Бандиты времен капитализма

Отметим, что организатор этой «стрелки» Сева Поле за день до нее вдруг бесследно исчез. А 26 ноября его труп с множественными ранениями обнаружили на одной из улиц Москвы. Напомним, что Сева поддерживал тесные контакты с грузинским вором в законе по кличке Арсен.

В тот же день, только час спустя, сотрудниками отдела внутренних дел «Павелецкий — Даниловский» было предотвращено вооруженное столкновение двух группировок на улице Шухова. Ситуация там развивалась так. К назначенному времени у дома № 21 начали собираться боевики обеих сторон. Примерно через 10 минут после того, как все были в сборе, совершенно неожиданно в число участников «стрелки» вошли и сотрудники милиции, окружившие собравшихся плотным кольцом. Как и на Артековской, здесь тоже не удалось избежать нескольких выстрелов, один из оперативников был вынужден выпустить в воздух 19 пуль из автомата Калашникова, чтобы остудить наиболее пылких участников разборки. У 10 задержанных — жителей Москвы, Калуги и Мытищ — было изъято 2 автомата Калашникова, пистолет Макарова и холодное оружие.

Однако если в Москве кровавые разборки удавалось предотвращать, то вот в Краснодаре местной милиции не повезло. 23. ноября там схлестнулись две группировки, которые вволю постреляли друг в друга. В результате два человека были убиты и трое тяжело ранены. Прибывшие на место жаркого боя милиционеры обнаружили брошенные преступниками 2 автомобиля «жигули», 2 автомата Калашникова, семизарядный дробовик и неразорвавшуюся гранату «РГД-2».

Бще более впечатляющее побоище произошло в ночь с 25 на 26 ноября в Рязани. Там выясняли отношения две местные группировки: Аропетова и Архипова. Местная милиция, в отличие от краснодарской, заранее знала о предстоящей разборке, однако им было известно, когда и где она произойдет. Две недели были 11 и отове 300 омоновцев и милиционеров.

И все-таки стрельба началась до подхода милиции. Боевики схлестнулись в центре города и в течение нескольких минут поли пали друг друга автоматным и пистолетным огнем. В результате этого боя было убито восемь человек и девять ранено. Вскоре к месту перестрелки подъехала милиция. Боевики одной из группировок забаррикадировались в ресторане «Русь». Однако осада их длилась недолго. К 3 часам ночи все они сдались милиции.

Как писали в те дни «Известия»: «Возможно, после ареста участников этой перестрелки следствию удастся добраться до организаторов не раскрытых пока убийства сына директора акционерного общества «Рязаньчай» и покушения на председателя облпотребсоюзаА. Годжиева».

Заканчивая обзор криминальной хроники ноября 1993-го, упомянем еще об одном громком деле, связанном с нелегальной переправкой на Запад произведений искусства. В конце ноября известный литературовед и искусствовед 90-летний Николай Харджиев и его жена — художница и скульптор 83-летняя Лидия Чага решили навсегда уехать в Голландию, в Амстердам. Улетая из России, они нелегально прихватили с собой около 50 картин из своей частной коллекции. Позднее они объяснили это тем, что боялись в России и за свою жизнь, и за сохранность коллекции. Самыми ценными в их коллекции были картины и рисунки Казимира Малевича — наиболее модного и дорогостоящего сегодня на Западе художника из числа творивших в России в XX веке. По действующим в России законам, картины Малевича, даже из частного собрания, не могли быть вывезены из России без разрешения государства.

В апреле 1994 года Н. Харджиев продал шесть картин Малевича за 2,5 тысячи долларов. В том апреле «Известия» писали: «Видимо, самому Харджиеву не может быть предъявлено никаких претензий, так как он не организовал, да и не мог организовать вывоз полотен Малевича за рубеж. Но он, несомненно, знает, кто совершил этот незаконный акт, лишивший Россию еще одной толики ее культурного достояния. И он должен назвать это имя или имена представителям российского государства».

