Прогулки по Парижу. Правый берег

Иногда временные экспозиции скульптуры заполняют целые улицы, парки или мосты Парижа. Творения африканского скульптора Со были выставлены на Мосту искусств.

Современная скульптура все чаще получает место на парижских площадях и скверах.

Мы не говорили еще о барельефах, аполлонах и кариатидах, которых в Париже многие сотни, совсем не говорили о современных скульптурах, об авангарде – о памятнике Рембо скульптора Жана Ипостеги, о котором я прослушал недавно часовую лекцию профессора Сорбонны, чтобы понять, отчего Рембо разрезан пополам и идет подметками вперед (так и не понял). О «Слухаче» Генри Мура – словно бы ненароком оброненных близ бывшего «Чрева Парижа» и церкви Сент-Юсташ бедной голове и ладони. О Мемориале депортированным работы Дессерпри. О того же Мура «Силуэте отдыхающего» во дворе ЮНЕСКО. О статуе Жоржа Помпиду у Елисейских полей. Об «Агрессорах» Пьерлуки и «Большом разговоре» Пенальбы. О «Ветре сражений» Феро, что у Порт-Майо, и об «Ураносе» Этьена Хажду. Я не успел о них рассказать за недостатком времени, но вам все это еще предстоит увидеть, может, впервые. Можно вам только позавидовать.

И напоследок – одно вполне личное и вполне интимное признание. Часто спрашивают о красоте парижанок. Тема обширная и непростая. Мне кажется, что самые красивые парижанки были отлиты в бронзе, высечены из мрамора, вылеплены из глины. Красавиц этих в городе множество, и вы сами их отыщете, каждый по своему вкусу. На всякий случай обратите внимание на барельефы Лионского вокзала, на даму с памятника Ватто в Люксембургском саду, на прелестных «Плакальщиц» с Монмартрского кладбища и с кладбища Пер-Лашез, на фонтан в парке Монсури и на «Купальщицу» в скверика Серман-де-Куфра, что в XIV округе. Могут возразить, что они не живые. Но ведь и не мертвые. Зато вы всегда их застанете в Париже…

КВАРТАЛ БАТИНЬОЛЬ

Прежде чем двинуться от площади Клиши, что на севере Парижа, по одной из веером расходящихся от нее улиц – по авеню де Клиши к черте города, по улице Клиши к югу или по вожделенному для провинциалов-туристов бульвару Клиши, а может быть, также по улице Дуэ, где стареющий Тургенев устроил у себя в кабинете трубку, чтобы с нижнего этажа до него доносился все еще звучный голос все еще любимой женщины, дающей уроки пения, – или, скажем, отправиться на юго-запад по бульвару Батиньоль, остановимся прежде на обширной площади и окинем взглядом ее веселую россыпь ресторанов, кинотеатр «Пате». Сразу вспоминается, что гордый фирменный петушок этой старой кинокомпании был спасен от голливудского носорога своевременным переездом в Париж мастеровитых и талантливых русских киношников-эмигрантов, уже тогда умевших делать все, что умел Голливуд, а заодно вывезших добрую дюжину нестандартных гениев кино (таких, как Волков, Кирсанов, Мозжухин), позднее заполонивших и Голливуд тоже. Взглянем на магазины, на бильярдный зал и на громоздкий памятник маршалу Монсе работы Дублемара. Маршал этот прославился тем, что в 1814-м он возглавлял отряд Национальной гвардии, которая оказала на этой площади сопротивление вошедшим в город казакам. Конечно, маршал и гвардия были биты, но хоть оказали сопротивление, и то славно…

С площади Клиши я предлагаю отправиться для начала к юго-западу по бульвару Батиньоль, составляющему южную границу не слишком знакомого туристам квартала Батиньоль, лежащего в XVII округе Парижа, севернее парка Монсо, между бульварами Мальзерб и Клиши. Это сравнительно тихий и, как выражаются местные авторы, мелкобуржуазный квартал, в некоторой степени сохранивший свой былой характер, не похожий ни на аристократические окрестности парка Монсо, ни на лежащий поблизости простонародный Эпинет.

В этих местах простирался некогда унылый, бесплодный пустырь, на котором доблестная французская армия предавалась своим мирным и постылым упражнениям. («Шагом марш! Бегом! В колонну по четыре… К но-оге!» и так далее – боюсь, что вам, как и мне, это все еще снится в дурном сне.) После поражения любителя этих игр Наполеона Бонапарта (то есть в эпоху Реставрации) здесь стали селиться отставные военные, пенсионеры, мелкие торговцы, мелкие служащие, русские и польские эмигранты, строили тут скромные двух- и трехэтажные дома. Шли годы, квартал оставался тихим, почти загородным, его не коснулись соблазны аристократического шика какого-нибудь бульвара Курсель или буржуазный шик ближней авеню Терн, хотя и просторечье Эпинета его не затронуло. Конечно, нельзя сказать, чтобы квартал вовсе не бывал подвержен быстротечной моде и инородным вторжениям, таким, скажем, как нашествие поэтов и художников, среди которых была одно время мода на Батиньоль. Поэты-парнасцы, к примеру, собирались тут некогда на бульваре в салоне маркизы Рикар, а художники-импрессионисты усердно посещали кафе «Гербуа», что неподалеку, и усердно писали здешние живописные лавчонки. Улицы Батиньоля запечатлел Гюстав Доре, их высмеивал Лабиш, здесь жили Золя, Гюго, Малларме, Верлен (в доме № 29 по улице Жан- Леклэр, а потом и в доме № 45 по улице Лемерсье). Верлен и обучался в здешнем лицее Шапталь. В стихах Верлена здешние места предстают-тихим пригородом, куда поэт зовет читателя сбежать от «османовской» роскоши и уже набивших оскомину якобы «сельских» высот Монмартра. Вот тут, мол, другое дело:

И в конце лукавое обращение к собрату из зловонного центра Парижа:

Ворота аристократического парка Монсо, среди аристократических вилл…

Стефан Малларме у себя на бульваре Батиньоль (дом N2 89) на протяжении многих лет собирал на свои знаменитые «вторники» учеников и друзей, создавших целую школу французской поэзии. В их стихах найдешь немало строк об этих местах, которые, впрочем, слышали не только напевную поэтическую декламацию, но и страстную политико-социальную риторику. На бульваре этом жила пылкая коммунарка Луиза Мишель, а в здешний зал собраний (дом № 8 по улице Левис) набивалось до пяти тысяч слушателей, когда выступали Барбес, Гамбетта, Ледрю- Роллен, Бланки, Гюго и прочие записные ораторы. Так что старая добрая улица Левис, где еще в XVII веке стоял особняк герцога Левила, наслушалась немало пророчеств грядущей катастрофы, которая, впрочем, меньше затронула эту тихую улицу, чем ею же искалеченные Тверскую, Лиговку или Сенную. Нынче французские ораторы перекочевали в студии телевидения, да и то сказать, громоподобное ораторство сейчас выходит из моды (даже и недавний де Голль уже звучит хоть и славно, но старомодно).

Пригородный Батиньоль лишь в 1860 году удостоился чести был включенным в XVII округ столичного города Парижа, а до того прозябал в звании пригорода, и порядки в нем были дачно-пригородные. Скажем, при заселении участков и домов местного Цветочного городка (Citй des Fleurs) местные власти требовали, чтобы при каждом доме было посажено хотя бы три фруктовых дерева (совсем как на подмосковных садовых участках), а также устроены лужайка и садик. Последствия этого мудрого законодательства и нынче ласкают взгляд…