию своей жизни на демократической и мирной основе. Если собственные усилия германского народа будут беспрестанно направлены к достижению этой цели, то для него будет возможность с течением времени занять место среди свободных и мирных народов мира.

Убедить немецкий народ, что он понес тотальное военное поражение и что он не может избежать ответственности за то, что он навлек на себя, поскольку его собственное безжалостное ведение войны и фанатическое сопротивление нацистов разрушили германскую экономику и сделали хаос и страдания неизбежными». («Тегеран. Ялта. Потсдам». Москва, 1970, стр. 386, 388).

Итак, оккупация может быть демократической и ставящей целью демократию.

Итак, народ может быть признан преступным и обязанным, и принужденным искупать преступления, совершенные под началом тех, кому он открыто выражал свое одобрение.