Те же самые «Известия» в номере за 25 ноября сообщили о жутком убийстве, произошедшем в эстонском городе Тарту. Там 19-летний констебль тартуской полиции Янек Лимберг из пистолета Макарова перестрелял семью своего дяди, состоящую из дяди Дональда Лимберга, его сожительницы и ее детей, усыновленных Дональдом, 14-летней Меэлис и 12-летней Мефлен. Последней пулей 19-летний констебль убил себя. Газета так изложила суть этого кошмара: «Отношения молодого полицейского с дядей Дональдом были нормальными. Говорят, Янек даже собирался бросить службу и стать напарником дяди. Дональд Лимберг, правда, нигде не работал. На жизнь он успешно зарабатывал перепродажей автомобилей. Денег вполне хватало — имел, как положено, свою иномарку, содержал две семьи. Скорее всего у констебля, помимо службы, тоже был побочный бизнес. Как установила полиция, Янек и его друг должны были срочно внести в банк 20 тысяч крон — это почти двухлетняя зарплата констебля. По мнению следователя, Янек собирался погасить долг в помощью дяди. То есть у трагедии чисто финансовое лицо.

Вечером перед убийством Янек пришел с бутылкой водки в дом по улице Суур-Каар, которым владели братья Рональд и Дональд. И у Рональда нашлось спиртное. Родственники засиделись до половины третьего ночи. Затем Янек поднялся на второй этаж — вскоре сверху донеслись какие-то хлопки. Рональд тоже заспешил наверх и увидел побоище. Он вызвал полицию.

В карманах констебля при осмотре обнаружили около 10 тысяч крон. Чтобы рассчитаться с банком, ему не хватало еще 10 тысяч. Такова цена пяти жизней».

Од нако не менее заметной публикацией последних дней ноября была статья в газете «Новый взгляд» за 27 ноября под названием «Непробиваемый». Она была посвящена Иосифу Кобзону. Приведем лишь отрывок из нее, касающийся интересующей нас темы.

«Я готов сказать вам открыто (И. Кобзон беседовал с корреспондентом «НВ» А. Ванденко): несколько месяцев назад у меня был очень неприятный разговор с одним из руководителей МВД России. Меня попытались шантажировать, намекали на кучу собранного компромата.

Я сказал: «Если есть что-то, арестовывайте, а нервы себе беспричинно мотать не позволю». А мне ответили: «Было бы у нас десять Кобзонов, одного бы точно посадили». Представляете? Неприкрытое хамство! Зависть людей душит, не могут, понимаешь ли, спокойно смотреть на то, что я позволяю себе жить, не оглядываясь по сторонам. Проще всего навесить на непохожих ярлыки, назвать того же Кобзона мафиози. А я с мафией общаюсь так же, как и с министрами, — на принципах морали и чести., Поэтому хамам я отвечаю по-хамски. В МВД я тогда сказал: «В гробу я вас всех видел!» Мне бояться нечего. Сколько комиссий, сколько проверок ко мне засылали! И что? Пшик!

С представителями преступного мира я впервые столкнулся в 1961 году, коща вместе с Александрой Пахмутовой и другими артистами мы плыли на пароходе по Ангаре. Там вырубкой леса зеки занимались.

После я пел в лагерях на Дальнем Востоке, в Заполярье. Думаю, далеко не все артисты это делают. Ая со многими заключенными беседовал, иногда подолгу. Кстати, есть и в этой среде весьма порядочные люди, этакие Робин Гуды, беспрекословно следующие своеобразному своду законов. Впрочем, это тема отдельного разговора. Сейчас же я могу со всей определенностью и ответственностью сказать, что никаких деловых и прочих отношений с мафиозными структурами не имел и не имею.

Корреспондент: Но вы же не станете отрицать, что у вас немало знакомых среди воровских авторитетов?

Кобзон: Конечно, не стану.

Корреспондент: И если вы им свистнете, то…

Кобзон: Зачем мне им свистеть? Кто посмеет со мной выяснять отношения таким образом, чтобы потребовалось вмешательство крутых ребят? Если вы хотите знать, главари мафии сами в растерянности от беспредела, творящегося на улицах наших городов. Вся эта наркота, проститутки, сутенеры и прочая шваль… С подобной саранчой так называемые серьезные преступники пытаются бороться, правда, не всегда успешно.

Кстати, недавно у меня был серьезный разговор с воровскими авторитетами. Говорю: «Я же на вашем жаргоне — фраер». Те подумали и согласились, хотя и сказали, что называть меня этим словом не хотят…»